Я никогда не пойму благоговения ультраправых перед традиционной семьёй. Оно представляется мне не просто сентиментальным, но и донельзя лицемерным. Большая часть ультраправых активистов активно оспаривает личным примером необходимость сохранения традиционных семейных отношений. Измены в браке стали нормой для современного общества, независимо от расовых, социальных, национальных и гендерных различий между составляющими его индивидами. И правые здесь не лучше левых (вспомните господина Егор Холмогорова), а левые не лучше либералов. Сформированная капитализмом нуклеарная семья стремительно разрушается. О чём говорить, если Владимир Путин, гарант всего и вся в России, публично заявил о том, что разводится с женой, мол, его брак, который длился 30 лет, себя исчерпал.
Полагаю, не стоит расстраиваться по этому поводу. Современная нуклеарная семья — это всегда компромисс, нечто третье, что останавливает супругов от разрыва. В лучшем случае, это может быть ребёнок, забота о котором одинаково актуальна для обоих родителей, в худшем — совместная материальная собственность, которую очень не хочется делить между собой. Очень характерно, что последовательные бессребреники были столь же последовательными противниками брака. Для этого можно вспомнить хотя бы Иммануила Канта или Фридриха Ницше. Нуклеарная семья убивает не только любовь между двумя людьми, но и многие честные и чистые стремления внутри мужчины и женщины (полагаю, в однополых семья ситуация примерно такая же), делая их заложниками материальных забот и быта. «Нормальная» семья — конечно, не пыточная для «лгбт-детей», как это было написано на одном несуразном плакате очередной лгбт-феминистки. Нет, дело не в этом. Современная семья — это рассадник самого примитивного конформизма.
Причитания многочисленных защитников традиционных ценностей здесь выглядят весьма абсурдно. Дело в том, что нет бОльшего рассадника меркантильности и бездуховности, чем нуклеарная семья, где культ похоти и потребительства перешёл все мыслимые границы. Мать с детства учит дочку выбирать из будущих кавалеров не самого умного и талантливого, а самого успешного и внешне привлекательного. Отец же советует сыну выбирать девушку, исходя из её возраста и интеллектуальных качеств — помоложе и поглупее. Дабы избежать риска попасть под каблук и самому по возможности использовать девушку как сексуальную игрушку. Конечно, так бывает не во всех семьях. Случаются исключения. Но всё же исключения скорее подтверждают, чем опровергают мои наблюдения. Современная нуклеарная семья передаёт ребёнку не столько абстрактные духовные ценности, сколько до банальности конкретные секситские и эйджисткие (эйджизм — дискриминация человека на основании его возраста – прим. ред. «Н.С.») мелкобуржуазные предрассудки.
От современных правых идеологов можно услышать, будто семья — это сопровождающая человечество всю историю социальная ячейка. На самом деле, человеческая история знает различные стадии организации семьи, достаточно точно, пускай и схематично они описаны Фридрихом Энгельсом в его знаменитой работе «Происхождение семьи и частной собственности». В XIX мы наблюдали разложение традиционное семьи и становление семьи нуклеарной, одновременно с постепенным отмиранием феодального строя и наступлением капитализма. Сейчас, когда всё чаще встаёт вопрос о том, как преодолеть капиталистическую формацию, мы должны ставить вопрос и об отмирании свойственных ей форм организации личной жизни человека. Нельзя, отказываясь от капитализма, сохранить его детища, среди каковых нуклеарная семья и регулируемый государством брак занимают далеко не последнее место.
Крики некоторых правых идеологов, неуклюже маскирующихся под левую риторику о том, будто в современном капиталистическом обществе традиционные ценности преследуются так же, как революционные убеждения, могут быть верны разве что отчасти. На самом деле, осуждаются лишь некоторые элементы условных традиционных ценностей, но содержание, а равно и форма диктуемых капиталистической формацией норм отношений между полами остаются прежними. Требующие легализации однополых отношений либеральные активисты не отрицают сам институт регистрируемого государством брака. Они хотят легитимировать в его рамках гомосексуальные отношения. Либерализм вовсе не отрицает семью, он отрицает экономически устаревшие семейные ценности, содержание каковых, ко всему же, часто было лишь пожеланием, необязательным к выполнению.
Разумеется, будучи сторонниками индивидуальной свободы, мы не можем заставлять всех и вся отказываться от брачных отношений, но, последовательно отрицая буржуазные ценности, мы обязаны настаивать на том, чтобы государство отказалось в какой-либо форме контролировать отношения между полами, если они носят добровольный характер и не относятся к сексуальным отклонениям. Более того, последовательно отрицая государство как орудие буржуазии, сформированное в современном виде капиталистической формацией, мы должны настаивать на том, чтобы сексуальные преступления из сферы контроля государства переходили в сферу контроля общества. Очень важны общественные организации, занимающиеся защитой прав несовершеннолетних и женщин, в том числе и феминистские организации. Поэтому не очень хорошо, когда такие организации скатываются к политической клоунаде.
Что касается правых идеологов, отстаивающих традиционное, как им кажется, общество, то, в сущности, они не многим лучше ненавистных им радужных хипстеров: и те, и другие отстаивают буржуазную ценностную систему, прикрываясь радикальной риторикой. Иногда у правых — это пышная и восторженная риторика, но она не должна вводить в заблуждение. За громоздким пафосом скрывается куцая буржуазная похабщина.
Конечно же, очень странно, когда люди левых убеждений вдруг пытаются отстаивать явно реакционные позиции. Ведь даже склонный к эклектике и политическому авантюризму Эдуард Лимонов в книге «Другая Россия» раскритиковал семью, причём достаточно честно и объективно.
Читайте на ту же тему:
Илья ПОЛОНСКИЙ. Семья – кость в глотке «общества контроля»
Дмитрий ЖВАНИЯ. Семья – это филиал ада
=Вообще очень странно выглядят попытки автора статьи апеллировать к чужим словам и мыслям, при полном отсутствии параллелей с собственным опытом и собственными наблюдениями. =
Совсем не странно. Всякое суждение существует в рамках определённого научного или философского контекста.Личный опыт и личные наблюдения могут быть лишь мотивацией к определённым утверждениям, но никоим образом не критерием их истинности. Всякое утверждение опирается на определённую интеллектуальную традицию, осмысленную через призму собственного опыта и наблюдений. Для истинности суждения личный опыт, научные данные и контекст должны быть сопряжены друг с другом. Примат чего-то одного может чреват аберрациями, подчёркивающими скорее тенденциозность, нежели истинность.
=То Энгельс давно почивший поминается, то «даже Лимонов».=
То, что со времён Энгельса минуло не мало лет не делает его убеждения менее актуальными. Наоборот, в свете нарастающего кризиса капитализма гендерный вопрос лишь более остро встаёт перед обществом, требую всё более глубокой деконструкции его привычного восприятия.
=Практически каждое предложение авторского текста аксиоматично и категорично настолько, что создается впечатление не статьи, а комплекса лозунгов. =
Тезисность чревата аксиоматичностью. В данном случае, я привёл основную аргументацию к моим выводам в комментариях к посту. Для меня это вовсе не затруднительно.
=Практически каждое предложение авторского текста аксиоматично и категорично настолько, что создается впечатление не статьи, а комплекса лозунгов. Учитывая, что ни в статье, ни в комментариях к ней автор не приводит ни одного примера из жизни своей личной или своих друзей, знакомых, родственников, просто наблюдения за окружающей ситуацией, то можно предположить, что все свои выводы он строит исключительно на чужих теоретических работах, при этом апеллируя лишь к безусловному авторитету авторов=
Во-первых, личный опыт и личные наблюдения, опять же, не являются критерием истинности, они субъективны, поэтому могут служить лишь приложением к научным данным. Поэтому я стараюсь не делать на них упор. Во-вторых, предположить апелляцию к авторитету здесь возможно лишь исходя из вашей же волюнтариской парадигмы, желающей наблюдать не совокупность суждений, рассматривающих вопрос под разным углом, а лишь разные субъективные точки зрения, связанные рамками личных переживаний их авторов. Заметьте, что сначала я привёл вам конкретную статистику, безосновательно отвергнутую вами, а лишь потом заговорил о персоналиях.
=Уже просматривается пантеон новых священных символов «антисемейной» доктрины, куда помимо Энгельса и Кона могут быть включены Лимонов и даже, возможно, недавно разведшийся Путин, своим личным примером опровергнувший значимость семейных уз в современном мире))))).=
Вероятно, просматривается лишь вами, вероятно, во сне.
Пантеон выстраиваются при акцентировании авторитета, а это скорее более свойственно вам с вашим апеллированием к личному опыту, как к источнику истинности. Я же рассматриваю персоналии снова контекстуально. Энгельса в контексте критики семейного вопроса в классическом марксизме. Кона и Лимонова в контексте современного переосмысления гендерных вопросов. А Путина как пример опровержения в рамках системы тех установок, за которые система старается строго держаться.
=Сомнительно, что автор является философом или социологом уровня хотя бы Гидденса, поминаемого им, но свою статью он строит в ультимативной форме. Как абсолютную истину. =
Здесь вы опять скатываетесь к тому, в чём чуть выше упрекали меня, к акцентуации авторитета. Да, я не философ и не социолог, но это не мешает мне проводить использовать для рассмотрения вопроса данные социологии и философии. Иерархическое положение и авторитет не есть критерий истинности высказываемого вами суждения. Критерием может быть лишь научно обоснованная аргументация.
=С чего это Кант, профессор университета, оказался «бессребреником»? Не женат был – да, но опять скорее по причине индивидуальной странности, присущей многим философам=
Биография Канта- это отдельная тема. Советую на сей счёт вам обратиться к работам Игоря Нарского. Профессорство не является признаком стяжательства или нестяжательства. опять же, акцентирование авторитета здесь неуместно.
В личной жизни Кант был достаточно аскетичным человеком, придерживавшимся педантизма. Но ключ к этому надо искать не в занимаемых им должностях, а скорее в его личных предубеждениях, сформированных под влиянием пиетизма.
=Профессор, опять же, Ницше вообще, насколько я помню, был не совсем здоров психически, как многие гениальные люди.=
Опять бессмысленное подчеркивание авторитета и столь же необоснованное подчеркивание личных обстоятельств. Суждение не может быть порождено лишь общественным статусом и физическими недугами. Всякое суждение рождается из осмысления текущих исторических событий и общественых настроений. За взглядами Ницше скорее стоят исторические и социально-культурные потрясения его времени, чем его звания и болезни.
=В конечном итоге, вести дискуссию о семье имеет смысл с человеком, обладающим достаточным личным опытом, находящимся (или находившимся) в семейных отношениях, желательно – с имеющим детей.=
Это опять же необоснованная ссылка на личный опыт. Совсем не обязательно десятилетиями сидеть в тюрьме или работать в ней надзирателем, чтобы иметь общее преставление проблемах пенитенциарной системы. Для этого можно оказаться в ней даже на самый короткий срок, читать художественную и научную литературу на сей счёт, общаться с теми, кто имеет более значительны опыт заключения.