Михаэль ДОРФМАН
Революция в Египте развивается своим чередом. Военные взяли власть, обещали внести правки в конституцию за два месяца, а выборы организовать за полгода. Знающие люди выражают озабоченность тем, что события развиваются темпами, слишком быстрыми для Ближнего Востока. В пример приводят Судан, где народное возмущение смело в 1985 году диктатуру Джафара Нимейри, однако спешка к выборам привела к власти слабое правительство. В Судане, как часто бывает, боялись не тех, кого надо бояться. Боялись армии, а через три года гражданское правительство было свергнуто исламистским путчем.
Недовольные фарсом
Пока же народ вовсе не собирается расходиться по домам. Организаторы протеста выдвинули свои требования к армии и планируют провести в пятницу большой «Триумфальный марш» на Площади Освобождения (Тахрир), чтобы напомнить всем, кто в стране хозяин. Продолжаются рабочие стачки. Несмотря на обращения и предупреждения военной власти, 18 000 текстильщиков начали забастовку.
Всё время событий одной из главных тем египетской революции был… Израиль. Хотя, казалось, чего Израилю опасаться, если египетская армия инвестировала в мир с Израилем больше, чем любая другая институция в стране. Об Израиле говорил президент США Барак Обама, говорили все американские представители. Даже российский министр иностранных дел Сергей Лавров решил упомянуть интересы Израиля в заявлении про опасность демократических революций на Ближнем Востоке. Хотя, казалось, Лаврова больше должно заботить повторение опыта ближневосточных революций в его собственной стране.
В самом начале революции деятели произраильского лобби начали кампанию «Израиль опять остался в одиночестве». Так называлась статья в «Нью-Йорк таймс» Йоси Клейн-Алеви, вызывавшая горестные ассоциации о маленьком и одиноком Израиле, которого оставил добрый папочка Мубарак. Так или иначе, но после 25-го января 2011 года отношения Израиля и Египта, как и вообще отношения на Ближнем Востоке, не могут оставаться прежними. Даниэль Леви из Нового американского фонда заявил на днях, что если раньше в ближневосточных переговорах большое значение придавали общественному мнению в Израиле (известно заявление Генри Киссинджера, что у израильтян нет внешней политики, так как вся их политика – внутренняя), то теперь впервые в истории придётся считаться и с общественным мнением палестинцев, египтян и других арабских народов. Ведь политика мубараковского Египта никогда не имела широкой поддержки народа.
Уже один из оппозиционных кандидатов доктор Айман Нир, политический заключенный и лидер оппозиции на выборах 2008 года, заявил, что мирный договор с Израилем должен быть пересмотрен. Руководители революции требуют от военных властей приостановить поставки Израилю египетского газа.
Большинство египтян расходились с официальной внешней политикой по многим вопросам: от участия Египта в блокаде Газы до поддержки американской интервенции в Ираке; от воинственной риторики в адрес Ирана до церемониального участия в бессмысленном «мирном процессе» на Ближнем Востоке, который зашёл в тупик и превратился в фарс ещё 10 лет назад. Ещё важней для арабов вопросы национальной чести. Участие Египта в «фарсе», по мнению большинства египтян, дискредитировало его руководство и подорвало позиции страны в мире.
«Бессмысленный мирный процесс»
30-летняя египетская верность миру с Израилем нашла широкую международную поддержку и предотвратила множество ненужных жертв и конфронтации с обеих сторон. Мир с Египтом нейтрализовал любую серьезную военную акцию против Израиля со стороны арабов. Однако обратной зависимости нет. Со времени заключения мира Израиль совершил несколько крупных военных операций против Ливана и палестинцев, наносил бомбовые удары по Сирии и Ираку, совершал громкие политические убийства в Иордании и Объединенных Эмиратах и множество других актов, которые арабы рассматривают как агрессивные.
Кемп-дейвидское соглашение 1978 года было озаглавлено «Рамки для мира на Ближнем Востоке». Израиль обязался отступить с палестинских территорий и договориться с палестинцами об окончательном статусе в течение пяти лет. Прошло 32 года, но Израиль не только не выполнил своих обязательств, но и довёл число своих поселенцев в оккупированной Палестине до 300 000, несмотря на то, что переселение гражданского населения государства-оккупанта на оккупированную территорию прямо запрещено Женевскими конвенциями.
Вместо мира на Ближнем Востоке, договор с крупнейшей арабской страной дал Израилю чувство «развязанных рук» в регионе. Договор не принёс реальной безопасности ни израильтянам, ни палестинцам, однако поощрял израильское высокомерие по отношению к соседям, которое порой оказывалось опасным и саморазрушающим. Даже без революции в Египте израильская гегемония в регионе подходила к концу.
Неизбежное появление на Ближнем Востоке ядерного оружия подрывало израильскую военную доктрину, требующую для обеспечения безопасности страны абсолютного военного превосходства над всеми своими потенциальными противниками вместе взятыми. Дело не в гипотетической возможности иранского нападения на Израиль. Появление ядерного оружия в Иране неизбежно привело бы к тому, что и другие страны обзавелись бы своей бомбой – Саудовская Аравия (собственно профинансированный саудовцами арсенал находится на складах в Пакистане), Египет, а, вероятно, ещё Сирия и Ирак. Вступать же в новый виток ядерной гонки вооружений с соседями Израиль не способен ни экономически, ни политически. Если же учесть, что Израиль потерял чрезвычайно важного союзника — Турцию, то понятно, почему израильская самоуверенность в последние годы сильно уменьшилась. Израильтяне чувствуют большой дискомфорт, если не сказать страх, от возможности утратить военную гегемонию в регионе. Понятно и недовольство арабов, в частности, египтян, таким региональным дисбалансом. Справедливо или нет, но они связывают это положение с прогнившим мубараковским режимом, а потому оно стало непопулярным и неприемлемым для большинства общественного мнения во всем арабском мире.
Американский президент Джимми Картер (39-й президент США (1977—1981), от Демократической партии) не запускал никаких мирных процессов. Он усадил рядом лидеров Египта и Израиля, заставил их договориться и заплатил по счетам. При его преемниках, вместо мирного договора возобладала концепция бессмысленного мирного процесса, который лишь увековечивал израильскую оккупацию и поселенческую политику, выставляя арабских участников в глупом свете. Оказалось, что Израиль не готов не только к эвакуации поселений на палестинских землях, но даже к замораживанию их строительства на время переговоров.
У мубараковского режима были свои резоны – участие в бесконечном и бессмысленном «мирном процессе» поднимало его значение в Вашингтоне, обеспечивало немалую финансовую помощь. Трудно себе представить, что послереволюционный Египет будет продолжать эту игру. Без Египта вся концепция «мирного процесса» будет разваливаться ещё скорей. Хотя сейчас появились сведения о тайных контактах различных сионистских деятелей и Сирии, однако трудно себе представить, что другая арабская страна сможет заполнить вакуум, образовавшийся с выпадением Египта из процесса.
Ещё трудней представить, что Палестинская автономия захочет новые 20 лет терпеть унизительный для неё мирный процесс. Ведь на глазах растут израильские поселения, что делает невозможным создание жизнеспособного палестинского государства. Да и египетский пример может оказаться заразительным для палестинцев. Недаром палестинские власти разогнали демонстрацию поддержки египетской революции в Аммане. Впрочем, их противники из «Хамаса» в Газе сделали тоже самое. Палестинские лидеры всё больше проигрывают пропагандистскую войну. «Хамас» побеждает, аргументируя свою позицию тем доводом, что отказ от вооруженной борьбы и признание Израиля были ошибкой и ничего не дали палестинцам.
Три элемента третьего пути
Да, Израиль почти сорок лет формировал ближневосточный нарратив, а теперь легитимность получил и нарратив палестинской стороны. Израиль утратил и способность выдавать застойный статус-кво за прогресс, позволявший уклонятся от принятия стратегических решений. Да и старые силовые решения перестали работать. Израильская армия не сумела выполнить поставленных стратегических задач по уничтожению «Хизбаллы» в Ливане в 2006 году и «Хамаса» в Газе в 2008-м. Покушение на палестинского оперативника в Дубае показало, что больше не удается уйти незамеченным, и вреда от старых и испытанных силовых приемов куда больше, чем пользы. Ещё больше ударили по израильскому эго катастрофические последствия рейда коммандос в нейтральные воды на турецкую флотилию, шедшую в Газу с грузом гуманитарной помощи.
Как же может Израиль ответить на резко меняющуюся обстановку вокруг нас? В Израиле озвучили два противоположных подхода. Премьер Биньямин Нетаньяху и его окружение продолжают полагаться на силу. Его ответ: показать «мощь Израиля», окопаться, изображать энтузиазм, а не горестные причитания, и продолжать убеждать Запад, что мы «единственная демократия на Ближнем Востоке», островок стабильности в море дикой враждебности, форпост Запада в «столкновении цивилизаций». Многие в Израиле всерьёз уверены, что «главная проблема – плохой пиар». Армия обороны Израиля устами своего пресс-секретаря генерала Бенаягу заявляла, что «нужны медиа-бойцы», а израильский МИД набирает не дипломатов, а добровольцев, чтобы забить произральским спамом новостные сайты.
Другой подход – срочно вернуться к мирному процессу. Надо полагать, что подхода работать не будут. Первый — лишь обострит и осложнит израильские проблемы, а второй подход пропустил своё время.
У Израиля есть и третий путь. Возможно, последний шанс разрешить конфликт, не выходя за рамки международных договорённостей, — это признание принципа «два государства для двух народов». Этот принцип сможет гарантировать надёжное будущее для государства евреев на Ближнем Востоке. Разумеется, придётся списать убытки, но зато имеются и громадные преимущества, и самое главное из которых – интеграция Израиля в многообразный и демократический Ближний Восток.
Решение конфликта состоит из трёх интегральных элементов. Первый — немедленно вернуться к границам 1967 года, возможно, с небольшими согласованными с палестинской стороной изменениями. Второй — искреннее признание факта, что отстаивание независимости еврейского государства (Ацмаут) сопровождалось национальной трагедией палестинского народа. Достаточно вспомнить 1948 год, когда 750000 палестинцев вынуждены были покинуть свои дома (Накба). Признание ответственности Израиля за проблему палестинских беженцев позволит разработать механизм приемлемых компенсаций. Всё это позволит начать процесс арабо-еврейского примирения. Последнее, и не менее важное, — израильские обязательства по обеспечению полного равенства всех своих граждан, включая устранение всех государственных преград на пути получения полных гражданских прав палестинским арабским меньшинством.
Надо признать, что третий путь не пользуется поддержкой большинства израильтян. Хотя на самом деле эти параметры давно всем ясны. Из утечки переговорных протоколов стало ясно насколько близко стороны подошли к решению. И лишь отсутствие политической воли мешает реализовать последние шаги к решению затянувшегося конфликта. На этом пути встаёт немало трудностей. Однако все другие возможности, как демократические (создание единого еврейско-арабского государства), так и недемократические (распространение режима апартеида из оккупированной Палестины на весь Израиль) куда хуже, и пользуются ещё меньшей поддержкой, как в Израиле, так и у его соседей. Этот путь открывает возможности не только «холодного мира» между правительствами, но и мира между народами Ближнего Востока. Ведь тысячелетняя ближневосточная мудрость учит мирно жить рядом очень разных людей, даже если они не слишком любят друг друга.
