Дмитрий ЖВАНИЯ
Семья для итальянца больше, чем просто родственный союз. Это — философия. Это — несущая, онтологическая, конструкция Италии. И её коррозия наверняка обернётся тем, что итальянское общество потеряет своё своеобразие. Поэтому вполне естественно, что итальянская семья всегда была в центре внимания итальянской культуры, в том числе кинематографа.
Нет смысла перечислять все итальянские фильмы и книги, где так или иначе затрагивается семейная тема. Их великое множество. И вот это множество пополнил фильм режиссёра Габриэле Муччино «Лучше дома места нет» (A casa tutti bene), показанный на фестивале молодого итальянского кино NICE-2019 в петербургском киноцентре «Родина».
На небольшом острове в Средиземном море живёт пожилая пара, Пьетро (Ивано Марескотти) и Альба (Стефания Сандрелли), которая решила отметить 50-летний юбилей своей супружеской жизни. Золотая свадьба! На остров съезжаются все родственники: сыновья, дочь, племянники, невестки, зятья, а также их чада. Всё по традиции! Служба в местной церкви, проповедь священника (Джанфеличе Импарато), осыпание рисом «молодожёнов» на выходе из храма, весёлое, дружное застолье, еда и питьё в расписанной посуде из глины.
В церкви Сандро (Массимо Гини), племянник «брачующихся» стариков, задал жене, Беатриче, вопрос (Клаудиа Джерини): «А почему молодожёны такие старые?». Сандро страдает болезнью Альцгеймера и не совсем адекватно воспринимает реальность. Но в контексте современной Италии, где средний возраст вступления в официальный брак повышается с каждым годом, это вполне здравый вопрос. Если в 70-х годы ХХ века в Италии средний свадебный возраст женщин был 23-24 года, а мужчин — 27 лет, если в 2007-м планка выросла до 29 для женщин и 32 для мужчин, то сейчас уже свадьбы играют люди за 30 с большим хвостом: в 2017-м для мужчин средний возраст вступления в брак составлял 37 лет, а для женщин — 32. И это официальные данные INSTAT (Итальянского Института статистики).
Всё больше итальянцев вообще не заключают официальный брак, предпочитая жить в режиме “coppie di fatto” (фактическая пара). В 2017-м в Италии было заключено на 50 тысяч меньше браков, чем в 2004-м. При этом за тот же период число тех, кого в России называют поэтичным словом «сожители», выросло почти вдвое: с полмиллиона пар до почти миллиона. Одновременно в Италии увеличилось количество браков между пожилыми людьми. Так что вопрос Сандро — не банальный комедийный приём, а скорее — аллюзия на тенденцию брачного старения.
Хотя далеко не все итальянцы видят трагедию в кризисе института брака. «Для того, чтобы создать семью, вовсе не обязательно ставить штамп на брачном документе», — сказала, например, на пресс-конференции перед показом фильма «Лучше дома места нет» в «Родине» актриса Каролина Крешентини (она сыграла в этой картине роль истеричной стервы, которая своей ревностью доводит своего мужа до белого каления).
И всё бы в этой истории с золотой свадьбой закончилось хорошо, если бы не разыгралась морская буря. Паромное сообщение с материком отменили. И гости вынуждены заночевать на острове. Особенно не рад этой перспективе Диего (Джанпаоло Морелли), женатый на дочери стариков-островитян Саре (Сабрина Импаччиаторе). Он — намеревался вылететь утром в Париж, по его словам — по рабочим делам, но мы, глядя на Диего, подозреваем его в адюльтере. И наши догадки подтверждаются, когда он созванивается с молодой любовницей, которая его ждёт во французской столице — рядом с Эйфелевой башней.
Сара прекрасно понимает, что Диего ей изменяет. Морское волнение не утихает. И вечером второго дня пребывания на острове она спрашивает мать, как ей удалось пережить все измены отца — Пьетро. И та, делая характерный жест рукой, отвечает: «Я тоже заставляла его несколько раз плакать, а он всегда возвращался ко мне». Зато в старости они счастливы вместе на острове.
Адюльтер — основной мотив фильма «Лучше дома места нет». Младший сын Пьетро и Альбы, странствующий писатель Паоло (Стефано Аккорси) и его кузина Изабелла (Елена Куччи) так расчувствовались, вспоминая свой детский поцелуй, что не смогли совладать с собой и предались плотским утехам на чьей-то яхте, вытащенной на причал. И всё бы ничего, но Изабелла замужем за Джузеппе (Паоло Бовани), который, работая в Генуе, навещает семью не чаще, чем раз в месяц. Изабелла фактически одна воспитывает дочь, которая вступает в пубертатный период. Непросто. Девочка, пока мама гуляет ночью по закоулкам островного посёлка, переживает. Артистическая натура Паоло требует приключения. Он хочет ещё и ещё. Его страстные лобзания с Изабеллой видит её дочь — и девочка взрывается истерикой. И маме приходится ей всё объяснить. Кстати, сам Паоло, живя в Париже, тоже женился — на француженке, но та выгнала его, когда узнала, что он изменил ей с актрисой.
Старший сын Пьетро и Альбы, Карло (Пьерфранческо Фавино), женат вторым браком. И его нынешняя жена, Джинерва (Каролина Крешентини) изводит его ревностью к жене первой — Элеттре (Валерия Соларино), которая тоже приглашена на церемонию. У Карло от первого брака дочь, Луна (Елиса Висари), ей лет 15, она приехала на остров со своим юным другом, красавчиком Эдоардо (Ренато Раймонди).
Джинерва не даёт Карло пообщаться не только с бывшей женой, но даже со старшей дочерью, напирая на то, что у него есть дочь, рождённая ею, Джинервой, которой Карло, по её мнению, не уделяет должного отцовского внимания. Джинерва устраивает Карло прилюдные сцены ревности, достаётся и его бывшей жене: Джинерва обзывает её «фригидной неудачницей». В итоге взбешенный Карло взрывается, причём на краю обрыва, и это едва не оборачивается гибелью Джинервы: Карло, лишь в последний момент придя в себя, разжимает руки на её шее. В конце фильма, когда море успокоилось и вся родственная компания вернулась на Апеннинский полуостров, Джинерва признаётся Карло, что давно встречается с другим мужчиной и что завтра она соберёт вещи и уйдёт.
Риккардо (Джанмарко Тоньяцци), племянник Пьетро и Альбы, и его девушка Луана (Джулия Микелини) ждут ребёнка. Они любят друг друга. В их шкафах пока нет скелетов. Но они плохо устроены социально. По всей видимости, Риккардо — не очень надёжный партнёр. Или имеет проблемы с самоконтролем. Якобы, работая в семейном ресторане, в который Пьетро когда-то пришёл простым официантом, он разгонял клиентов. Сейчас его устроили в муниципалитет, но зарплаты муниципального служащего будет явно недостаточно для того, чтобы обеспечивать семью с ребёнком. Тем более Риккардо в долгах. Семейным рестораном теперь заведуют его кузены, Пьетро и Альба поселились на острове и отошли от дел, но кузены, Карло и Сара, отказываются взять Риккардо к себе работником — он уже их подводил, не отдавал взятые в долг деньги и т.д.
Зато, когда Риккардо садится за рояль (которым хозяева не умеют пользоваться, хотя зачем-то купили его за большие деньги) и начинает петь известные итальянские любовные песни, вся семья начинает подпевать. Луане надоедает, что её мужчина для всех родственников — не более чем шут гороховый, и она высказывает всем, что она о них думает. Скандал. Правда глаза режет. Дело доходит до женской драки с тасканием друг друга за космы.
Словом, на острове все пары проходят через что-то похожее на катарсис. В том числе Сандро и Беатриче. Беатриче — ещё молодая женщина, и жить с мужем, который страдает болезнью Альцгеймера, ей весьма тяжело — по всем статьям. И её красное платье — как сигнал SOS. Сандро в момент просветления просит её положить его в пансионат… Об этом мечтает и Беатриче, но, глядя на растерянное лицо мужа, понимает, что ни в какой пансионат она его от не отдаст.
А юные Луна и Эдоардо в конце концов становятся больше, чем просто друзьями. Первая любовь прекрасна, ибо она всегда — надежда. Но когда ты одновременно наблюдаешь за тем, во что всё превращается, то даже она не вызывает умиления.
А не разразись буря, никакого катарсиса бы не произошло. Все бы весело поели и уехали обратно — в свои незамысловатые жизни. Хотя был ли катарсис? Катарсис подразумевает очищение. А на острове никто из семейной компании не очистился. Диего не отказался от поездки в Париж. Правда, Сара, всё понимая, заявляет, что она тоже полетит в Париж, причём с сыном. Изабелла ждёт от Паоло решительных действий. На причале её с дочерью встречает муж, но буквально через пять минут она присылает Паоло сообщение — она уже скучает. Лишь Джинерва огорошила Карло признанием о своей измене. Зачем она это сделала? Из ревности. Собственно, она и изменяла Карло, чтобы заглушить чувство ревности к его первой жене. Но так и не заглушила.
Габриэле Муччино, который последние несколько лет работал в США, вновь снял настоящее, классическое, итальянское кино — со всеми теми элементами, за которое мы это кино и любим. Все герои — molto emozionati, все их мысли — о любви, они живут страстями, а действие разворачивается на фоне красивейших средиземноморских видов (оператор, американец Шейн Хёрлбат, великолепно справился со своей задачей).
Габриэле Муччино и до «Лучше дома места нет» делал картины о любви и всём, что связано с этим старым и не всегда добрым чувством: «Упасть в любовь» (1998), «Но навсегда в моей памяти» (1999), «Последний поцелуй (2001), «Помни обо мне» (2003), «Поцелуй меня ещё раз» (2010). По всей видимости, он время от времени размышляет над тем, что людей соединяет в семью, и почему потом мужчины и женщины, нарушая обещания, которыми они обменивались на заре любви, далеко не всегда решают разрушить то, что создали. Что их заставляет держаться вместе и дальше? Привычка? Юридические трудности, связанные с разводом? Или нечто большее? Например, зачем Сара, не старая ещё, симпатичная женщина, так цепляется за Диего, который ей постоянно изменяет? Её мать понять можно в годы её молодости разводы в Италии были запрещены. Но в наши дни для большинства итальянок развод — выгодное дело, если муж хорошо зарабатывает (он обязан будет платить ей алименты, даже если она сойдётся с другим мужчиной, не оформляя новый брак; отчасти поэтому, кстати, многие итальянские мужчины жениться и не торопятся). А Диего вполне успешен.
На пресс-конференции перед показом фильма в петербургском киноцентре «Родина» актриса Каролина Крешентини, отвечая на вопрос, как она оценивает современное состояние традиционной итальянской семьи, утверждала, что, несмотря на уменьшение числа заключаемых браков и старение молодожёнов, с этим институтом всё порядке. Он не исчез. Ей виднее. И то, что показал Муччино в «Лучше дома места нет», подтверждает её слова. Если семья — это традиционная ценность, то адюльтер — традиционная антиценность, традиционная антискрепа. Но для адюльтера нужна семья или, как минимум, союз с обоюдными обязательствами. Где есть адюльтер, там должна быть семья! Обратная формула, конечно, не обязательна. Но, наверное, не в Италии.
Читайте также:
Дмитрий ЖВАНИЯ. Антисемиты ошибаются: миром правят не евреи, а женщины
