— Другие страсти насаждены в человеческой природе как бы врождённые, они имеют в нас начала, сросшиеся с плотью, рождаются почти вместе с нами, предваряют различение добра и зла и хотя сначала увлекают человека, однако побеждаются долгим трудом… А страсть сребролюбия, привходя позднее, извне навязывается душе, оттого легче можно пред остеречься и отвергнуть её. Но будучи оставлена в пренебрежении и однажды закравшись в сердце, она бывает гибельнее всех, и её труднее прогнать. Ибо она становится корнем всех зол, доставляя многочисленные поводы к порокам.
Из-за страсти сребролюбия человек не устрашится допустить злодеяние лжи, ложной клятвы, воровства, нарушить верность, воспламениться вредным гневом.
Болезнь сребролюбия, будучи однажды принята, с большим трудом изгоняется. Потому эта болезнь никому не должна казаться маловажной, какой можно пренебрегать. Как легко можно уклониться от неё, так, когда она обладает кем-нибудь, она едва позволяет воспользоваться лекарствами для исцеления. Ибо она есть вместилище пороков, корень всех зол и становится неистребимым подстрекателем к злу.
С умножением денег увеличивается и неистовство страсти сребролюбия. Она ищет оправдания в надежде на долгую жизнь, преклонную старость, разные и продолжительные немощи, которые не могут быть переносимы в старости, если в молодости не будет заготовлено побольше денег. От таких рассуждений становится жалкой душа, связанная змеиными узами, когда желает умножить дурно собранное имение с недостойным старанием. Такая душа сама себя поражает язвой, жестоко распаляется ею и, всецело занятая помышлением о прибыли, ни на что другое не смотрит взором сердца, как только на то, где можно достать денег… Из-за этого человек не устрашится допустить злодеяние лжи, ложной клятвы, воровства, нарушить верность, воспламениться вредным гневом. Если как-нибудь потеряет надежду на прибыль, то не побоится нарушить честность и смирение, и как другим чрево, так ему золото и надежда корысти заменяют Бога. Потому святой апостол, имея в виду зловредный яд этой болезни, назвал её не только «корнем всех зол» (1 Тим. 6, 10), но и идолослужением (Кол. 3, 5).
Воин Христов до тех пор будет победителем, безопасным и свободным от всякого нападения страсти, пока непотребный дух не посеет в его сердце начала сребролюбия.
Сребролюбцев можно считать прокажёнными умом и сердцем, подобно Гиезию (4 Цар. 5, 27), который, пожелав тленных денег мира сего, был поражён язвой проказы. Это служит очевидным примером того, что всякая душа, оскверненная страстью, поражается духовной проказой пороков и, нечистая перед Богом, подвергается вечному проклятию.
