Подготовил Дмитрий ЖВАНИЯ
1 августа 1944 года — одна из самых трагических дат в истории Польши и Второй мировой войны. 1 августа 1944 года началось Варшавское восстание против немецкой оккупации. По совпадению в этот же день Главное оперативное управление СС выпустило приказ о создании на базе коллаборационистской Русской освободительной народной армии (РОНА) 29-й ваффен-гренадёрской дивизии СС / русской № 1 / (29. Waffen-Grenadier-Division der SS / Russische Nr. 1). Русские эсэсовцы были сразу брошены немцами на подавление польского восстания.
«Грубая ошибка» или «героический порыв»
«Ровно в 5 часов началась стрельба из тысяч широко распахнутых окон. Со всех сторон обрушился град пуль на проходивших немцев, на занятые ими здания и марширующие соединения. В мгновение ока оставшиеся в городе гражданские лица исчезли с улиц. Наши люди ринулись из домов и бросились в атаку. Через 15 минут весь город с миллионом жителей был охвачен борьбой. Приостановился весь транспорт. Варшава перестала быть крупным центром коммуникаций в ближайшем тылу германского фронта, где скрещивались пути с севера, юга, востока и запада. Битва за город началась», — вспоминал руководитель восстания, командир Армии крайовой Тадеуш Комаровский.
О Варшавском восстании написано много. Поляки подняли восстание в надежде на то, что их поддержит Красная армия, которая успешно развивала наступление. Но войска 1-го Белорусского фронта замерли у стен польской столицы. Почему? Одни историки полагают, что Сталин не хотел победы представителей польского правительства в изгнании. Другие указывают на то, что войска 1-го Белорусского фронта, пройдя перед перед этим свыше 300 километров по белорусским и польским землям, просто-напросто выдохлись. Сил для штурма такого большого города, как Варшава, у них не было.
9 августа 1944 года Сталин в беседе с членами польской правительственной делегации во главе с премьером Польского правительства в изгнании Станиславом Миколайчиком заявил, что начинание с восстанием польской подпольной армии в Варшаве он считает «нереальным делом», но не отказался установить связь с повстанцами и сбрасывать им оружие. Тем не менее, до 13 сентября 1944 года советская авиация оружие и амуницию восставшим полякам не сбрасывала. Позже, 15 ноября 1944 года, в беседе с одним из создателей Армии Людовой Марианом Спыхальским Сталин перечислил причины, по которым 1-й Белорусский фронт не мог поддержать Варшавское восстание наступлением: высокий левый берег Вислы и необходимость для успешного штурма подтягивания минимум 40 дивизий, оружия и продовольствия. «Если бы нас спросили, мы бы не дали совета восставать», — заявил вождь СССР.
А советский маршал Константин Рокоссовский, по национальности поляк, чья родная сестра в дни восстания находилась в Варшаве, выступая 26 августа 1944 года в Люблине, назвал «грубой ошибкой», восстание, начатое без согласования с руководством Красной армии. «Бур-Коморовский вместе со своими приспешниками ввалился сюда, как рыжий в цирке — как тот клоун, что появляется на арене в самый неподходящий момент и оказывается завёрнутым в ковёр… Если бы здесь речь шла всего-навсего о клоунаде, это не имело бы никакого значения, но речь идёт о политической авантюре, и авантюра эта будет стоить Польше сотни тысяч жизней. Это ужасающая трагедия, и сейчас всю вину за неё пытаются переложить на нас. Мне больно думать о тысячах и тысячах людей, погибших в нашей борьбе за освобождение Польши. Неужели же вы считаете, что мы не взяли бы Варшаву, если бы были в состоянии это сделать? Сама мысль о том, будто мы в некотором смысле боимся Армии Крайовой, нелепа до идиотизма», — утверждал он, когда в Варшаве ещё шли активные бои между Армией Крайовой и частями СС.
Но всё это время в Варшаве находились русские. Только не для того чтобы помочь полякам, а наоборот — для того, чтобы помочь немцам подавить их восстание. Речь о бойцах РОНА. С лёгкой подачи пропагандистов Кремля и их подпевал из «патриотического» лагеря ныне любое отступление от «генеральной линии» Путина именуется «власовщиной». «Власовщина» в общественном сознании — этакий собирательный образ предательства.
Не разбирая в этом тексте причины и смыслы русского коллаборационизма в годы Второй мировой войны, отметим лишь, что до конца 1944 года бывший генерал-майор Красной армии Андрей Власов не играл роль первой скрипки в русском коллаборационистском ансамбле. Как отмечают исследователи, он, пойдя на сотрудничество с гитлеровцами, первое время занимался в большей степени пропагандистской работой, нежели боевой.
«Русская республика» в немецком тылу
Боевой работой, прежде всего антипартизанскими операциями, начиная с 1941 года, занимался Бронислав Каминский — командир РОНА. За справкой обратимся к книге Дмитрия Жукова и Ивана Ковтуна «Русские эсэсовцы»:
«Бронислав Владиславович Каминский родился 16 июня 1899 года в селе Добржинь Полоцкого уезда Витебской губернии. Его отец был поляком, а мать — обрусевшей немкой. В 1917 году он поступил в Петроградский политехнический институт. Осенью 1918 года Каминский добровольцем вступил в Красную армию, в которой проходил службу рядовым красноармейцем в составе 27-й Омской Краснознамённой дивизии имени Итальянского пролетариата.
В 1921 году он был демобилизован и продолжил учёбу в Петроградском химико-технологическом институте, закончил который только после 1930 года, т. к. параллельно работал на химическом заводе “Республика”.
Вскоре после демобилизации из Красной армии он женился и впоследствии стал в этом браке отцом четверых детей. До 1937 года он трудился на Ленинградском химзаводе по специальности инженер-технолог химического производства. В эти годы Каминский вступил в ряды ВКП(б), впрочем, скоро примкнул к “правой оппозиции” и стал открыто критиковать принятый Сталиным курс на коллективизацию сельского хозяйства и авторитарные тенденции в политике партийного руководства. В 1935 году его исключили из партии, а в 1937 году арестовали по обвинению в причастности к “делу о чаяновской контрреволюционной группе — Трудовой крестьянской партии”. Каминский был приговорён к 10 годам лагерей. Срок отбывал в Шадринске Курганской области. В начале 1941 года он переехал в поселок Локоть Брасовского района Орловской области, где устроился работать инженером на местный спиртозавод. После оккупации района германскими войсками стал заместителем К. П. (Константина Павловича — прим. SN) Воскобойника — главы местной коллаборационистской администрации».
В Локотском районе Воскобойник и Каминский создали нечто вроде коллаборационистской республики — «Русское государственное образование — Локотское окружное самоуправление» (РГО-ЛОС). Локотское самоуправление было официально признано немецкими властями 15 ноября 1941 года. Эта «республика» включала в себя районы Брянской, Курской и Орловской областей и просуществовала до 1943 года. В царские времена эти земли входили в состав Комарицкой волости и принадлежали императорской фамилии, а в неприметном посёлке Локоть находилось имение великого князя Михаила Александровича Романова. По своим размерам Локотский округ превышал территорию Бельгии. В округе проживало 581 тысяча человек.
По мнению историка Сергея Дробязко, при минимальном контроле со стороны немецкой администрации Локотское самоуправление добилось крупных успехов в социально-экономической жизни округа. На территории Локотского самоуправления были отменены колхозы, возвращена частная собственность, разрешена значительная свобода предпринимательства. За время существования самоуправления на его территории были восстановлены и запущены промышленные предприятия по переработке сельскохозяйственной продукции, открыты церкви, работали девять больниц и 37 медицинских пунктов амбулаторного типа, действовало 345 общеобразовательных школ и три детских дома, а в городке Локоть был даже открыт художественно-драматический театр имени К. П. Воскобойника, а в программе Дмитровского городского театра ставили балетные номера.
Немецкие власти предпочитали не вмешиваться во внутренние дела Локотского самоуправления, которое отвечало за сбор налогов, безопасность немецких грузов на своей территории и обеспечение немецких войск продовольствием. При этом как платёжное средство в «Локотской республике» использовался только советский рубль.
Однако главной задачей Локотского самоуправления была не организация мирной жизни, а борьба с партизанским движением, которое, как известно, в тех районах проявляло себя весьма активно (все мы со школы знаем о партизанах Брянского леса). Вначале этим занимался отряд местной самообороны, а после гибели Константина Воскобойника 7 января 1942 года Бронислав Каминский приступил к созданию Русской освободительной народной армии. Её ряды формировались из бывших красноармейцев, перебежчиков из партизанских отрядов, а также мобилизованного местного населения (Каминский провёл три мобилизации парней в возрасте с 17 до 20 лет).
В конце декабря 1942 года в РОНА входило 14 стрелковых батальонов, бронедивизион и моторизованная истребительная рота общей численностью 10 тысяч человек, она была экипирована орудиями, миномётами и пулемётами, в основном советскими. В начале 1943 года РОНА состояла из 15 батальонов, общая её численности составляла 12-15 тысяч бойцов, а к середине 1943 года — 20 тысяч, к тому времени в РОНА включала танковый батальон, артдивизион, пять пехотных полков, сапёрный батальон и батальон охраны.
«Подразделения Русской освободительной народной армии, увы, вполне эффективно боролись с народными мстителями», — отмечают исследователи Жуков и Ковтун. «Каминцы» не только боролись с партизанами, но и терроризировали местное население, заподозренное в связи с народными мстителями. «Применяемые ими (партизанами — SN) в неограниченном масштабе такие методы вынуждают нас отвечать на их экзекуции и террор беспощадным террором всего нашего народа, жаждущего спокойствия, мира и занятия свободным трудом», — заявил Каминский в тексте своего приказа от 8 мая 1942 года.
Волна террора вылилась, согласно архивным данным, в большое число жертв. «В целях борьбы с теми же партизанами были полностью сожжены деревни Красная Слобода, Теребушка, Чернь, Гаврилова Гута, Кокоревка, Кокушкино, Чухраи, Смилиж, Игрицкое, Добровольский, Алтухово, Шушуево, а их жители насильственно выселены в другие районы. По оценке Государственной чрезвычайной комиссии, проводившей расследования деятельности РОНА, её карателями за период существования республики было казнено 10 000 человек, а больше двухсот — сожжены заживо», — утверждает Павел Сутулин, отвечая на апологию «Локотской республики» в исполнении журналиста Сергея Верёвкина. Из одного лишь Брасовского района Брянской области в Германию на принудительные работы было угнано 7 тысяч человек.
За дезертирство из РОНА наказывали тюремным заключением сроком на три года, с обязательной полной конфискацией имущества. А за грубые нарушения дисциплины, например, убийства на почве пьянства, в «Локотской республике» расстреливали. Исполняла смертные приговоры палач Локотского округа Антонина Макарова («Тонька-пулемётчица). Она расстреляла около 1500 человек, включая партизан, членов их семей, женщин и подростков (изобличена КГБ была только в конце 70-х и приговорена к смертной казни, расстреляна в 1978-м).
«Пришлось солдатам РОНА участвовать и непосредственно в боях с Красной армией. Первые боевые столкновения “каминцев” с последней произошли в ходе так называемого “Севского рейда”, или Дмитриев-Севской наступательной операции, имевшей место в конце февраля — марте 1943 года. По приказу немецкого командования некоторые части РОНА были повзводно и поротно влиты в германские и венгерские части, а в каждый батальон “каминцев” были направлены германские офицеры», — рассказывают Жуков и Ковтун.
После провала немецкой операции «Цитадель» РОНА покинула пределы Локотского уезда. «5 августа 1943 года Каминский издал приказ № 233 об эвакуации военных и гражданских структур Локотского округа, а также местного населения, которое “не желает жить в большевистском аду”, в Белоруссию. Ценой огромных усилий эта задача была выполнена, и 26 августа 1943 года части РОНА (до 7000 человек) с техникой, гражданская администрация, члены их семей, а также антисоветски настроенное мирное население (около 30 тысяч человек) были погружены и по железной дороге эвакуированы в район белорусского города Лепель», — читаем мы в исследовании Жукова и Ковтуна. В Белоруссии «каминцы» занимались тем же, чем и на Брянщине, Орловщине и на Курской земле, а ряды РОНА пополнялись в том числе белорусскими полицаями. В Лепеле соединение Каминского изменило своё название и стало именоваться народно-армейской бригадой «Каминский» (Volksheer-Brigade Kaminski).
За успешные действия в борьбе с «лесными бандитами» Каминский к январю 1944 года получил несколько медалей для «восточных народов», а 27 января немцы его наградили Железным крестом 2-го класса, а затем, после разгрома партизанской «1-й Антифашистской бригады» (которая состояла из «двойных перебежчиков» — из бывших бойцов 1-й русской национальная бригады СС «Дружина»), и Железным крестом 1-го класса.
30 июля 1944 года Каминский прибыл в Растенбург для встречи с Генрихом Гиммлером. Руководитель «Чёрного ордена» поблагодарил Каминского за успешные действия бригады и лично наградил его Железным крестом 1-й степени, а также присвоил ему звание ваффен-бригадефюрера. 1 августа Главное оперативное управление СС выпустило приказ о создании на базе РОНА 29-й ваффен-гренадёрской дивизии СС / русской № 1 / (29. Waffen-Grenadier-Division der SS / Russische Nr. 1). Вскоре немцы привлекли «каминцев» к подавлению Варшавского восстания.
Русские в Варшаве
В публицистической литературе встречается утверждение, что русские коллаборационисты стали едва ли не главной силой этой гитлеровской операции. Однако это не так. Об участии РОНА в подавлении Варшавского восстания подробно рассказывают Жуков и Ковтун:
«О том, что военнослужащие РОНА привлечены к подавлению Варшавского восстания, Каминский узнал, находясь в Берлине. Он, как пишет историк К [онстантин] Семенов, получил телеграмму Гиммлера следующего содержания: “Жду Вашей помощи в этом деле”.
По прибытии в соединение Каминский собрал совещание, в котором приняли участие начальник штаба дивизии И. Н. Шавыкин, начальник разведки Б. А. Костенко, адъютант комдива Р. К. Белай, начальник военно-следственного отдела Г. С. Процюк, командиры 1-го, 2-го и 5-го полков И. Ф. Фролов, Голяков и Романов, командир отдельного гвардейского батальона Бурыгин. Каминский сообщил, что соединение переименовано в дивизию немецких войск СС и ей присвоен № 29; ему присвоили звание генерала-майора и приказали направить часть дивизии в Варшаву. Каждый командир полка должен выделить по 400 человек (“по батальону надёжных людей”). Предстояло сформировать сводный полк под командованием ваффен-оберштурмбаннфюрера СС И. Д. Фролова (начальник штаба ваффен-гауптштурмфюрер СС Ночёвкин) и приготовиться к переброске в бывшую польскую столицу.
Сводный полк формировался как из семейных, так и неженатых военнослужащих, и состоял из четырёх стрелковых батальонов, четырёх танков Т-34, Су-76 и двух 122-мм гаубиц. Численность полка, по немецким документам, составляла 1700 человек, по показаниям офицеров дивизии И. Д. Фролова и П. Р. Майорова — от 1500 до 1600 человек.
Ранним утром 3 августа личный состав погрузился на автомашины и выдвинулся в назначенный район. 8 августа полк прибыл в населённый пункт Раков, находившийся в четырёх километрах юго-западнее Варшавы. На следующий день в часть прибыл Каминский с приказом от германского командования о наступлении.
Полк Фролова включили в состав боевой группы группенфюрера СС и генерал-лейтенанта войск СС и полиции Хайнца Рейнефарта — именно ему фон дем Бах поручил подавить восстание. Боевая группа “Рейнефарт” делилась на несколько оперативных формирований, проводивших зачистку Варшавы, — это были боевые группы “Рек”, “Рор”, “Дирлевангер”, “Шмидт”, группа прикрытия “Сарнов” и др. Каждой группе был определён участок, делившийся на сектора.
9 августа подчинённые Фролова и Ночёвкина вошли в состав боевой группы генерал-майора Гюнтера Рора. Части последнего действовали на участке “Юг”, сектор “D”. Кроме “каминцев” в составе группы “Рор” (общая численность 6161 человек, согласно данным Р. Михаэлиса — 12 700 человек) находились 627-й инженерный батальон, сапёрная рота № 500, 80-й зенитный полк, III дивизион артиллерийского полка 5-й танковой дивизии СС “Викинг”, подразделения охранной полиции полковника В. Родевальда и команда СД “Биркнет”. Соединению была поставлена задача зачищать от повстанцев кварталы в районах Воля, Охота, Окецие и Мокотов.
“Каминцы” вели бои против повстанцев, закрепившихся в районе Охота. Огневые точки поляков подавлялись с помощью артиллерии. Участники тех боёв вспоминали, как Фролов лично вёл огонь из 122-мм гаубицы по домам, откуда бойцы АК оказывали сопротивление.
Бои за жилые кварталы отличались большой жестокостью, обе стороны не брали пленных. Уже в первый день, когда велось наступление из Ракова на Охоту, “каминцам” пришлось перейти к обороне, поскольку потери от огня повстанцев были чувствительными (50 человек убитыми и ранеными). Но, освоившись, солдаты РОНА начали теснить поляков, зачищая улицу за улицей.
11 августа “каминцы” пытались овладеть фабрикой в пригороде Варшавы. Через какое-то время в штаб полка прибыл один из командиров батальонов и доложил Фролову, что взять фабрику силой пехоты невозможно. Фролов доложил об этом Каминскому. Тогда Каминский лично взял управление боем на себя. 12 августа, после двухчасового боя, фабрика была взята. Полк потерял около 70 человек. За этот бой Каминский и Шавыкин были представлены германским командованием к наградам, которые получили 18 августа.
16 августа солдаты РОНА продолжали вести бои на улицах. Зачистив несколько кварталов, штурмовые группы остановились. Три немецких танка, поддерживавшие огнём эсэсовцев, были сожжены. В этом бою “каминцы” потеряли ещё 40 человек убитыми и ранеными. В последующем полк терял ежедневно от 5 до 20 человек.
К 19 августа район Охота был более чем наполовину очищен от повстанцев, но “каминцы” за 10 дней не смогли выполнить поставленную задачу до конца — выйти на своём участке к реке Висла. Приняв предложение Каминского, немецкое командование решило сменить полк. Фролов получил приказ выдвинуться в район, находящийся в 25–30 км северо-западнее Варшавы, и прочесать леса, где активизировались польские партизаны.
Вывод полка из Варшавы историки иногда объясняют тем, что среди “каминцев” серьёзно упала дисциплина, они убили нескольких немцев и грабили население. Некоторые факты такого рода действительно имели место. Но следует помнить, что карт-бланш на мародёрские действия дали сами немцы. Бойцы РОНА захватывали вещи гражданского населения, но не в таком количестве, как другие части СС и вермахта. Только за первые десять дней восстания немцы вывезли около 7000 железнодорожных вагонов с различным имуществом. Абсолютными лидерами в этом деле были эсэсовцы Дирлевангера.
19 августа полк Фролова получил приказ выйти из Варшавы».
Говорить о решающей роли каминцев в подавлении Варшавского восстания нельзя, даже просто исходя из цифр. На подавление Варшавского восстания Гитлер бросил 16 тысяч 696 бойцов СС, из них только 1700 были «каминцами». Это, конечно, вовсе не обеляет «каминцев». Они вели себя в Варшаве, как настоящие оккупанты. Однако утверждения о решающей роли русских коллаборационистов в подавлении Варшавского восстания не упрощают и без того непростые отношения между польским и русским народами.
Комментарий кандидата исторических наук Кирилла Александрова:
«В подавлении Варшавского восстания 1944 года в совокупности участвовали примерно 8–9 тысяч граждан СССР: сводный полк “каминцев” СС ваффен-штурмбаннфюрера Ивана Фролова, сводный пеший полк из Казачьего Стана под командованием полковника Бондаренко, два азербайджанских и шесть казачьих батальонов. Бригада Каминского насчитывала в то время четыре тысячи человек строевого состава и переформировывалась в дивизию. Доля старых “каминцев”, вышедших в 1943 году с Орловщины, по оценкам свидетелей, служивших в бригаде, составляла к августу 1944 года не более 30%. В значительной степени бригаду пополнили белорусы. В Варшаву был отправлен сводный двухбатальонный полк Фролова (в 1941 — кадровый майор Красной армии), насчитывавший 1,7 тысяч человек (40%), при этом далеко не все старшие офицеры, командиры частей и подразделений одобрили это решение.
В Варшаве “каминцы” находились с 4 по 27 августа, их боевые потери составили несколько сот человек, включая начальника штаба полка СС ваффен-гауптштурмфюрера Ночёвкина. Богатство европейской столицы ошеломило советских колхозников. Преступления, совершенные “каминцами”, хорошо известны. В первую очередь речь шла о грабежах и насилиях, затем об убийствах гражданского населения. “Каминцы” изнасиловали даже несколько немецких девушек из имперской организации “Сила через радость”. По оценкам немецкого историка Рольфа Михаэлиса,“каминцы” несут ответственность за гибель примерно трёхсот гражданских лиц в Варшаве, хотя к любым оценкам нужно относиться осторожно, и они нуждаются в уточнениях. Очевидно, что немцам было удобно списать часть собственных преступлений на граждан СССР, участвовавших в подавлении восстания.
Вместе с тем противоборствующие стороны использовали все средства борьбы. Так, например, 9 августа группа варшавян в гражданской одежде выразила готовность сдаться азербайджанцам, приблизилась с поднятыми руками и неожиданно забросала их гранатами. В районе Охота повстанцы, переодевшись в немецкую форму, подозвали к себе группу “каминцев”, а затем расстреляли их с короткой дистанции».
Вскоре Бронислав Каминский погиб. Есть несколько версий, кто его убил. Наибольшее распространение в литературе получила версия, согласно которой приказ о расстреле Каминского отдал обергруппенфюрер СС Эрих фон дем Бах, который руководил подавлением Варшавского восстания. Благородного немца якобы возмутили злодеяния русских эсэсовцев.
В своих воспоминаниях Гейнц Гудериан пишет, что фон дем Бах доложил ему о бесчинствах, творимых бойцами Каминского и Дирлевангера. Гудериан обо всём сообщил Гитлеру и потребовал удаления частей СС из города. Гитлер отказался удовлетворить эти требования, но после того, как представитель Гиммлера — группенфюрер СС Герман Фегеляйн — подтвердил слова Гудериана, фюрер приказал начать вывод войск СС из Варшавы. Далее Гудериан замечает: «фон дем Бах позаботился о том, чтобы Каминского расстреляли».
По мнению Хайнца Хене, Гитлер якобы предоставил фон дем Баху возможность убрать Каминского, как «нежелательного свидетеля и главного мародёра». Со слов самого фон дем Баха получается, что приказ о расстреле Каминского он отдал по собственной инициативе, поскольку в глубине души, как обергруппенфюрер СС признавался после войны, он противился бесчеловечному приказу рейхсфюрера — убивать женщин и детей: «Я препятствовал приказам Гиммлера и даже расстрелял начальника той бригады и её сотрудников, потому что они выполняли эти приказы».
Откровенно говоря, эта версия напоминает детский анекдот о человеке, которого выгнали из Гестапо за жестокость. Фон дем Бах — организатор массовых казней в Риге, Минске, Могилёве. Только 31 октября 1941 года под его началом немцы убили 35 тысяч человек в Риге, в основном евреев. В 1942-м фон дем Бах лечился в госпитале от психического расстройства, вызванного участием в массовых казнях. В ходе подавления Варшавского восстания немцы под его руководством убили около 200 тысяч человек! За это 30 сентября 1944 года Гитлер наградил фон дем Баха Рыцарским крестом.
Отметим также, что в показаниях, данных после войны британским военным, фон дем Бах называл совсем другую причину расстрела Каминского: «…основанием для применения процедуры военного суда мог быть только отказ от выполнения приказов перед лицом противника». В таком случае, как верно замечают исследователи Жуков и Ковтун, «не совсем ясно, за что конкретно Каминский, который старался выполнять все приказы немецкого командования, был приговорён к исключительной в боевых условиях мере наказания и почему об этом не поставили в известность Гиммлера», пришедшего в негодование, когда он узнал о расстреле Каминского.
«Ещё одну версию высказал член НТС Роман Редлих, некоторое время служивший в РОНА, — пишут Жуков и Ковтун. — По его сообщению, Каминского до начала Варшавского восстания вызвали немцы, и он бесследно исчез, а потом пошли слухи о его расстреле. Насколько известно, члены НТС сами собирались ликвидировать Каминского, поскольку он отказался добровольно войти в подчинение командованию РОА (власовской Русской освободительной армии — прим. SN) и его деятельность, по словам энтээсовцев, компрометировала “русское освободительное движение”. Историк А. В. Окороков со ссылкой на интервью с В. Д. Поремским пишет: “Когда стало получать развитие „власовское движение“, а Каминский отказался войти в подчинение РОА, на совете НТС было принято решение о его ликвидации… Исполнение акции было поручено членам НТС, служившим в РОНА. Однако по ряду причин ликвидацию Каминского осуществить не удалось”.
В последнее время часто встречается точка зрения, согласно которой гибели Каминского способствовали симпатизировавшие генерал-лейтенанту А. А. Власову высокопоставленные эсэсовцы (Готтлоб Бергер и Гюнтер Д’Алькен), поскольку командир 29-й дивизии якобы претендовал на роль лидера русского коллаборационизма».
Так или иначе, после гибели командира (бойцам РОНА объявили, что Каминского расстреляли польские партизаны, в засаду которых он угодил), осенью 1944 года, немцы передали остатки «каминцев» 1-й пехотной дивизии войск Комитета освобождения народов России (КОНР), которой командовал полковник Сергей Буняченко (до 1942 года — кадровый полковник Красной армии).
Рассказывает кандидат исторических наук Кирилл Александров:
«И он сам (Буняченко), и члены комиссии, принимавшие пополнение, были в шоке от этого цыганского табора. Буняченко подверг “каминцев” чистке: большинство офицеров не прошли селекции, некоторые даже были преданы суду и отправлены в лагеря, но два-три десятка офицеров, включая тех, кто в подавлении восстания не участвовал, были зачислены во власовскую армию. Из рядовых в 1-ю дивизию попали примерно 3 тысячи человек, в основном в разведдивизион и 2-й полк. Таким образом, в 1-й дивизии (17–18 тысяч человек) доля “каминцев” составила менее одной пятой, из них принимали участие в подавлении Варшавского восстания не более полутора тысяч человек.
Как свидетельствовал начальник немецкой команды связи майор Гельмут Швеннингер, в руках профессиональных командиров, бывшие “каминцы” стали солдатами и показали неплохие боевые качества весной 1945 года во время операции власовцев на Одере и боёв в Праге. После войны Фролов был судим и расстрелян, Буняченко — повешен вместе с Власовым по постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) от 23 июля 1946 года».
Словом, участие русских коллаборационистов в подавлении Варшавского восстания закончилось бесславно. А могло ли оно закончится иначе?
