На месте снесённой Борисоглебской церкви завершают работу археологи. Храм на Синопской набережной предполагается отстроить заново. Не совсем на прежнем месте, и «с поворотом». То есть алтарь, вопреки канону, будет обращён на север.
Воссоздание снесённой в 1975-м церкви Святых Благоверных князей Бориса и Глеба на углу Синопской набережной и проспекта Бакунина было анонсировано ещё в 2019 году. Проектом занимается связанный с ПАО «Газпром» Фонд содействия восстановлению объектов истории и культуры в Санкт-Петербурге.
Эта организация уже поспособствовала реставрации Троицкой церкви в Киновии Александро-Невской лавры на Октябрьской набережной и воссозданию храма иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость» (с грошиками) на проспекте Обуховской обороны. Кроме того, фонд «проталкивает» идею возведения огромной колокольни Смольного монастыря, которая в реальности никогда не существовала, и возвращения памятника Александру III работы Паоло Трубецкого на Знаменскую площадь (ныне площадь Восстания) с переносом обелиска «Городу-герою Ленинграду» на площадь Мужества.
Кстати
Нынешние археологические работы на Синопской набережной, видимо, заключительные. В августе 2022-го та же экспедиция Научно-исследовательского центра «Актуальная археология» на месте уничтоженного храма выполнила два шурфа общей площадью восемь квадратных метров и глубиной до полутора метров. Было уточнено место церкви, получена информация о сохранности основания здания и прилегающих культурных отложений. В итоге распоряжением КГИОП 4 октября 2022-го объект «Фрагменты фундамента храма святых благоверных князей Бориса и Глеба» включён в перечень выявленных объектов культурного наследия, утверждены и границы территории памятника.
с основой старого
Дело в том, что отстроить заново храм точно на историческом месте с использованием прежнего фундамента невозможно. Этому мешает созданная уже после его сноса широкая автомагистраль на Синопской набережной. Собственно под нею и оказалась бОльшая часть основания уничтоженного здания.
Поэтому и предполагается сдвинуть постройку ближе к домам на углу проспекта Бакунина и набережной, и повернуть сооружение к ним более протяжённой стороной. В результате фундамент нового храма лишь небольшим участком соприкоснётся со старым. В этом месте и находится охраняемая зона археологического наследия. Часть старого фундамента, возможно, будет демонстрироваться в подвале новодельного здания.
Проект воссоздания церкви разработала архитектурная мастерская Михаила Мамошина, который летом прошлого года заявил представителям прессы:
«У нас есть все исходники, иконографический материал, фотографии. Уже созданы 3D-модели, полностью подготовлена графическая база для прохождения процедуры согласования. Мы будем стремиться к максимальному воссозданию исторического облика церкви… Было принято решение развернуть церковь на 90 градусов с целью обратить партерную часть в сторону Александро-Невской лавры. Разворот сделан в каноне, все это согласовано и благословлено. Храм в контексте новой набережной расположен выверено. Когда вы едете от Смольного в сторону лавры, он замыкает перспективу оси набережной. И хорошо фланкирует обратный проезд от лавры в сторону Смольного».
Пока что об этом можно судить только по проектным картинкам, которых опубликовано множество.
Прежняя церковь во имя Святых князей-страстотерпцев Бориса и Глеба на Калашниковской (ныне Синопской) набережной была построена в 1869-1882 годах по проекту архитектора Михаила Щурупова, доводка чертежей, сооружение и отделка храма осуществлена Александром Резановым и Сергеем Шестаковым.
Михаил Арефьевич Щурупов (1815-1901), архитектор, академик и профессор Императорской Академии художеств, которую окончил в 1836-м с малой золотой медалью за проект училища правоведения, через год за проект загородного великокняжеского дворца удостоен большой золотой медали. Был отправлен на стажировку в Италию, где провёл аж 15 лет. По его чертежам создан надгробный памятник на могиле великого русского художника Карла Брюллова на кладбище Монте-Тестаччо в Риме.
По возвращении в Россию заведовал скульптурным и рисовальным классами при Императорском фарфоровом заводе (по другим данным — при Императорском стекольном заводе), участвовал в реставрации Софийского собора в Киеве, проектировании элементов убранства Большого Кремлёвского дворца в Москве.
Среди основных построек Щурупова в Петербурге: Борисоглебская церковь на Калашниковской набережной, церковь Смоленской Божьей Матери за Невской заставой, производственное здание ткацкой фабрики Воронина, Крестовоздвиженская (Николо-Труниловская) церковь, доходные дома. По его проектам были построены храмы в Торжке, Киеве, Новой Ладоге, Рыбинске, Тамбовской, Архангельской и других губерниях, православный собор в Токио, собор в Русском ските на Афоне. Многие из этих зданий до наших дней не сохранились. В последние годы жизни зодчий ослеп. Был похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры, место погребения ныне неизвестно.
16 апреля 1866 года, то есть на следующий день после покушения Дмитрия Каракозова на Александра II (стрелял в императора у ворот Летнего сада), петербургское купечество на своём собрании решило отметить «чудесное спасение» самодержца сооружением храма, на что предполагалось пожертвовать 150 тысяч рублей. В том числе на эти средства был приобретён участок земли возле Малоохтенского перевоза через Неву. Закладка церкви состоялась в августе 1869-го.
Строительство затянулось на 13 лет. Причин несколько. Обладавший, по свидетельству современников, трудным характером Щурупов поссорился с заказчиками и был отставлен от строительства в 1876-м (со службы на Императорском то ли фарфоровом то ли стекольном заводе его уволили как «чиновника, представляющего изумительный пример незнания условий подчинённости»). Кроме того, не всё гладко обстояло с купеческим финансированием проекта и преодолением бюрократических препон.
По поводу выбора места строительства есть версия, что тут не обошлось без «рекомендации» городских властей. Дело в том, что Малоохтинский перевоз через Неву, располагавшийся в створе нынешнего проспекта Бакунина (собственно к нему и проложенного в конце ХVIII века), был местом притяжения различного полу- и совершенно криминального элемента. То есть район этот нужно было как-то «облагородить».
Правда, ещё в начале 1830-х на углу проспекта и набережной было основано подворье Валаамского монастыря. Здесь поныне сохранилась часовня с дорическим порталом и плоским куполом, к которой примыкали кельи для братии. Этот участок подарили обители купцы Караваевы, здания спроектировал академик Павел Иванович Очаков (1814-1875).
Видимо, это обстоятельство не слишком повлияло на улучшение нравов местности. Сооружение по соседству большого храма, наверное, посчитали существенным стимулом для «работы в этом направлении». Но затянувшееся строительство Борисоглебской церкви только усугубило ситуацию.
Возле переправы находился некий павильон, предназначенный для публики, ожидающей своей очереди на паром или лодку (летом), сани или же позднее конку (зимой). В 1879 году специальная комиссия отметила, что заведение это содержался «нестерпимо-неопрятно».
Кроме того, «как в самом павильоне, так и вокруг него собирается масса исключительно рабочего народа, часто выходящих из близлежащих кабаков и трактиров в нетрезвом виде, причём слышатся из толпы такие выражения и слова, что людям, непривычным к сему, а также женщинам и детям, решительно невозможно было бы оставаться в павильоне в ожидании сесть в вагон».
Здесь необходимо некоторое отступление от темы для краткой характеристики того района Петербурга, где был построен Борисоглебский храм.
Калашниковская набережная получила своё название в 1887-м по фамилии хлеботорговца, владевшего здесь пристанями, складами, биржей и многочисленными лавками. Дорога вдоль левого берега Невы была построена в первой половине XVIII века после основания Александро-Невской лавры. С 1799-го набережная именовалась Охтинской, с 1821-го — Невской или Невско-Рождественской.
Если использовать сегодняшние термины, здесь сформировался «логистический центр» доставки в Санкт-Петербург речным транспортом в тёплое время года, хранения и продажи зерна, дров и других жизненно важных для большого города товаров. Грузы поступали к здешним пристаням по Мариинской водной системе (впоследствии реконструированной в Волго-Балт) из средней полосы России через Рыбинск.
«На Калашниковской пристани почти во всяком доме имеются кладовые или амбары: значительное количество их построено даже на противоположном берегу Невы — на Охте, но главнейший собственник амбаров — Александро-Невская лавра. Все амбары — каменные, о двух железных дверях. Одни из них выходят на Неву, а другие — в противоположную сторону, к железнодорожной линии, которая соединяет Калашниковскую пристань с Николаевской железной дорогой. Вагоны подходят к самым дверям, так что при выгрузке хлеба не требуется даже ломовика: кули и мешки прямо перетаскиваются в амбары. Уже в последних числах мая на Калашниковской пристани происходит страшная сутолока. Ветвь Николаевской железной дороги, подходящая к пристани, запружена вагонами с хлебом. На Неве — лес мачт. Сотни ломовиков подвозят хлеб из вагонов к берегу. Тысячи крючников таскают кули», — так описывает современник здешнюю обстановку во второй половине XIX века.
Огромными каменными амбарами для хранения зерна в этом районе была застроена вся прибрежная к Неве территория. Несколько из них сохранилось поныне возле Александро-Невской лавры со стороны Обводного канала и Никольского кладбища. Это была гигантская «хлебная» база, обеспечивавшая не только потребности столицы Российской империи, но и экспорт в страны Западной Европы. Есть данные, что более 90 процентов прибывавшего на Калашниковскую набережную зерна далее на специальных судах — лихтерах, которых насчитывалось полторы тысячи, доставлялось в петербургский морской порт и далее отправлялось за рубеж.
В районе, ограниченном Невским и Калашниковским проспектами, а также набережной Невы, располагалось как минимум три рынка, специализировавшихся на торговле и обмене разными товарами оптом и в розницу. Здесь же находился Мытный двор, где оформлялись таможенные декларации и взимался соответствующий сбор. На участке к северу от Невского проспекта между набережной и Рождественскими улицами к середине XIX века работали бумагопрядильная мануфактура, шёлковая фабрика, два пивоваренных, а впоследствии и ликёроводочный завод. С 1870-х и вплоть до начала 2000-х вдоль набережной на участке от Обводного канала до проспекта Бакунина действовала специальная железнодорожная линия.
В общем, местная бизнес-публика вполне могла себе позволить постройку большого по размеру и богато украшенного храма. Тем не менее, сооружение Борисоглебской церкви затянулось, в том числе и из-за недостатка финансирования…
Первоначально храм на Калашниковской набережной предполагалось освятить во имя Скорбящей Божией Матери с приделами Святого Благоверного князя Александра Невского и Святых Иосифа Песнопевца, Георгия Малеина и Зосимы. Но по желанию Александра III церковь была наречена во имя Святых князей-страстотерпцев Бориса и Глеба, боковые приделы — Феодоровской Божией Матери и преподобного Александра Свирского.
Считается, что за образец при проектировании Щурупов ориентировался на Благовещенскую церковь лейб-гвардии Конного полка, построенную в 1844-1849 годах Константином Тоном. Хотя построенный на Калашниковской набережной с элементами романского и неорусского стиля на высоком гранитном цоколе пятикупольный храм получился тяжелее и приземистее тоновского.
Высота внутреннего пространства здания составляла 54 метра. Вход был организован с трёх сторон. Главный портал, выполненный в мастерской работавшего в Петербурге скульптора и камнереза Грациозо Иосифовича Ботто, представлял собой трёхчастную «романскую» арку. Барабан главного шатрового купола украшали 12 лепных изображений апостолов работы, выполненные академиком Эрнстом Васильевичем Менертом. Две западные главки храма служили колокольнями.
Интерьер церкви был обильно украшен росписями в русском стиле. Многоярусный резной иконостас был создан по проекту Сергея Шестакова резчиком Василием Петровичем Шутовым (автором широко известного кресла «Дуга, топор и рукавицы»). Иконы написали академик живописи Василий Васильевич Васильев и иконописец Василий Макарович Пешехонов (с 1845 по 1882 год им созданы все так называемые «мерные» иконы младенцев императорской семьи), стены и своды храма расписал художник Павел Петрович Кох.
В подвале здания размещалась церковная библиотека и архив. При церкви действовало благотворительное общество, которое содержало приют для девочек-сирот.
Храм был закрыт в 1934 году. После Великой Отечественной войны здание лишилось четырёх малых главок и основного шатрового купола. Здесь располагался завод по производству костной муки (сырьё доставлялось по оставшейся на Синопской набережной ещё дореволюционной железнодорожной ветке, «причудливый» запах «продукта» ощущался во всей округе). Затем некоторое время строение использовалось лишь как склад этого комбикорма, а в 1975-м было снесено с использованием технологии направленного взрыва…
Немного личных воспоминаний
В 1973 году дом на Невском проспекте, где у моих родителей и меня была комната в коммунальной квартире, «пошёл» на капитальный ремонт. Нас переселили в маневренный фонд — в дворовый флигель дома №30 на Синопской набережной. Это почти напротив храма, изуродованное здание которого тогда воняло «комбикормом».
В 1975-м (то ли в мае, то ли в сентябре — остальные летние месяцы младший школьник проводил на даче) церковь, с мощными стенами которой не справлялись тяжеленные стальные «бабы», навешенные на стрелы кранов, решили взрывать.
Жильцам квартир с окнами, выходившими на набережную, было предписано заклеить стёкла крест-накрест бумажными лентами (как во время войны). В определённое время всем приказали покинуть оцепленный милицией квартал. Был произведён и обход квартир, дабы проверить, не остался ли кто «в запретной зоне».
В результате первой серии взрывов были обрушены внешние стены и основания четырёх боковых главок. Остались мощные пилоны и своды, на которых «возлежал» барабан главного купола. Через несколько дней «операция» повторилась по тому же сценарию.
Церковь добили. Потом довольно быстро груды кирпича вывезли и место, где ещё недавно стояло изувеченное, но величественное здание, расчистили. Так завершилась история подлинного Борисоглебского храма на Калашниковской (Синопской) набережной…
Игорь Теплов
