Ника ДУБРОВСКАЯ
Одной из самых успешных массовых акций в рамках движения «Оккупируй Уолл-стрит» стала акция «Покидаем банк» (“Bank Transfer day”). Только в течение сентября более 650 000 американцев перевели свои счета из коммерческих американских банков в кредитные союзы, общий баланс которых благодаря этому вырос на 4,5 миллиарда долларов. Акцию спровоцировало решение нескольких американских банков, в том числе “Bank of America”, брать с клиентов ежемесячную плату в размере 5 долларов за использование дебетовых карт.
Мы все зависим от банков. Огромные правительственные траты на спасение коммерческих банков гражданам объяснили тем, что финансовый сектор — это основа современной экономики. Высокие зарплаты в финансовом секторе, как нам говорят банкиры, связаны с нашей зависимостью от уровня их квалификации. Мы все – и пенсионеры, вложившие свои сбережения в пенсионные фонды, и работающие граждане, взявшие кредиты на покупку жилья или оплату учёбы, и бедняки, покрывающие ежедневные расходы с помощью кредитной карты – вынуждены связывать наше настоящее и будущее с благополучием банковской системы. Возможно ли избежать этой зависимости и заменить эту модель на другую? Почему протестующие на Уолл-стрит предлагали перевести свои счета именно в кредитные союзы? О том, что такое кредитные союзы, я поговорила с Клифордом РОЗЕНТАЛЕМ — президентом федерации кредитных союзов. В федерацию входят сотни кредитных союзов с общим балансом в 10 миллиардов долларов и 1,6 миллиона членов.
— Как вы начали работать с кредитными союзами?
— В 60-е я учился в Колумбийском университете. Изучал русский язык, российскую историю (в основном историю XIX века) и историю русской революции. В частности, посещал лекции и семинары профессора Леопольда Хаимсона — специалиста по русской истории, написавшего много книг о русском марксизме и большевистской революции. В результате я написал книгу “Five Sisters: Women Against the Tsar”, посвящённую пяти женщинам-революционеркам: Вере Фигнер, Вере Засулич, Елизавете Ковальской, Прасковье Ивановской и Ольге Любатович.
— После окончания университета Вы решили заняться академической работой?
— Я тогда зарабатывал переводом на английский язык статей из большой советской энциклопедии для издательства “Macmillan”. Это был хороший проект. Поначалу мне платили 1,7 цента за слово, а потом и 2,5 цента за слово. Однако мне, молодому и деятельному человеку, хотелось не только спокойной академической карьеры. Я мечтал построить что-то реальное, что будет долго и успешно работать – что-то, что сможет изменить к лучшему окружающую действительность.
— Какие же проблемы вас волновали?
— В 1970-е годы одной из постоянных тем в СМИ был мировой голод. Проблема бедности и, прежде всего, проблема продовольственной безопасности, казались в числе важнейших. Мы тогда жили в Нью-Йорке на 156-й улице, и там же я сумел организовать один из первых на Манхэттене продовольственных кооперативов. Он был устроен очень просто: несколько семейств из нашего дома объединились и стали покупать продукты напрямую у дистрибьюторов, минуя магазины-посредники и экономя на этом существенные средства. Постепенно нас становилось всё больше. Дело шло успешно.
— Это было что-то вроде общественной работы? А как получилось, что вы смогли заниматься политической и общественной работой постоянно?
— Получив опыт работы в нью-йоркском кооперативе, я был приглашён работать в штат Коннектикут — создавать кооператив для индейцев. Там я проработал два года: с 1975 по 1977-й. Первый раз в жизни у меня была постоянная зарплата — 9000 долларов в год. Нас финансировали федеральные власти. Я был ответственен за закупку дешёвых продуктов и предметов первой необходимости для индейцев (дешёвых одеял, например). Путешествуя по Америке, я увидел ещё более незащищённый, чем индейцы, слой населения – сезонных сельскохозяйственных рабочих. Эти люди полностью зависели от бригадира. Обычной практикой была ситуация, когда бригадир задерживал им выплаты, при этом «одалживая» людям на первостепенные нужды деньги под невероятно высокие проценты. Казалось очевидным, что единственным способом самозащиты для их было создание финансового кооператива или кредитного союза.
— Принцип действий всех финансовых кооперативов более-менее похож?
— Существует множество разнообразных форм кредитных союзов. Часть их не берёт никаких процентов за ссуды, часть берёт проценты, покрывающие накладные расходы (зарплаты сотрудников). Современные американские кредитные союзы выплачивают проценты по вкладам своих членов, отдавая при этом деньги взаймы тоже под процент. Но принципиальное отличие всех кредитных союзов от коммерческих банков в том, что главная цель кредитных союзов — обслуживать своих клиентов, которые одновременно являются их владельцами. Банками же владеют акционеры – соответственно, их задача получать прибыль и, естественно, они воспринимают своих клиентов, в первую очередь, как источник прибыли.
— Получается, что умный ответственный банкир постоянно думает, как бы выжить побольше прибыли из своих клиентов, а хороший управляющий кредитным союзом работает над тем, как бы уменьшить проценты по кредитам?
— Именно так. Есть, конечно, кредитные союзы, которые вообще не берут никаких процентов. Такой союз был организован в Нью-Йорке в начале 20 века и назывался «Еврейское общество бесплатных ссуд». Эти ссуды даются без всяких процентов под благотворительные цели для нуждающихся людей. Есть ещё Карибские кредитные союзы, которые собирают деньги со всех своих членов и раздают их тоже всем по очереди. Формы кредитных союзов разнообразны и определяются самими участниками.
— Расскажите, как вы попали на работу в федерацию кредитных союзов?
— В конце 70-х я вернулся из Вашингтона в Нью-Йорк. Тогда-то я и устроился в Национальную Федерацию кредитных союзов. Первые шесть месяцев я работал у них волонтёром, затем они нашли мне постоянное и оплачиваемое место. Тогда ещё наш союз получал на оплату накладных расходов деньги от федерального правительства. С 1980 по 1982 год мы могли тратить более полумиллиона долларов в год.
— Это очень интересно. Получается, что правительство финансировало создание кредитных союзов. Это что-то вроде финансовой помощи банкам, только гораздо дешевле?
— Деньги выделялись в рамках программы «войны с бедностью», которую начало в 60-х правительство Линдона Джонсона и продолжило правительство Джимми Картера. Однако после прихода к власти Рейгана вместо полумиллиона нам стали выделять пять тысяч долларов.
— Если бюджет иссяк, то и деятельность прекратилась? Жить семьёй в Нью-Йорке было, наверное, не дёшево?
— В это время мы с женой и дочкой жили в Бруклинской коммуне (несколько семей совместно снимали дом и делили расходы на еду и проживание). Благодаря коммуне, наши семейные расходы были весьма скромными, и я оказался единственным, кто смог позволить себе работу в Федерации. Офис Федерации переехал в мой небольшой кабинет, расположенный в том же доме-коммуне, а я продолжил работу по развитию движения кредитных союзов в Америке. Это случилось в 1983 году.
— Что же для этого нужно было делать?
— Нужно понимать, что тогда жизнь была устроена совсем иначе, чем сегодня. Не было ни интернета, ни кредитных карт, не было даже ATM. Снять в банке наличные можно было только, зайдя в здание банка. Если в каком-то районе города не оказывалось банка, то уровень жизни в нём серьёзно падал. Вместе с банком уходили и возможные инвестиции, понижался статус сообщества, да и в повседневной жизни это было неудобно. В какой-то момент банки начали закрываться на Лоу-Ист-Сайд — ныне модном и престижном районе Манхэттена, а тогда – районе городской бедноты. В ответ на это мы организовали кредитный союз жителей Лоу-Ист-Сайд, который был очень и очень успешным. Он существует до сих пор. В нём находится 30 миллионов долларов на депозитах и 6000 семей участников.
— А банковский кризис? Как он отразился на кредитных союзах?
— Отличие кредитных союзов от банков ещё и в том, что они никаким образом не участвовали в рискованных играх, на которых погорели большие банки. Мы не использовали сложных финансовых инструментов, как это делали банки. Мы не выдавали рискованных ссуд. Более того, чтобы получить ссуду в кредитном союзе, нужно быть членом сообщества. Это означает, что тебя знают, за тебя ручаются. Живой человек объясняет тебе, что и как ты будешь платить, и вместе с клиентом (одновременно являющимся и партнёром-совладельцем) решает сколько, когда и как нужно будет возвращать. Понятно, что при таких условиях нет ни необходимости, ни желания нагреть руки на «клиенте», всучить ему какой-нибудь разорительный «финансовый продукт» типа ссуды с плавающим процентом, который начинается с небольших выплат или даже с полного их отсутствия, а спустя пару лет должник оказывается должен невероятные проценты, которые не способен отдать.
— Да, я прекрасно помню рекламу кредитных карт, приходившую нам по почте, когда мы жили в Америке. Они сначала обещали нулевые проценты и бесплатные деньги плюс подарки (только открой у нас счёт и купи хоть что-нибудь), а потом неожиданно повышали проценты — аж до 30 процентов годовых. Оказывается, в конвертик вкладывали почти незаметную бумажку, в которой мелким шрифтом было написано, что банк может повышать проценты по кредиту без предупреждения в зависимости от изменения кредитного рейтинга клиента. Таким образом, чем хуже клиенту (чем ниже упадёт его кредитный рейтинг, а это не сложно, достаточно где-то ошибиться, забыть уплатить один из многочисленных кредитных платежей), тем больше денег зарабатывает банк.
— Кредитные союзы обслуживают только своих членов. Деньги, которые они собирают со ссуд, идут только на выплату накладных расходов (зарплат сотрудников, аренду помещения) и на проценты по вкладам самим участникам. Поэтому у них нет никаких оснований обманывать самих себя.
— А если заёмщик всё-таки обманывает кредитный союз и не возвращает ссуду?
— Такое случается довольно редко. Повторюсь, все члены союза — это соседи или сослуживцы. Ситуация, типичная для нормального банка, когда с вами разговаривает оператор, находящийся в Индии, или когда менеджер хочет «продать» вам ссуду, не заботясь о том, сможете ли вы её выплатить – для кредитных союзов принципиально не возможна.
— Кредитные союзы — это некоммерческие предприятия. В чём это выражается?
— В разных странах это устроено по-разному. В США кредитные союзы не платят налоги на прибыль, но правительство их строго регулирует. Такой свободы от регуляций, которую получили американские банки, у кредитных союзов нет.
— Как же протекает ежедневная жизнь кредитного союза?
— Как я уже говорил, кредитные союзы не ставят цели заработать прибыль, но они – и не благотворительные организации. Они сами себя кормят. Поэтому тоже должны инвестировать деньги. Правда, мы это делаем довольно консервативно — в государственные бумаги или в ссуды для своих же членов.
— Сколько же денег сейчас управляется кредитными союзами? Насколько маргинальна эта деятельность по отношению ко всей американской экономике?
— Около триллиона долларов находится под управлением кредитных союзов, а членами кредитных союзов являются 90 миллионов человек. Нас довольно много, и мы доказали свою успешность. В объединении, которым руковожу я — 200 союзов, но мы далеко не единственные.
***
Призывы «оккупантов» Уолл-стрита закрыть свои счета в коммерческих банках и перейти в кредитные союзы, на мой взгляд, достойны распространения, а идея самоуправляемых финансовых кооперативов, созданных участниками для самих себя – разумный выход из существующей финансовой ловушки. Нужно признать, что критика кредитных союзов слева, которая утверждает, что они прочно встроены в капиталистическую экономику и, таким образом, не являются выходом из финансового тупика, тоже имеет под собой основания.
Инвестируя средства в государственные облигации, кредитные союзы запускают свои деньги в тот же круговорот, в котором участвуют их «большие финансовые братья». Деньги, отданные под проценты правительству, попадают затем в рост к тем же самым “Merrill Lynch” и “Goldman Sachs”. В существующем виде кредитные союзы не могут предложить мгновенный выход. Однако они представляют собой «другую экономику», другой вид отношений между сотрудниками, владельцами и получателями ссуды и процентов по депозитам. Возможно, все вместе мы сумеем найти такой вид взаимоотношений между местными и глобальным, который будет более устойчив и более человечен, чем нынешний финансовый олигархический капитализм. Кроме того, благодаря наличию альтернативы коммерческим банкам в виде кредитных союзов, удалось остановить программу “Bank of America” «5 долларов в месяц». Увидев, какой масштаб принимает отток клиентов, банкиры быстренько отозвали требования уплаты ежемесячного взноса. От чего ещё они будут готовы отказаться, если мы немного поднажмём?
В России кредитные союзы тоже существуют. Первый появился в городе Суздале. Как и в Америке, они представляют собой закрытые сообщества, объединённые по профессиональному принципу или месту жительства. Размах их деятельности невелик. Обычно граждане предоставляют друг другу небольшие, что называется, потребительские кредиты. Уровень возврата кредитов очень высок. Как и на Западе, действует принцип: беру у своих. Но и проблемы общие. Как говорит Александр Аузан – председатель совета Лиги кредитных союзов России – российские КС не конкуренты банкам. Они существуют только там, где банки не готовы работать, где возникают внерыночные ситуации. Например, бюджетники или военнослужащие ссужают друг друга небольшими суммами. Как только появляются более крупные суммы, их всё равно несут в банк.
