Дмитрий ЖВАНИЯ, кандидат исторических наук
Продолжение.
Начало: «Красная армия и химеры добровольчества», «Товарищ Троцкий с отрядом флотским».
Ровно 95 лет назад в боях под Казанью «из зыбкой, неустойчивой, рассыпающейся массы» создавалась настоящая Красная армия, которая сумела защитить молодое рабочее государство. И во многом это — личная заслуга Льва Троцкого.
В августе 1918 года Троцкий формирует тщательно организованный «поезд Предреввоенсовета», в котором, с этого момента, он в основном и живёт два с половиной года, непрерывно разъезжая по фронтам Гражданской войны. «Поезд мой был организован спешно в ночь с 7 на 8 августа 1918 г. в Москве. Наутро я отправился в нём в Свияжск на чехословацкий фронт, — рассказывает Троцкий. — Поезд в дальнейшем непрерывно перестраивался, усложнялся, совершенствовался. Уже в 1918 г. он представлял из себя летучий аппарат управления. В поезде работали: секретариат, типография, телеграфная станция, радио, электрическая станция, библиотека, гараж и баня. Поезд был так тяжёл, что шёл с двумя паровозами. Потом пришлось разбить его на два поезда. Когда обстоятельства вынуждали дольше стоять на каком-нибудь участке фронта, один из паровозов выполнял обязанности курьера. Другой всегда стоял под парами. Фронт был подвижный, и с ним шутить нельзя было» (1).
Прибыв 10 августа 1918 года на станцию Свияжск, Троцкий лично возглавляет сражение за Казань. «Здесь, под Казанью, можно было на небольшом пространстве обозревать многообразие факторов человеческой истории и почерпать аргументы против трусливого исторического фатализма, который во всех конкретных и частных вопросах прикрывается пассивной закономерностью, обходя её важнейшую пружину: живого и действующего человека. Многого ли в те дни не хватало для того, чтобы опрокинуть революцию? Её территория сузилась до размеров старого московского княжества. У неё почти не было армии. Враги облегали её со всех сторон. За Казанью наступала очередь Нижнего. Оттуда открывался почти беспрепятственный путь на Москву. Судьба революции решалась на этот раз под Свияжском. А здесь она в наиболее критические моменты зависела от одного батальона, от одной роты, от стойкости одного комиссара, т. е. висела на волоске. И так изо дня в день», — размышлял Троцкий через 15 лет после описываемых событий (2).
Троцкий принялся наводить порядок в армии самыми драконовскими методами. Так, он приказал расстрелять каждого десятого солдата 2-го Петроградского полка, самовольно бежавшего со своих боевых позиций, и создать заградительные отряды. По признанию Троцкого, «к загнившей ране было приложено каленое железо». «Враг брал тем, чего не хватало нам: военной организацией. Этому искусству революция училась под Казанью, — объяснял затем Красный Лев. <…> Нельзя строить армию без репрессий. Нельзя вести массы людей на смерть, не имея в арсенале командования смертной казни. До тех пор, пока гордые своей техникой, злые бесхвостые обезьяны, именуемые людьми, будут строить армии и воевать, командование будет ставить солдат между возможной смертью впереди и неизбежной смертью позади» (3).
Большую роль в наведении дисциплины сыграли коммунистические роты -добровольческие объединения из партийной молодёжи. «Агитация во всей стране питалась телеграммами из Свияжска. Советы, партия, профессиональные союзы создавали новые отряды и посылали под Казань тысячи коммунистов. Большинство партийной молодёжи не умело владеть оружием. Но они хотели победить во что бы то ни стало. А это было главное. Они вправили позвоночник рыхлому телу армии», — объяснял потом бывший наркомвоенмор (4).
«Приезд тов. Троцкого внёс решительный поворот в положение дел, — писал потом военный историк Гусев. — В поезде тов. Троцкого на захолустную станцию Свияжск прибыли твёрдая воля к победе, инициатива и решительный нажим на все стороны армейской работы. С первых же дней и на загромождённой тыловыми обозами бесчисленных полков станции, где ютились политотдел и органы снабжения, и в расположенных впереди – верстах в 15 — частях армии почувствовали, что произошёл какой-то крутой перелом. Прежде всего, это сказалось в области дисциплины. Жёсткие методы тов. Троцкого для этой эпохи партизанщины и недисциплинированности… были прежде всего и наиболее всего целесообразны и необходимы. Уговором ничего нельзя было сделать, да и времени для этого не было. И в течение тех 25 дней, которые тов. Троцкий провёл в Свияжске, была проделана огромная работа, которая превратила расстроенные и разложившиеся части 5-й армии в боеспособные и подготовила их к взятию Казани» (5).
Главнокомандующим Восточного фронта был назначен полковник царский армии Иоаким Вацетис, который командовал до этого дивизией латышских стрелков. Это была единственная боеспособная часть, сохранившаяся от старой армии. Латышские батраки, рабочие, бедняки-крестьяне ненавидели балтийских баронов, немцев по национальности. Эту социальную ненависть царский режим использовал в войне с немцами. Латышские полки были лучшими в царской армии. После февральского переворота они почти сплошь под влиянием большевиков и в Октябрьской революции сыграли большую роль. «Вацетис был предприимчив, активен, находчив. Вацетис выдвинулся во время восстания левых эсеров. Под его руководством были установлены лёгкие орудия против штаба заговорщиков. Двух-трёх выстрелов в упор — для острастки и без жертв — оказалось достаточным, чтобы мятежники бросились врассыпную, — рассказывает Троцкий. <…> В противоположность другим военным академикам он не терялся в революционном хаосе, а жизнерадостно барахтался в нём, пуская пузыри, призывал, поощрял и отдавал приказы, даже когда не было надежды на их выполнение. В то время как прочие “спецы” больше всего боялись переступить черту своих прав, Вацетис, наоборот, в минуты вдохновения издавал декреты, забывая о существовании Совнаркома и ВЦИКа. Через год примерно Вацетиса обвинили в сомнительных замыслах и связях, так что пришлось его сместить. Но ничего серьёзного за этими обвинениями не крылось. Возможно, что на сон грядущий он почитывал биографию Наполеона и делился нескромными мыслями с двумя-тремя молодыми офицерами» (6). После Гражданской войны Вацетис стал профессором Военной академии РККА. В 1937-м его расстреляли.
Положение красных под Казанью осложнялось тем, что «измена гнездилась в штабе, в командном составе и вокруг». «Неприятель знал, куда бить, и почти всегда действовал наверняка. Это обескураживало. Вскоре по приезде я посетил передовые батареи. Размещение орудий показывал мне опытный артиллерийский офицер с обветренным лицом и непроницаемыми глазами. Он попросил разрешения отойти, чтоб отдать приказание по телефону. Через несколько минут после этого два снаряда легли вилкой в пятидесяти шагах, третий упал совсем рядом. Я едва успел лечь, меня обдало землей. Артиллерист стоял неподвижно в стороне, бледность проступила сквозь загар. Странным образом я не заподозрил ничего, кроме случайности. Только года два спустя я вспомнил внезапно всю обстановку до мельчайших подробностей, и мне стало неопровержимо ясно: артиллерист был враг и по телефону, через какой-то промежуточный пункт, указал прицел неприятельской батарее. Он рисковал вдвойне: попасть вместе со мною под снаряд белых или быть расстрелянным красными. Мне неизвестно, что с ним сталось… <…> Измена действовала тем увереннее, чем безнадёжней казалось военное положение революции. Надо было во что бы то ни стало и притом как можно скорее преодолеть автоматизм отступления, когда люди не верят уже в самую возможность остановиться, повернуться вокруг своей оси и ударить врага в грудь», — вспоминает Троцкий (7).
Перелом под Казанью наступил не сразу. Отдельные отряды продолжали отступать без причины или рассыпались после первого крепкого удара. На Волге стоял наготове пароход для штаба. Десять человек команды из команды бронепоезда Троцкого охраняли на самокатах пешеходную тропинку между штабом и местом посадки на пароход. Троцкий сумел наладить даже авиационные рейды на позиции неприятеля. «Я вызвал инженера лётчика Акашева. Анархист по взглядам, он работал, однако, с нами. Акашев проявил инициативу и быстро сколотил воздушную флотилию. Благодаря ей мы получили наконец картину неприятельского фронта. Командование 5-й армии вышло из потёмок. Авиаторы стали совершать ежедневные боевые налёты на Казань. В городе воцарилась лихорадка тревоги. Позже, после взятия Казани, мне доставили, в числе других документов, дневник буржуазной барышни, пережившей осаду Казани. Страницы, посвященные описанию паники, которую наводили наши лётчики, перемежались со страницами, посвященными флирту. Жизнь не приостанавливалась. Чешские офицеры соревновались с русскими. Романы, начинавшиеся в казанских гостиных, находили своё развитие, а иногда и развязку в подвалах, куда приходилось укрываться от бомб», — иронизирует Троцкий (8).
Постепенно «пёстрые отряды» Красной Армии сложились в правильные части. В них вливались рабочие-коммунисты Петрограда, Москвы и других мест. Полки закалялись и крепли. Действовала и красная волжская флотилия под началом Фёдора Раскольникова. «Казань попадала в клещи. Наш ночной налёт, как выяснилось вскоре через разведку, надломил силу сопротивления белых. Неприятельская флотилия была уничтожена почти полностью, береговые батареи приведены к молчанию. Слово “миноносец” — на Волге! — производило такое же действие на белых, как позже, под Петроградом, слово “танк” на молодые красные войска. Пошли слухи, что вместе с большевиками сражаются немцы. Из Казани началось повальное бегство зажиточных слоёв. Рабочие кварталы подняли голову. На пороховом заводе вспыхнуло возмущение. У наших войск появился наступательный дух», — передаёт Троцкий (9).
Словом, «из зыбкой, неустойчивой, рассыпающейся массы создалась действительная армия. Наша артиллерия имела явный перевес. Наша флотилия распоряжалась на реке. Наши лётчики господствовали в воздухе». Казань красные взяли 10 сентября. Через два дня соседняя 1-я армия взяла Симбирск. Можно сказать, что Красная Армия появилась летом 1918 года, и её рождение через муки произошло под Казанью.
Использованная литература:
- Троцкий Л.Д. Моя жизнь. М.: Книга,1990. Т.2. С.143
- Там же. С. 125-126
- Там же. С.141
- Там же. С. 126
- Цит. по: Там же. С.128
- Там же. С. 127
- Там же. С.128
- Там же. С. 131-132
- Там же. С. 137
Продолжение следует
1 комментарий