По сути своей экономика — это комплекс связей между производством и потреблением, причём одно невозможно без другого. Но производитель и потребитель не связаны напрямую — их взаимодействие происходит посредством универсального товара — денег. Система, давно устоявшаяся и имеющая богатую традицию, — начиная от использования в качестве денег цветных ракушек и заканчивая нынешней валютной системой.
Мир искусственного ажиотажа
Отсюда можно легко сделать вывод о том, что и деньги, и товарное производство существовали и будут существовать всегда. И ныне, и присно, и во веки веков. Но так ли это?
Всё сущее имеет своё начало и свой конец, и ничего вечного не существует. Даже деньги (эта святыня обывателей всех времен!) когда-нибудь исчезнут. Инструмент, который однажды был создан для решения конкретной задачи, отработав своё, будет выброшен и заменён более совершенным. Либо не будет заменен ничем, если в нём больше не будет нужды.
Давайте попробуем представить себе, как может функционировать общество без денег, и какой будет жизнь человека в этом обществе.
Сначала рассмотрим аспект потребления. Согласно маржиналистской экономической теории, товаром может являться только то, чего не хватает. Если человек живёт на берегу озера Байкал, питьевая вода для него не представляет никакой товарной ценности — несмотря на то, что он каждый день должен пить. Но до тех пор, пока его потребности в питьевой воде заведомо обеспечены, он ни при каких условиях не станет ПОКУПАТЬ такую же питьевую воду. Зачем тратить свой труд для того, чтобы купить то, чего и так в изобилии?
Другое дело, если этот человек живёт в пустыне. Тогда он не пожалеет ничего за стакан чистой питьевой воды. Можно возразить: мол, весь вопрос заключается в том, чтобы заставить человека, который живёт у озера, считать, что воды ему не хватает — и он будет покупать её, несмотря на то, что уже имеющихся запасов ему хватит с лихвой.
Сложно внушить голодному человеку то, что он сыт. Но достаточно просто внушить сытому человеку, что он голоден — и стимулировать его потреблять ещё и ещё, далеко превышая границы разумно необходимого для существования потребления.
Тот же принцип работает сейчас практически со всеми товарами — человеку настойчиво внушают, что ему ВСЕГО НЕ ХВАТАЕТ. Причём чем богаче человек, тем больше ему не хватает для полного счастья! (Причём богатые страдают от этой воображаемой нехватки на фоне реальной нужды, в которой живут бедные.) Таким образом, создаётся искусственное ощущение ДЕФИЦИТА — а ведь продать можно только то, что в дефиците!
Судорожно пытаясь запастись на жизнь всем необходимым, человек скупает многократно большее количество продуктов, чем ему требуется на самом деле. Это называется «ажиотажный спрос».
Поразительным образом он действительно ведёт к возникновению дефицита — спрос на совершенно обыденные вещи резко возрастает, если возникает угроза (реальная или воображаемая), что они исчезнут из продажи. Потребители бросаются раскупать этот товар, складируя его дома «про запас», количество товара в магазинах резко падает, а его цена — так же резко растёт, принося производителям сверхприбыли.
А учитывая то, что хронической проблемой современной экономики является, в первую очередь, невозможность сбыть все произведенные товары, становится понятно, зачем необходимо постоянно стимулировать спрос. Вопреки лицемерным заверениям о том, что ресурсов планеты не хватит на то, чтобы досыта накормить всех людей, сейчас производится заведомый избыток товаров, который всеми правдами и неправдами впаривается потребителю, а затем выбрасывается, не принеся никому никакой пользы.
Значит, проблема не столько в невозможности произвести достаточно продукции, сколько в невозможности (при существовании товарно-денежной системы) её разумно и равномерно распределить.
И это действительно невозможно. Любые попытки доказать обратное рано или поздно заканчивались провалом — начиная от древнегреческих коммун и заканчивая распределением продовольствия по талонам в СССР и не только. Если сохраняются товарно-денежные отношения, а потребление пытаются обобществить — неизбежно страдает производство, ибо исчезают стимулы к повышению производительности труда.
Но что получится, если попытаться убрать корень всех зол — сами товарно-денежные отношения?
Мир, где есть вещи, но нет товаров
Итак, цель — создать систему распределения благ, которая будет поощрять наиболее старательных и ограничивать нерадивых, обеспечивать всем без исключения прожиточный минимум, разумно расходовать природные ресурсы и не приводить к дефициту всего и вся.
Одной из возможных реализаций такой системы может быть совокупность «уровней потребления». Каждому уровню потребления ставится в соответствие некая номенклатура продуктов и услуг, которыми обладатель уровня имеет право пользоваться НЕОГРАНИЧЕННО.
Как сейчас рабочий продаёт работодателю не свой труд, а свою СПОСОБНОСТЬ к труду, т.е. рабочую силу, так и «уровень потребления» продаёт тебе не какое-то количество какой-то товара, а ВОЗМОЖНОСТЬ пользоваться этим товаром. В этом коренное отличие от денежной системы, при которой определённая сумма денег даёт возможность приобрести определённое количество товара.
Рассмотрим пример. Допустим, мой уровень — низший из представленных и предполагает возможность потребления… например, картошки. Я могу её получать, сколько мне угодно. Хоть килограммами, хоть целыми вагонами. Но какой мне смысл получать её вагонами, если я, во-первых, не смогу её употребить до того, как она испортится, а, во вторых, не смогу её никому продать, ибо все остальные, чей уровень выше или равен моему, имеют такой же неограниченный доступ к картошке, как и я?
Таким образом, я буду получать ровно столько, сколько мне действительно требуется для жизни, ибо нет необходимости запасаться излишками, которые нельзя никак использовать. А если учесть, что теми же мотивами будут руководствоваться все остальные потребители, то получается парадоксальный на первый взгляд результат — неограниченное предложение не повысит потребление, а снизит его!
Так сытый человек, приходя в магазин, берёт только то, что ему действительно нужно, в то время как проголодавшийся набирает излишек еды, который не сможет съесть и выкинет.
Нормы потребления, «уровни», устанавливаются коллегиально в соответствии с планируемым объёмом производства. Чем более важную и ответственную работу выполняет отдельно взятый человек и чем лучше он её выполняет — тем более высок его уровень. В итоге мы получаем уход от товарного фетишизма и искусственно вызванного ажиотажного спроса и естественное снижение потребления до оптимально необходимого уровня при сохранении стимулов к повышению производительности труда.
Частная меновая торговля при такой системе не запрещается, но она не имеет смысла — ведь что может предложить низкоуровневый член общества высокоуровневому? Всё, к чему имеет доступ низкоуровневый, по умолчанию есть и у высокоуровневого.
Мир производства
Как известно, спрос порождает предложение, и потребность в определённой продукции стимулирует её производство. Но при капитализме с его непрерывными флюктуациями (от лат. fluctuatio — волнение, колебание) и периодическими кризисами сложно точно спрогнозировать спрос. Оттого и возникает периодически затоваривание, которое ведёт к спаду производства и уничтожению промышленных мощностей.
Однако в мире многоуровневой системы распределения, где спрос совершенно объективно отражает потребности и не склонен меняться, спрогнозировать его будет намного проще. В сочетании же с современными высокоразвитыми компьютерными системами управления и системой «обратной связи» это даёт прекрасную возможность создания эффективной плановой экономики.
Примерная схема функционирования: сбор статистики по потреблённой в предыдущем периоде продукции, публикация отчётности по потреблению, прогнозирование потребности в продукции на следующий период, составление производственного плана на основании межотраслевого баланса, выставление производственного плана на общественное обсуждение, корректировка его в соответствии с полученными предложениями, принятие плана предприятиями к исполнению.
Именно в наше время, в отличии от начала 20 века, способна эффективно работать плановая экономика. Развитие информационных систем и автоматизация производства делают её не только возможной, но и весьма желательной. Фактическив пределах предприятий и так составляются похожие производственные планы — осталось только эффективно распространить эту систему на экономику в целом и добавить элементы общественного контроля.
Преобладающая форма собственности на средства производства — общественная. Уже имеющиеся предприятия передаются в собственность трудовым коллективам, которые могут привлекать со стороны экономических специалистов для управления.
Частное предпринимательство вполне возможно, но только при условии того, что предприниматель играет по тем же правилам. Т.е. получает всё необходимое для функционирования из единой распределительной системы, но и весь произведённый продукт отдаёт туда же, взаимен повышая свой собственный уровень в качестве компенсации за взятые на себя риски и обязательства. Фактически предприниматель становится не собственником, а посредником, администратором.
Распределение ресурсов между самими предприятиями в промышленности могли бы осуществляться на основании межотраслевого баланса по той же схеме: получаешь сколько необходимо, производишь сколько требуется, не больше (зачем, если всё равно не потребят?) и не меньше, ибо санкции со стороны государства, заключающиеся в понижении уровней, как для управленцев, так и для рабочих, не заставят себя долго ждать.
