Или как всё вывернуть наизнанку в массовом искусстве
Утэ ВАЙНМАНН, Влад ТУПИКИН
Отображение в искусстве одних и тех же ситуаций, одних и тех же социальных конфликтов, одних и тех же ролевых моделей, принимаемых на себя людьми, всегда было разнообразным. И всегда интересно проследить конфликт этих разнообразных интерпретаций, потому что через искусство, конечно, тоже проходит разделение общества на прогрессистов и традиционалистов, на левых и правых, на широко мыслящих людей и людей, мыслящих предельно узко, наконец, на сторонников существующего порядка вещей и на сторонников его радикального слома в той или иной форме.
Забитая солью София
На днях нам представилась возможность ещё раз подробно и на свежих примерах увидеть, как протекает этот конфликт. Всё началось с того, что мы отправились в кино на американский фильм «Код доступа София». Хотелось, наверное, отвлечься от русской тоски осени 2012 года (похоже, в 1912-м и 1712-м она была примерно такою же, разве что 1812-й, в силу острых обстоятельств войны, создавал некоторое негативное разнообразие, да и то — ненадолго), посмотреть щекочущий нервы боевик с красивыми женщинами, сильными мужчинами и настоящей борьбой, как из старой песни Высоцкого про нужные книги. На книги-то теперь времени почти нет, чай не детство, а фильм всегда посмотреть проще и быстрее.
Ну, что ж, красивые женщины и сильные мужчины в «Софии» действительно присутствуют. Есть также загадочная киллерша, буквально пачками убивающая исламских террористов, до которых никак не могут дотянуться американская разведка и министерство обороны, а также есть тяжёлые воспоминания прошлого, душевные раны почти на грани душевной болезни и, конечно, любовная история (понятно же, там, где красивые женщины и сильные мужчины, сценаристам, режиссёрам, а особливо продюсерам трудно удержаться от закручивания экранных романов, которые должны показаться зрителю ярче и насыщеннее, чем его/её зрителя/зрительши собственные, не всегда уклюжие опыты в этом роде). Ещё приятно было посмотреть на Софию с её обворожительной смесью славянской и турецкой культуры, уличной торговлей съестным и вообще всем, чем придётся, так напоминающей наши дикие и свободные 90-е, послушать болгарский язык (говорят они явно труднее для русского уха, нежели пишут — для русского глаза), наконец, полюбоваться на танец живота (он тут третий или четвёртый полноправный главный герой, как считать) — движениям бёдер научила когда-то актрису знакомая цыганская девочка, остальное было делом упорных тренировок и двухнедельных репетиций, ну и, конечно, делом природного таланта исполнительницы двух (трёх) главных ролей в фильме. Словом, по всем формальным признакам — хорошее развлечение и отдых для глаза.
Но только отчего-то возникало ощущение, что смотрим мы не вполне настоящее кино, а какое-то «би-муви» (раньше в Штатах щедро крутили «би-муви», фильмы категории «Б», непосредственно перед «настоящими» фильмами, на одном и том же сеансе, за те же деньги, «в нагрузку», как у нас когда-то крутили киножурнал «Новости дня» полугодовой давности, что никого особо не удивляло, потому как там всё одно был постоянный Брежнев и вечные покосы да выплавки), «би-муви», которое нам тут подают почему-то в качестве основного блюда. И в этом видна какая-то наколка («друг чекиста», не важно, что в данном случае — чекиста американского).
Нет, актёры стараются по-честному, это видно, а уж небольшая, но яркая роль Дональда Сазерленда, сыгравшего американского посла в Софии, вообще полна высококлассной иронии и первостатейного лицедейства (отдельных аплодисментов заслуживают художники и гримёры, сделавшие знаменитому актёру великолепный многоцветный нос старого алкоголика и стариковские табачные глаза с желтоватыми белками). Невероятно плох сценарий, а также его примитивная идеологическая основа, и даже то, что роль супермена тут как бы заменена ролью супервумэн, ничего не спасает в этой картине расплывчатой А-Б категории.
В этом «как бы» вся и соль, забивающая все остальные вкусовые ощущения (разве что кроме танца живота и на секунду ехидно становящихся осмысленными глаз «старого алкоголика») – так бывает, когда одну гречневую кашу сначала солит мама, потом бабушка, а потом ещё и внучка с внучком — есть такое будет совершенно невозможно, хотя изначально и крупа, и лучок, и морковка, и специи (актёры, натура, сама обоснованность сюжета в нашем лихом 2012 году) брались из чистых и заслуживающих доверия источников, на базаре, с прицениванием, торговлей и выверенным перепробованием на зубок.
Девушка против больших интересов
Мы обнаружили этот источник уже на тридцатой, наверное, минуте просмотра — из 108-ми, предоставленных в наше распоряжение — в прошедшем ещё зимой по российским экранам (и не сказать, чтобы с заслуженной помпой и успехом — тогда все были дико увлечены митингами и дико измучены похмельным постновогодним синдромом) великолепном американском же фильме «Девушка с татуировкой дракона», а ещё вернее — в его литературной основе, трилогии социалиста и антифашиста Стига Ларссона «Миллениум».
И в «Девушке», и в «Софии» мы видим одинокую женщину с изломанной с детства судьбой, с опытом настоящих мучений и многолетнего пребывания в психотюрьме под надзором врачей-садистов и сволочи из спецслужб, женщину, которая, достигнув зрелости, превращается в орудие мести, безжалостное и прекрасное, затянутое в чёрную кожу, в уходящую от погонь и придумывающую изощрённые ловушки своим врагам героиню Сопротивления. Впрочем, нет, не совсем так. Вся разница в том, что и в «Девушке», и особенно в «Миллениуме» в целом (шведы уже успели, в отличие от американцев, экранизировать всю трилогию, и её мы тоже настоятельно рекомендуем скачать с торрентов и посмотреть, она есть там с русским переводом — хотя нам ближе американская версия первой части, снятая режиссёром Дэвидом Финчером, а не шведская) героиня выковывает себя сама, находя точки опоры в своём немеркнущем сознании — сама себя делает боксёром, панком, феминисткой, бисексуалкой, выдающимся хакером, оставаясь при этом живой, порывистой, ранимой девочкой из плохого района и разрушенной до основания мужским насилием семьи, романтичной, свободной и, если не всегда понимающей, что именно она делает, то, безусловно, понимающей — зачем, просчитывающей все шаги, свои и противника, настоящей золушкой и принцессой-воительницей в одном флаконе. В «Софии» же красивая киллерша на всю жизнь (во всяком случае, всю ту жизнь, что доступна нашему обзору) остаётся в плену своих мучителей и в плену мужчин вообще — не сама она, но её незваные друзья-враги делают её орудием мести, ставя в зависимость от мнимых государственных и национальных интересов, а не от её собственной свободной и уникальной в своей красоте воли.
У героини Нуми Рапас в шведской интерпретации «Девушки» и Руни Мары в американской – есть большущая татуировка дракона и ещё несколько других татуировок, одну из которых, самую любимую (Осу — Wasp, одно из её подпольных имён), она впоследствии в конспиративных целях, не дрогнув, сводит, и у героини Элики Портной в «Софии» тоже есть татуировка, впрочем, какая-то невнятная и позорная, напоминающая скорее татуировку Миледи из «Трёх мушкетёров», и служащая не самовыстраиванию независимой личности, а только лишь тому, чтобы герой в один из моментов экранного действия опознал её, понял, кого в действительности он любит.
У Осы (она же Лисбет Саландер) проколоты соски, у Софии (Вики) мы их не видим, в «би-муви» и вообще в нынешнем голливудском ханжеском стандарте, что бы там ни говорили о его аморальности, этого видеть не положено (хотя аморальность, конечно, не в том, чтобы увидеть, каковы у актрисы-героини/актёра-героя те или иные части тела, пусть и самые интимные, а в выстраивании сюжетов, характеров, идеологии картины, в том, во что превращаются по воле авторов фильма человеческие отношения). В «Девушке» Лисбет знает, чего она хочет, в «Софии» Вики погружена в пучину всамделишного раздвоения личности, ей так и не удаётся вспомнить, где она родилась (в Софии? в Париже?), как звали её маму и в чём вообще-то состоит её жизненная задача — эту задачу диктуют ей коварные и циничные мужчины, прикрывающиеся какими-то большими интересами и ради того попирающие личность любого человека, той же Вики, прежде всего, — в то время как героиня трилогии Стига Ларссона восстаёт против этих «больших интересов» ради утверждения примата собственной личности, своего права проживать свою жизнь так, как сама она того хочет.
***
Словом, не смотрите, по возможности, фильм «Код доступа София» (разве что вам захочется полюбоваться на город Софию или на танец живота, исполняемый тут действительно виртуозно, но и для того, и для другого можно обратиться к иным источникам), а смотрите «Девушку с татуировкой дракона» — она по-настоящему бодрит в тоскливой России осени 2012 года, а ещё лучше читайте всю трилогию Стига Ларссона — удивительный, остроумный, напряжённый, захватывающий рассказ о борьбе (индивидуальной) Свободы с (государственной) Необходимостью, о Человеке, который звучит гордо, вне зависимости от того, кто его родители, какого он пола, в каком районе он вырос, сколько у него денег, с кем он спит и проколоты ли у него соски. Потому что всё это — преходяще, а первична — Человечность. Жан Жорес кое-чего понимал, когда называл так больше ста лет назад главную революционную газету Франции.
Октябрь 2012
