Руслан КОСТЮК, доктор исторических наук, профессор факультета международных отношений СПбГУ
18 марта, в день памяти Парижской коммуны, в Париже состоялся грандиозный митинг, собравший не менее ста тысяч участников. В рамках предвыборной кампании своё мероприятие проводил Левый фронт (ЛФ), чей кандидат на предстоящих через месяц президентских выборах лидер Левой партии (ЛП) Жан-Люк Меланшон призвал собравшихся к «гражданской революции» и борьбе за новую, Шестую Республику.
Последние опросы общественного мнения показывают, что кандидат ЛФ заметно усилил свой рейтинг, ныне составляющий около 14%. Ж.-Л. Меланшона поддерживает не только традиционный коммунистический электорат (всё-таки Французская компартия является ведущей партией ЛФ), но, судя по всему, ему удалось убедить в своей правоте значительную часть избирателей крайне левых, часть сторонников соцпартии и тех, кто обычно принципиально не голосует на выборах. Опросы, опубликованные 23 марта, показывают, что по уровню популярности 60-летний левый политик вышел сейчас на третье место среди кандидатов в президенты, уступая лишь Николя Саркози и Франсуа Олланду. Стало быть, по-своему притягательны инициативы, исходящие от ЛФ. Мы попытаемся в этой статье рассмотреть предвыборную программу ЛФ и Ж.-Л. Меланшона на выборах 2012 года, получившую название «Человек сначала».
Левый фронт идёт на всеобщие выборы под чётко антилиберальными и левыми лозунгами. Партии, объединённые во фронт, исходят из того, что безраздельное господство финансового капитала в наше время соответствует принципам либерализации, а «чтобы разрешить кризис, нужно вновь взять власть, как в 1789 году». То есть, нужна гражданская революция, которая позволит миллионам простых людей свободно работать, творить, производить богатства.
В социальном плане предвыборная программа ЛФ и Ж.-Л. Меланшона требует восстановить полноценную 35-часовую рабочую неделю для всех слоёв наёмных трудящихся, поднять минимальную заработную плату до 1700 евро в месяц, установить «зарплатный максимум» для высших руководителей, отказаться от либерализации в медицинской сфере, отменить закон о повышении возраста выхода на пенсию с 60 до 62 лет, выплачивая при этом пенсионерам в среднем три четверти от их последнего заработка. ЛФ требует увеличить общественные инвестиции в жилищное строительство и в течение пяти лет построить не менее 200 тысяч объектов социального жилья.
ЛФ настаивает на том, что государство обязано заниматься развитием и модернизацией общественной сферы. С точки зрения ЛФ, государство должно отвечать за такие сектора, как образование, здравоохранение, социальная защита, исследования, энергетика, вода, транспорт, телекоммуникации, кредит, строительство, почта. «Общественная монополия будет установлена там, где этого требует всеобщий интерес», — декларирует программа ЛФ. В частности, Левый фронт требует, чтобы все крупные компании в энергетической сфере, включая, в частности, «Ареву» и «Тоталь», оказались бы под стопроцентным государственным управлением.
Также ЛФ настаивает на необходимости создания мощного общественного полюса в финансовой сфере, что подразумевает серию национализаций французских банков. В любом случае ЛФ ратует за то, чтобы взять под общественный контроль деятельность частных банков, которые не уважают регламент в борьбе против спекуляций в национальной экономике. ЛФ предлагает более жёстко применять схему взимания прогрессивного налога, увеличивая налогообложение на крупные состояния и компании. Одновременно Ж.-Л. Меланшон и его друзья выступают за создание национального и регионального фондов для занятости и переподготовки кадров. Сложно обвинить ЛФ в этатизме, так как Ж.-Л. Меланшон и его союзники, говоря о важности развития государственного сектора, в то же время выступают в поддержку «сектора социальной и солидарной экономики», за поощрение создания по стране кооперативных обществ.
ЛФ требует как «индустриального обновления» национальной экономики, так и глубокого пересмотра технологической политики с учётом уважения природоохранительных норм и расширения использования возобновляемых источников энергии. Поскольку между ФКП и ЛП нет единодушия в отношении будущего ядерной энергетики, программа ЛФ декларирует необходимость проведения широкой национальной дискуссии о судьбе французской энергетики и конкретно АЭС. ЛФ также выступает за реорганизацию аграрной политики с тем, чтобы она была способна защитить продовольственный суверенитет и интересы крестьянских хозяйств.
Французские коммунисты и левые социалисты призывают, как это сделал на митинге 18 марта Ж.-Л. Меланшон, к «установлению Шестой Республики, солидарной, светской, экологической и парламентской». Речь идёт, таким образом, о переходе к новой политической модели, предполагающей качественное сокращение прерогатив Президента в пользу расширения прав и полномочий Национального Собрания и правительства. ЛФ выступает за выборы всех органов власти исключительно на пропорциональной основе. Кроме того, фронт предлагает упразднить Сенат в нынешнем его виде, законодательно установить лимит на совмещение различных элективных мандатов, установить полноценный половой паритет в выборных учреждениях. Конституция новой Республики, говорится в программе ЛФ, должна вырабатываться специально созванным Учредительным собранием, чтобы впоследствии быть вынесенной на национальный референдум. В данной Конституции должны найти отражение права граждан на труд, здравоохранение, охрану жилья, образование и социальную защиту.
Французские коммунисты и их союзники настаивают на необходимости «последовательной независимость органов судебной власти» и являются сторонниками интеграции иммигрантов во французское общество. С точки зрения ЛФ, «нулевая иммиграция является миражом, который разделит и ослабит нашу страну».
Ж.-Л. Меланшон и ЛФ предлагают радикально изменить принципы европейского строительства. В частности, левые выступают за отмену действующего сегодня Лиссабонского договора, который своим остриём направлен против социальных завоеваний европейских трудящихся и «концентрирует всю безысходность капитализма нашего времени». Одновременно ЛФ подвергает беспощадной критике недавно принятый европейский «бюджетный пакт». В предвыборном документе ЛФ говорится: «Мы нуждаемся в светской, независимой Европе международной солидарности – Европе, которая положит конец империалистическим и неоколониальным вмешательствам». Также ЛФ призывает к пересмотру миссий Европейского центрального банка, созданию «Европейского фонда общественного, экологического и солидарного развития», ревизии Общей сельскохозяйственной политики в интересах аграрных производителей, гармонизации социальных и политических прав европейцев, расширении полномочий Европарламента и национальных парламентов по принятию совместных решений на уровне ЕС.
Вообще, с точки зрения представленных в ЛФ политических сил, внешняя политика Франции сейчас «услужливо выравнена на Соединённые Штаты Америки» и «Франция Николя Саркози не имеет никакого альтернативного видения либеральной мондиализации». А это видение подразумевает для ЛФ немедленный вывод войск из Афганистана, выход Франции из НАТО, скорейшее признание Палестинского государства, способность установить равноправные отношения со странами Юга на основе соблюдения норм международного права, создание Международного трибунала климатической юстиции под эгидой ООН, аннулирование долгов беднейших стран…
Очевидно, что платформа ЛФ к выборам-2012 гораздо более последовательно левая, чем у соцпартии. С этой точки зрения действительно важно, чтобы и на президентских, и на парламентских выборах кандидаты фронта выступили как можно удачнее: в этом случае – если социалистический кандидат Франсуа Олланд всё же одержит в мае победу – конфигурация нового парламентского большинства во Франции будет более левой, и ЛФ будет иметь больше ресурсов для влияния на политику исполнительной власти и противодействия социал-либеральной части окружения Олланда.
Мне одно непонятно, как это они собираются воплощать столь радикальную программу, упразднив президентскую республику. Для ее реализации впору вводить диктатуру.
Ценный вопрос, уважаемая Татьяна, и , я бы сказал, показательный! Поделюсь соображениями в своём запоздалом комментарии. Во-первых, если называть вещи своими именами, во Франции нарастает революционная волна. «Золотой век» {ХVII} французского искусства и Просвещение XVIII века духовно предварили и подготовили Великую революцию, которая завершилась {фактически!} лишь с установлением Третьей республики. Новый сдвиг, внутри буржуазной формации {таковые возможны}, и соответствующая полоса приливов и отливов заняли столетие с конца ХIХ в. до конца ХХ в. Высшей точкой стал 1946г. — первый год Четвёртой республики, окончание же столетия было связано с характерным для любой формации на её закате усилением реакционных тенденций, хотя и не дошедшим до торжества ультраправых сил (Нац. фронта). Полагаю, сегодня Франция переживает очередной сдвиг, связанный, весьма возможно, с попыткой выхода за пределы капиталистической формации и перехода к социализму. Расцвет французской литературы в ХIХ — начале ХХ вв., всё более передовые взгляды её творцов, движение философии, общественной мысли Франции в ХХ в. подводит к социально-политическим преобразованиям, уже начавшимся на наших глазах. Говоря примерами, если в начале ХХ века был А.Франс, а в конце — Л.Альтюссер, то, скорее всего, в ХХI столетии Левый фронт побывает у власти.Теперь второе — политико-правовой аспект вопроса. Как Вы справедливо заметили,для воплощения столь радикальной программы, вполне вероятно, потребуется режим диктатуры, назовём его точно — левоавторитарный. Возникнет ли такой коммунистический аналог якобинского режима, трудно сказать: ведь ни в 1848, ни в 1946 гг. не был установлен более или менее выраженный левый авторитаризм. Но предположим, коммунист-Робеспьер на какой-то, конечно же короткий, срок встанет у руля. Будет провозглашена Шестая республика, которая должна будет выглядеть во многом как восстановленная Четвёртая. Здесь важно понимать и правильно применять термины, ибо в печати наблюдается вольное обращение с ними. «Президентская республика» и «парламентская республика» — это модели государственного строя, характерные для Нового Света и Старого Света соответственно. Главный (но не единственный) формальный признак — отсутствие или наличие должности премьер-министра. Отличия между этими моделями — это не отличия в степени республиканизма по форме правления или в степени демократичности государственного режима, это отражение, я бы сказал, цивилизационного своеобразия. Вот если рассматривать эволюцию государственного строя Франции, можно сказать, что и Четвёртая, и Пятая республики являлись парламентскими; это европейская модель. Другое дело, что в Пятой республике был установлен правоавторитарный президентский режим в целях поддержания более реакционного варианта формы правления. Реакционность выражалась во внепарламентском, прямом способе избрания президента (что придаёт ему статус, равный статусу коллегиального представительного органа) и в увеличенном сроке его полномочий. Полевение при Миттеране было достигнуто путём демократизации режима: децентрализации, введения на некоторый срок пропорциональной избирательной системы (мажоритарная в целом благоприятствовала правым) и т.д. Реформы последнего времени (т.н. модернизация институтов Пятой республики) хотя и были совершены при правом президенте Саркози, однако стали началом сдвига влево в форме правления (сокращение срока полномочий президента с 7 до 5 лет) при демократизации режима (усиление роли парламента в управлении, лимит на переизбрание для президента). Тем не менее пока ещё реально президент, а не премьер, является главным действующим лицом. Установлением полноценного парламентского режима должен увенчаться общедемократический этап революционного процесса (Шестая республика). Дальнейшее усиление левых, их доминирование в перспективе приведёт, вероятно, к периоду авторитаризма слева. В этот период, пусть формально и в рамках Шестой республики, лидер левых может занять пост президента, если таковой сохранится (а это не обязательно, учитывая тенденцию левых к последовательному республиканизму; якобинская власть, как известно, не знала такого института). Этой должности будут снова приданы диктаторские полномочия, и президент-революционер сможет ими пользоваться, как это и было (и есть) в социалистических странах (яркий пример — Чаушеску) и вообще в странах с левоавторитарными режимами (Сирия, Йемен и т.д.). Если же левым силам удастся упразднить этот реликт, осколок монархической формы правления, а то и вообще понятие «глава государства», даже в виде коллегии (как в СССР и ряде других стран), лидер может председательствовать в правительстве, может занять специальный пост вроде вождя революции, как в Иране или в Ливии при Каддафи, а может, вообще говоря, не занимать никаких государственных постов, являясь лидером господствующей партии, и этого будет достаточно. Но даже при сохранении президентства в условиях диктатуры слева это будет принципиально иное учреждение в аспекте управления, нежели в Пятой республике, а между этими периодами — полоса парламентского, демократического режима, обусловленного равновесием сил и, вследствие равновесия, их мирным сосуществованием. Теоретически (да и в ряде случаев исторически) у правых, реакционных сил — свой глава государства, у левых, революционных — свой одновременно, претендующий каждый на общенациональную монополию (например, монархи Борис Годунов и Лжедмитрий, своеобразный триумвират Петра I, Ивана V при регентстве Софьи, президент Республики Корея и президент КНДР и т.д.).
полноценную 35-часовую рабочую неделю для всех слоёв наёмных трудящихся, поднять минимальную заработную плату до 1700 евро в месяц, установить «зарплатный максимум» для высших руководителей, отказаться от либерализации в медицинской сфере, отменить закон о повышении возраста выхода на пенсию с 60 до 62 лет, выплачивая при этом пенсионерам в среднем три четверти от их последнего заработка.
Явный популизм, это неосуществимо пока Франция часть ЕС и мировой капиталистической системы. Какие же они левые. Призывать к левым реформам и при этом сохранять капиталистическое государство называется социал-демократия. Настоящие левые существуют только на нелегальном положении, поскольку обязаны призывать к свержению капитализма.
В том-то и дело, Степан, что Шестая республика, проведённая последовательно, вплоть до разрыва с прежней внешней и военной политикой (Четвёртой республике это не удалось), и означает выход из мировой капиталистической системы (если применять этот упрощающий термин). А уж установление левоавторитарного режима под руководством Левого фронта тем более ставит Францию по другую сторону водораздела. Тогда-то указанные социальные меры вполне вероятны. Хотя следует отметить, что этот разрыв даётся странам Запада нелегко: достаточно вспомнить, что Португалия даже в период явной революционной диктатуры, «жарким летом» 1975 г. (триумвират Кошта Гомиш — Гонсалвиш — Сарайва ди Карвалью)оставалась в NATO. Что касается легальности, то в условиях парламентско-демократического режима даже радикально-экстремистским партиям нет нужды ограничиваться конспиративными формами. Как известно, в Левый фронт входит Коммунистическая рабочая партия, идейная база которой — наследие Сталина и Ходжи; язык не повернётся назвать её реформистской, оппортунистической. Да и наличие у неё нелегальных структур вполне возможно.