Илья ПОЛОНСКИЙ. Священные коровы левачества

Не так давно я писал статью о «священных коровах национальной идентичности». Для современного обывателя некоторые символы обладают абсолютной ценностью, и любое покушение на них рассматривается как преступление, даже если аргументы в пользу того, что «король голый», вполне весомы. Но есть один маленький нюанс: когда далёкий и малосведущий в политической жизни обыватель апеллирует к мнимым достижениям «великой и могучей державы», утверждает, что её президент – единственный политик, заслуживающий внимания и уважения, то это можно объяснить банальной необразованностью, отсутствием критического мышления, «промытостью мозгов» государственными телеканалами. Гораздо хуже, когда веровать в «священных коров» начинают люди, считающие себя социально-политическим авангардом, претендующие на статус активистов общественных и политических движений.

За лет 15 устойчивого интереса к политике прошлого и настоящего я неоднократно сталкивался с людьми, мышление которых полностью выстраивалось в соответствии с усвоенными стереотипами. Разделывать на мясо «священных коров» всевозможных черносотенцев, правых юдофобов и т.п., мне совсем не хочется – эти люди настолько далеки от здравого смысла, что анализ их политической деятельности лежит скорее в области психиатрии. Кстати, давно пора создать отдельное направление в изучении политических явлений – политическая психиатрия (или психиатрическая политология – как угодно). Но это лирическое отступление. Наличие «священных коров» у современных левых, которые, казалось бы, в наименьшей степени должны быть склонны к фетишизации отдельных аспектов социальной жизни, является неприятным фактом, критиковать и разоблачать который необходимо.

Итак, начнём разделку «священных коров» евро-левачества. Почему «евро» — да потому что постоянная вольная или невольная попытка подстроить свою теорию и практику в соответствии с западноевропейскими стандартами превращает это крыло левого движения (его представляют подавляющая часть анархистов, левые коммунисты, троцкисты и т.д.) в своеобразный радикальный фланг либерального западничества, которым одержима часть российской интеллигенции в последние столетия.

Первая «священная корова» евро-левачества – антифашизм. Эта наиболее почитаемая «корова» является генетическим продолжением пролетарского интернационализма, утверждающего равенство и братство трудящихся масс всех стран и народов в борьбе против капитала. Но эта генетическая связь прослеживается всё слабее.  Нынешний антифашизм имеет очень мало общего с антифашизмом французского «Народного фронта», интербригад, защищавших революцию в Испании, или антигитлеровского Сопротивления. Современные «антифа» ставят за одни скобки с гитлеровским нацизмом вполне умеренный национализм, а сам фашизм им видится как некая глобальная «бяка», плохая априори. Социальная история, теория и практика консервативно-революционных движений прошлого и настоящего не волнует «антифашистов» никоим образом. Вместо выявления действительных причин популярности ультраправых настроений в обществе, попыток трансформировать левые доктрины так, чтобы они не отталкивали рядового обывателя в правый лагерь, современные «антифашисты» скорее льют воду на мельницу своих оппонентов.

Борьба против мнимого «фашизма», олицетворяемого с соседским пэтэушником, рисующим свастики, или с патриотично настроенным отставником-воякой, или с правым интеллектуалом, оборачивается фактической защитой иммигрантских диаспор и даже этнических преступников. «Наци» из числа соплеменников являются для «антифа» основным объектом атаки, при этом о реальной опасности этнической преступности или того же «нацизма наоборот», проявляемого иммигрантами и национальными меньшинствами, «антифа» предпочитают не говорить. Порой они даже оправдывают русофобские акции кавказцев. Так, в одном из номеров «Антифашистского вестника» банда «Чёрные ястребы», которая в мае 2008 года с криками «Русские свиньи!» и «Аллах акбар!», вооружённая ножами и пневматическими пистолетами напала на пассажиров московского метро, воспевается как «антифашистская бригада».

Стоит заикнуться о том, что иммигранты сами ведут себя, зачастую, неадекватно и представляют угрозу безопасности и благополучию коренного населения, как евро-левые сразу обвинят тебя  в фашизме и национализме, в мнимой «правизне». Свои обвинения они обязательно обоснуют ссылками на всевозможных классиков 19-го и первой половины 20-го века. Которые жили и творили в совершенно ином социуме, свободном на тот период от миллионов азиатских и африканских иммигрантов, норовящих навязать принимающему обществу свои представления о культуре, религии и нормах поведения.

Так, немецкий политик Тило Саррацин в вышедшей три года назад и изрядно нашумевшей книге «Германия самоликвидируется», обратил внимание и на такие негативные последствия иммиграции, как сокращение общего интеллектуального и культурного потенциала германского населения, рост преступности. При этом Саррацин вполне лоялен к иммиграции как из стран Восточной и Южной Европы, так и из Юго-Восточной Азии, поскольку восточноевропейские или восточноазиатские мигранты в большей степени нацелены на интеграцию в принимающее общество и конструктивные социальные ценности, нежели приезжие и Северной Африки и Ближнего Востока. То есть никакого расизма в рассуждениях Саррацина нет и немецким нацистом его назвать очень сложно, если конечно не стремиться стать адвокатом турецких или арабских иммигрантов.

Волей или неволей, евро-леваки, по наивности своей заботящиеся о соблюдении прав алжирских и марокканских иммигрантов в Париже или сомалийцев в Осло, выполняют функцию защитника системы глобального капитализма, заинтересованной в экспорте людских ресурсов из стран «третьего мира». В жутком преступлении Андреаса Брейвика есть ощутимая доля вины и норвежских социалистов. Именно их партия ответственна за попустительство иммигрантам, провоцирующее рост ксенофобских настроений в норвежском обществе. Спрашивается, что делали в Норвегии все эти дети сахарских песков и красноморского берега? У них есть своя родина, свои страны, где живут близкие в культурном и этническом отношении люди. Нет, надо было лезть в чужую страну со своим уставом, совершать на её территории преступления, раздражать местное население. Интересно, сколько бы продержался беззащитный лагерь белой европейской молодёжи в том же Сомали, или даже в более «цивильных» Нигерии или Сенегале?

Вторая «священная корова» евро-леваков – борьба с гомофобией, под которой маскируется фактическая пропаганда однополых отношений. Эта «корова», стараниями европейских и отечественных евро-левых, в последние годы набрала вес. Сегодня, с точки зрения евро-левых, нельзя достойно бороться против фашизма, не отстаивая все требования ЛГБТ-сообщества. По сути, и здесь евро-леваки успешно ассистируют буржуазным либералам. Несмотря на то, что сама по себе сексуальная ориентация не имеет никакого отношения ни к капитализму, ни к социализму, а является личным делом каждого взрослого индивида, евро-леваки рассматривают борьбу «за права» гомосексуалистов в едином ключе с классовой борьбой.

И что в итоге? Основная масса населения до недавнего времени относилась к гомосексуалистам совершенно индифферентно. Закон об уголовной ответственности за мужеложство был в стране отменён, количество открытых гомосексуалистов на эстраде, в масс-медиа и даже в бизнесе и политике не позволяло говорить о какой-либо дискриминации приверженцев однополой любви. Но гей-лобби, как можно предположить, из вполне буржуазной среды, этого показалось мало.

Потребовалось общественное признание гомосексуализма за норму половых отношений, выражающееся в легализации однополых браков, усыновлении детей однополыми «супругами». И в этой борьбе гомосексуалисты нашли надёжных партнёров в лице евро-леваков. Настолько надёжных, что среди части анархистов даже получили распространение чёрно-радужные флаги. Думаю, не стоит говорить, как в консервативной России это сказывается на политическом имидже левых. Можно бесконечно толочь воду в ступе, рассказывая о необходимости трансформации сознания, но отношение к гомосексуализму в целом всегда будет характеризоваться изрядной долей негативизма.

Поддержка агрессивной части геев лишь потому, что их права якобы ущемляются в обществе, никогда не будет играть на руку левым. Надо быть полным идиотом, чтобы это не понимать. Да и не нужна значительной части геев эта «борьба за права». Ассистируя либералам, евро-леваки защищают интересы «голубой» элиты, поскольку, как можно предполагать, рядовой гомосексуалист (хотя это явление вне «креативного» класса мало распространено) не будет стремиться выставлять на всеобщее обозрение свою сексуальность (фриков считать не будем – это клиентура медицинских учреждений). А истерика по поводу «прав ЛГБТ» обернулась ростом гомофобии в нашем обществе.

Третья «священная корова» евро-леваков – феминизм. Давно канули в лету времена патриархального диктата мужчин над женщинами. В современном обществе женщины обладают едва ли не большими правами, чем мужчины. Судите сами: при разводе в России дети почти во всех случаях остаются с матерью, женщины не приговариваются к высшей мере наказания, женщины не подлежат обязательному призыву на военную службу, именно они получают материнский капитал и всевозможные льготы и пособия от государства. Количество женщин в сфере образования и воспитания просто зашкаливает, огромная  часть чиновников районных и городских администраций, всевозможных миграционных служб, судов, в следственных подразделениях и органах дознания МВД — женщины. Однако, по мнению феминисток, женщины по-прежнему угнетены и подвергаются дискриминации (наверное, их не принимают на работу грузчиками, или во время призыва отгоняют от военкоматов толпы девушек, мечтающих сложить «буйну голову» в «горячей точке»).

Ладно, феминистки – это политические фрики. Но евро-леваки упорно встают на защиту сомнительных аргументов озлобленных на мужской пол «синих чулков» и лесбиянок, подпевая знакомую песенку о злом и вечно пьяном муже, который лупит жену и требует варить борщ. Что это? Политическая близорукость? Я думаю, здесь речь скорее о глубокой личной неудовлетворённости большинства левых активистов. Среди них действительно мало семейных людей – либо по причине возраста, либо по причине органичной неспособности к созданию семейных отношений в силу экстремального образа жизни (а это не только и не столько социальная активность, сколько банальные алкоголизм, наркомания и разгильдяйство) или возраста (большинству активистов все же не больше 22-25 лет). Отсутствие жизненного опыта, ограниченность круга общения, догматичность мысли заставляют евро-леваков, на смех людям, рассуждать штампами литературных произведений 19 века, не понимая, что в 21 веке большая часть семей вообще живёт без отцов-мужей, а «бедные провинциальные золушки», становящиеся жертвами злых мужей-богачей, встречаются чаще в сценариях мелодрам.

Евро-леваки и не стремятся понять, что в основе семьи как квинтэссенции взаимоотношений мужчины и женщины лежит не только социальная и биологическая подоплёка, но и значительный сакральный компонент. Отношения мужчины и женщины дополняют друг друга именно потому, что мужчина и женщина различны и осознание этого, равным образом, как и осознание подлинной ценности семейных уз, позволяют понять важность семьи в воспроизводстве рода человеческого, ту её «священность» и «героичность», о которой когда-то писал аристократ–революционер Юлиус Эвола.

Итак, как мы видим, три первые «священные коровы» евро-левых не имеют практически никакого отношения к борьбе за социальное освобождение, к сопротивлению диктатуре мирового капитала и его отечественных или зарубежных сателлитов.

Здесь показательно и их отношение к фигуре Сталина и более широко – ко всему советскому периоду отечественной истории. Многие евро-леваки склонны поливать советскую власть дерьмом не в меньшем масштабе, чем самые отъявленные либеральные фрики – новодворцы. При сотнях ошибок и преступлений, от которых не свободен ни один политический режим или движение, включая даже махновщину или «коммуны Арагона» времён гражданской войны в Испании 30-х, советская власть дала народам России и других государств постсоветского пространства столько социальных благ, сколько у них не было никогда, на протяжении предшествовавших тысячелетий.

На днях я рассматривал карту Ростова-на-Дону – подавляющее большинство городских районов, транспортных коммуникаций, заводов, учебных заведений построены в годы советской власти. Так же и в других городах. А сколько городов появились уже в Советском Союзе, сколько было построено школ и больниц, детских садов и здравниц, сколько детей даже из самых глухих деревень и самых неблагополучных семей получали возможность выучиться и стать людьми. Одно оздоровление населения с помощью регулярных занятий физкультурой в школах и институтах, соревнований, сдачи ГТО-нормативов чего стоит, не говоря уже о развитой инфраструктуре детско-юношеских спортивных школ, спортивных и технических кружков, библиотек и музеев. Конечно, имели место и репрессии Сталина, и номенклатурные привилегии и теневая экономика в годы правления Брежнева, но чтобы полностью отрицать позитивные итоги советской власти, представлять её отечественным вариантом гитлеризма – надо быть полным новодворским.

Превращаясь в политических фетишистов, евро-левые отказываются от критического взгляда на действительность, от изучения политического опыта оппонентов, пусть даже и «страшных» фашистов. Самоубийство французского писателя Доминика Веннера вызвало у евро-леваков либо подростковое ёрничанье в духе «всем фашистам советуем также выразить свой протест против однополых браков», либо скучные и примитивные сетования на тему того, что Веннер – «сцуко фашист, и обращать на него внимание нельзя».

Не видя проблемы в иммиграции, которая приводит к замещению коренного населения европейских стран чуждыми в этнокультурном отношении приезжими и кризисе традиционной семьи, повторяя кондовые феминистские штампы и аплодируя пропаганде гомосексуализма, поддерживаемой либеральной элитой, евро-леваки сами себя загоняют в тупик, освобождая место, которое должны занимать социальные революционеры, для ультраправых движений.

Применительно к России ситуация выглядит еще более отвратительно. С одной стороны мы видим полностью деградировавшую «системную левую», которую не то что левой, но и вообще политической оппозицией назвать сложно, а с другой – евро-леваков с чёрно-радужными знаменами, составляющих передовой отряд либералов западнического толка. Отсутствие критического взгляда на прошлое и настоящее, стремление скрыть за догматическими тезисами собственную политическую неуклюжесть, боязнь инноваций и использования опыта политических оппонентов превращают российскую левую политику в цирковую сцену.

12 июня 2013 г.