Некоторое время тому назад я был в Эфиопии и там, так уж вышло, добирался до одного из городков на такси. Ехать предстояло часов восемь. Таксист оказался весёлым парнем. Всю дорогу он рассказывал мне, какая прекрасная у него страна. Между прочим, единственная православная страна на свете (постоянно повторял он). Такого благочестия как у них, нет нигде. В Эфиопии (улыбался таксист) все-все-все очень благочестивые. И народ, и правительство, и даже полиция.
— А знаете, почему? — наконец спросил он.
— Почему? — в ответ спросил я.
— Потому что, то, что хорошо для Эфиопии, хорошо и для Бога, — совершенно серьёзно объяснил мне чернокожий таксист.
«Не факт!» — помню, в тот раз подумал я. И ещё раз я подумал «Не факт!», когда на минувших каникулах прочёл в Интернете «Непраздничные мысли» протоиерея Всеволода Чаплина. Думаю, вы в курсе, о чём речь, но на всякий случай напомню. Официальный представитель РПЦ призвал начать ковать «вертикаль воли и совести», активнее участвовать в международной политике (вплоть до военного вмешательства где-нибудь в Сирии) и вроде бы даже отправлять в армию на перековку тех, кто болтается по митингам.
Экстравагантные высказывания отца Всеволода нежно любимы редакторами центральных ТВ-каналов. Любое из них годится, чтобы устроить ток-шоу с руганью, а если повезёт, то и с дракой. То батюшка выступит за дресс-код для русских женщин, то против «Лолиты» Набокова. Раскрепощённые ведущие ток-шоу любят, поправляя модные очёчки, пугать зрителя мракобесами в рясах. В качестве примера такого вот грядущего средневековья отец Всеволод подходит идеально. Хотя, если почитать его эссе внимательно, ну где, скажите, там хоть капля православного фундаментализма? Что вообще в его словах можно назвать православным?
Лично меня в «Непраздничных мыслях» больше всего удивил вот, какой нюанс. Публикуя их, считай, прямо на Рождество, священнослужитель РПЦ написал много слов о Родине, но даже не упомянул о Том, Чей день рождения церковь в эти дни отмечает. Думаю, причина здесь именно в этом: отец Всеволод (как и мой знакомый таксист из Эфиопии) считает, что то, что хорошо для его страны, хорошо и для Бога. Потому что в каком-то смысле, бог, в которого он верит, это и есть его страна.
Лет пятьдесят тому назад на простой вопрос «Кто мне свой, а кто чужой?» можно было получить множество очень разных ответов. Свои варианты предлагали приверженцы имперской идеи, адепты религий, сторонники социальных доктрин. Например, лозунг «Пролетарии всех стран соединяйтесь!» подразумевал, что «свой» это тот, кто принадлежит со мной к одному классу, а уж на каком языке мы с ним разговариваем — дело десятое. А, скажем, Конституция СССР утверждала, что «свои» мне те, с кем у меня паспорт одного цвета, и не важно — русские они, латыши или узбеки. Но вот после распада СССР никакой альтернативы национализму в России, по сути, не осталось. Сегодня «своим» мне предлагают считать того, кто принадлежит со мной к одной национальности.
Страна развалилась на сто сорок миллионов автономных атомов и сколько власть не пыталась стянуть их обратно в нечто большое и единое, никакой другой идеи, кроме идеи нации, отыскать так и не смогла. А коли так, то именно за идею нации власть обеими руками и ухватилась. Ста сорока миллионам атомов был предложен внешний враг (янки), внутренний раздражитель (гастарбайтеры) и внятная доктрина. Не важно нравится мне этот «свой» или меня тошнит от одного его вида, — человечество (уверяют меня) делится именно по национальному признаку и альтернативы национализму просто не существует.
Тут бы христианской церкви и возразить. На протяжении двух тысяч лет церковь ведь всегда держалась принципа «нет иудея, и нет эллина». И в Символе веры этой церкви чётко говорится: церковь может быть только «вселенской», то есть как раз НЕ-национальной. Иначе говоря «свои» мне это не просто все на свете русскоязычные, а те, с кем у меня одна вера. Но вот, читая «Непраздничные мысли» протоиерея Чаплина, я понимал, что уж откуда-откуда, а с этой стороны возражений националистам ждать, наверное, не стоит. Потому что от лица церкви в России сегодня говорит тоже не абы кто, а лишь те, кто верит в нацию и Родину, как в бога, а больше не верит ни во что.
В европейских странах (и католических, и протестантских) духовенство всегда относилось к наиболее образованной части общества. Чтобы быть рукоположенным, человеку там предстояло пройти курс обучения в ВУЗе и сдать экзамены. В результате клир худо-бедно, но все же понимал, что означает библейское выражение «Богу Богово, кесарю кесарево». Но вот в России ситуация всегда была немного иной. Даже до революции семинарии у нас давали лишь начальное образование. А в советские годы их уровень был сознательно снижен и вовсе до уровня ПТУ. А если учесть, что даже и этого образования большинство сегодняшних священников РПЦ не получили, то, в общем, можно понять, почему отечественное духовенство так неважно разбирается в истинах той самой религии, которую (как считается) оно исповедует.
К самому отцу Всеволоду это вроде как и не относится: родился в профессорской семье, закончил Академию. Но тем удивительное читать его рождественские «Мысли». Протоиерей считает, что ситуацию в Сирии стоит разрешить путём военного вмешательства. За две тысячи лет до него так же считал царь Ирод, — тот самый, по приказу которого должны были зарезать вифлеемского Младенца. Ещё отец Всеволод уверен, что, если некоторые люди погибнут (например, на войне), то для народа в целом это будет лучше. Напомню: именно с этой формулировкой Христа, как известно, и распяли.
Времена, когда смыслов жизни у подданных могло быть много, давно прошли. Единственный вариант религии, возможный сегодня в моей стране, — как раз это дремучее язычество, вера во всемогущее государство. В грозную и величественную державу, заменяющую подданным Бога. Эту веру исповедуют государственники из президентского окружения, бабушки с пикетов у Гостиного двора, ненавидящие государственников, лысые националисты, презрительно поглядывающие на бабушек и многомиллионная аудитория Первого ТВ-канала.
Свое эссе протоиерей Чаплин назвал «Непраздничные мысли». Охо-хо, — подумал я, закрывая Интернет-страницу с его портретом. Так хочется хоть иногда послушать что-нибудь праздничное.
