— Страсть к деньгам сильнее и неистовее других страстей и может причинить больше скорби не потому только, что жжёт сильнейшим огнём, но и потому, что не поддаётся разумному облегчению и гораздо усерднее.
Пристрастившиеся к деньгам неизбежно бывают и завистливы, склонны к клятвам, вероломны, дерзки, злоречивы, исполнены всех зол, хищны и бесстыдны, наглы и неблагодарны.
Сребролюбец есть страж своего имения, а не владелец; раб, а не господин. Для него легче отдать часть своего тела, чем уделить сколько-нибудь из своего богатства. Кто стал служить маммоне, тот уже отказался от служения Христу.
Богатство не делает никого ни мудрее, ни целомудреннее, ни смиреннее, ни благоразумнее, не делает ни добрым, ни человеколюбивым, не ставит ни выше гнева, ни чрева, ни удовольствий, не учит умеренности.
Те, которыми овладела безумная страсть и любовь к собиранию богатства, истощают на это все свои силы и никогда не насыщаются, потому что сребролюбие есть ненасытное опьянение. Как пьяные, чем больше вливают в себя вина, тем большей распаляются жаждой, так и сребролюбцы никогда не могут остановить этой неукротимой страсти, но чем более возрастает их имущество, тем сильнее разжигаются они корыстолюбием и не отстают от этой страсти, пока не низринутся в самую бездну зла.
Имение сребролюбца нередко разделяют между собою многие, а грехи, сделанные им из-за этого имения, уносит с собою он один. Сребролюбцы не наслаждаются и тем, что имеют, как потому, что не уверены в своей безопасности, так и потому, что устремлены к тому, чего ещё не получили.
Нет безумнее человека, раболепствующего богатству. Одолеваемый, он представляет себя повелителем; будучи рабом, почитает себя господином; связав себя узами, радуется; проявляя звериную лютость, веселится; находясь в плену (у этой страсти), торжествует; видя бешеного пса, нападающего на его душу, вместо того, чтобы связать и изнурить его голодом, доставляет ему обильную пищу, чтобы он ещё более нападал на него и был ещё ужаснее.
Заметьте вы, сребролюбцы, и подумайте, что стало с предателем Иудой. Как он и денег лишился, и душу свою погубил. Такова тирания сребролюбия. Ни деньгами не воспользовался, ни жизнью настоящей, ни жизнью будущей, но вдруг лишился всего…
Гораздо лучше жить бедным, но быть добродетельным, чем быть царём, но порочным.
Какая польза, если кто даже смиряется и соблюдает посты, но при этом сребролюбив, любостяжателен и, будучи привязан к земле, вводит в свою душу мать всех зол — сребролюбие?
Удивляюсь тем, кто не пренебрегает деньгами. Это признак души, исполненной крайней лености, души, не представляющей себе ничего великого.
Если бы даже не было дьявола, если бы никто не работал против нас, и в таком случае бесчисленные пути отовсюду ведут сребролюбца в геенну.
Сребролюбие не в том только, чтобы любить множество денег, но и вообще в любви к деньгам. Желать более, чем нужно, — великое сребролюбие. Разве таланты золота склонили предателя? Всего тридцать сребреников; за тридцать сребреников он продал Владыку.
Отсеки эту страсть; она рождает следующие болезни: делает нечестивыми, ведёт к забвению Бога, несмотря на Его бесчисленные благодеяния… Немаловажна эта страсть, она способна произвести тысячи гибельных смертей.
Освободим себя и погасим пристрастие к деньгам, чтобы воспламенить желание небесного. Ведь не могут эти два стремления совмещаться в одной душе.
Пусть же не воспламеняется и не овладевает тобою сребролюбие, но пусть пожигается и истребляется эта безумная страсть духовным огнём, пусть отсекается мечом Духа. Это будет добрая жертва — жертва прекрасная, которая приносится на земле, но тотчас принимается на Небо.
Будем же пренебрегать деньгами, чтобы не пренебречь своей душой.
Тебя привлекают дорогие одежды, а в них сладострастная душа, поднятые вверх брови, суета и волнение? Неужели всё это достойно удивления? Чем эти люди отличаются от нищих, которые пляшут на рынке и играют на свирели?
Деньгами должно владеть, как подобает господам, — так, чтобы мы властвовали над ними, а не они над нами. Кто владеет богатством, тому нелегко вырваться из его оков; такое множество недугов объемлет душу, то есть страстей, которые, как густое и тёмное облако, заслоняя взоры ума, не позволяют взирать на небо, но заставляют склоняться вниз и смотреть в землю.
Богатство — это неприятель, живущий под одним кровом с тобою; это домашний враг.
Имея необходимость во многих лицах, богатый принужден многим льстить и угождать с великим раболепством. Бедного же, если он благоразумно ведёт себя, не может одолеть и дьявол.
Богатый, занятый многими заботами, надменный гордостью, происходящей от богатства, преданный лености и беспечности, не с большой ревностью и не с большим усердием принимает исцеление слушания Писаний.
Почему тебе, человек, богатство кажется драгоценным? Конечно, по удовольствию, получаемому от трапез? Потому что ты можешь мстить оскорбляющим тебя и быть для них страшным? Других причин представить не можешь, кроме удовольствия, лести, страха и мщения, потому что богатство не делает никого ни мудрее, ни целомудреннее, ни смиреннее, ни благоразумнее, не делает ни добрым, ни человеколюбивым, не ставит ни выше гнева, ни чрева, ни удовольствий, не учит умеренности… и никакой другой добродетели не вселяет и не насаждает в душе.
Богатство не только неспособно насадить или взрастить что-нибудь доброе, но даже если найдёт добро, то повреждает, останавливает и иссушает его, а иное и вовсе истребляет и вносит противоположное — безмерное невоздержание, непристойную раздражительность, несправедливый гнев, гордость, надменность, безумие.
Богатство — это раб неблагодарный, неутомимый человекоубийца, неукротимый зверь, обрывистая скала, подводный камень, непрерывно обуреваемый волнами, море, вздымаемое бесчисленными ветрами, свирепый тиран, властелин, непримиримый враг, неутомимый неприятель, не прекращающий никогда своей вражды к тем, кто владеет им.
Богатый, наслаждаясь тем, что ему вовсе неприлично, лишается того, что ему в особенности должно быть свойственно, и мучится в душе помыслами и совестью, преследующими его и среди удовольствий.
Как огонь, найдя горючее вещество, разгорается сильней, так и юность, получив много денег, возжигает такое пламя, что вся душа юного воспламеняется.
Богатство для невнимательных служит средством к порокам.
Пусть никто не гоняется за богатством: от него происходит много зол для невнимательных — гордость, леность, зависть, тщеславие и другие, гораздо большие.
Раб Христов будет не рабом богатства, но его властелином.
Кто рабствует богатству, тот и здесь, и там (по смерти) будет в узах, а не имеющий этой страсти и здесь, и там будет свободен…
Видя узника, у которого и шея, и руки, а часто и ноги в оковах, ты считаешь его крайне несчастным; так и видя богатого не называй его счастливым, но за то же самое и считай его злополучным. В самом деле, кроме того, что он в узах, при нём находится ещё жестокий страж темничный — злое корыстолюбие, которое не позволяет ему выйти из темницы, но приготовляет для него тысячи новых оков, темниц, дверей и затворов, и, ввергнув его во внутреннюю темницу, ещё заставляет его услаждаться своими узами, так что он не может даже найти и надежды освободиться от зол, его угнетающих. И если ты проникнешь во внутренность души его, то увидишь её не только связанной, но и крайне безобразной.
Если Господь не пощадил для нас Самого Себя, то чего будем достойны мы, когда, дорожа богатством, не щадим души своей, за которую Он умер.
Любовь к богатству извратила и ниспровергла всё, истребила истинный страх Божий. Как тиран разрушает крепости, так и она ниспровергает души.
Приращение богатства более и более разжигает пламя страсти и делает богачей беднее прежнего.
Не столько имеют препятствий на пути ко спасению те, которые владеют немногим, сколько те, которые погружены в бездну богатства, потому что страсть к богатству тогда бывает сильнее.
Тот, кто не приобретал, пользуется и наслаждается, а кто приобрёл — терпит мучения…
Если бы мы и были добродетельными во всех отношениях, богатство истребляет все эти добродетели.
Богатство соединяет в себе два противоположных зла: одно сокрушает и омрачает — это забота; другое расслабляет — это роскошь.
Страсть (любовь к богатству) разоряла многие дома, воздвигала жестокие войны и заставляла прекращать жизнь насильственной смертью. Да ещё и прежде этих бедствий она помрачает добрые качества души и делает человека малодушным, слабым, дерзким, обманщиком, клеветником, хищником, лихоимцем и вообще имеющим в себе все низкие качества.
Пристрастные к богатству часто не признают самой природы. Такой человек ни родства не знает, ни знакомства не помнит, ни возраста не почитает, ни с кем не дружит, но ко всем проявляет враждебное расположение, больше же всех — к самому себе, не потому только, что губит свою душу, но и потому, что обременяет себя бесчисленными заботами, трудами и печалями.
Скажи мне, почему ты стоишь, с изумлением смотря на богатство и готовый лететь к нему? Что ты видишь в нём удивительного и достойного остановить на себе твои взоры? Тебя привлекают дорогие одежды, а в них сладострастная душа, поднятые вверх брови, суета и волнение? Неужели всё это достойно удивления? Чем эти люди отличаются от нищих, которые пляшут на рынке и играют на свирели? Они одержимы сильным голодом добродетели, пляшут свою пляску, которая смешнее пляски шутов, — бегают и кружатся то по роскошным обедам, то по домам непотребных женщин, то в толпе льстецов и тунеядцев. Хотя они и одеты в золото, но особенно жалки, потому что заботятся больше всего о том, что не имеет для них никакого значения.
Рабство богатству тяжелее всякого мучительства, о чём хорошо знают все те, которые удостоились освободиться от него. Для того чтобы и вам узнать эту прекрасную свободу, разорвите узы, бегите от сетей!
Не смотри на одежды, но раскрой их душу и вглядись, не полна ли она бесчисленных ран, не одета ли в рубище, не одинока ли она и не беззащитна ли? Какая польза в этом безумном пристрастии к внешнему? Гораздо лучше жить бедным, но быть добродетельным, чем быть царём, но порочным. Бедный сам по себе наслаждается всяким душевным удовольствием и вследствие внутреннего богатства не чувствует наружной бедности. А богатый, наслаждаясь тем, что ему вовсе неприлично, лишается того, что ему в особенности должно быть свойственно, и мучится в душе помыслами и совестью, преследующими его и среди удовольствий. Зная это, отвергнем золотые одежды и усвоим себе добродетель и удовольствие, происходящее от добродетели. Таким образом, и здесь и там мы насладимся многою радостью и достигнем обетованных благ.
Кто любит богатство, тот не будет любить даже брата, а между тем нам заповедано ради Царствия любить даже врагов.
Душа богатого исполнена всех зол: гордости, тщеславия, бесчисленных пожеланий, гнева, ярости, корыстолюбия, неправды и тому подобного.
Богатый не боится голода, но боится за многое другое, часто за самое своё спасение.
Над богатыми дьяволу нет нужды много трудиться, богатство делает их совершенно готовыми к падению.
Рабство богатству тяжелее всякого мучительства, о чём хорошо знают все те, которые удостоились освободиться от него. Для того чтобы и вам узнать эту прекрасную свободу, разорвите узы, бегите от сетей! Пусть у вас в доме хранится не золото, но то, что дороже бесчисленных богатств, — милостыня и человеколюбие. Это даёт нам дерзновение перед Богом, а золото покрывает нас великим стыдом и помогает дьяволу влиять на нас.
Богатство имеет только светлую наружность, внутри же исполнено мрака.
Приобретение богатства соединено с великим бесчестием. Оно делает душу низкой, а что постыднее этого?
Чем больше ты будешь богатеть, тем больше будешь рабствовать; если же будешь презирать свойственное рабам, то сделаешься славным в Царском доме.
Богатство делает людей безумными.
То и ужасно, что тот, кто оставляет здесь нажитые богатства, уходит с бременем грехов, сделанных при обогащении. Выгоды от своих богатств он лишается, а от заслуженного осуждения не освобождается. Его наследник пожинает плоды его трудов, а наказание несёт один он. Тот, кто не приобретал, пользуется и наслаждается, а кто приобрёл — терпит мучения, получив одну только выгоду — подвергнуться наказанию.
Читайте также:
Иоанн ЗЛАТОУСТ: «Ростовщик обогащается на счёт чужих бедствий»
