Руслан КОСТЮК, доктор исторических наук, профессор факультета международных отношений СПбГУ
10 апреля во Французской Республике де-юре началась официальная президентская кампания. До первого тура президентских выборов остаётся неделя. Говорить о предрешённости исхода выборов сегодня вряд ли правомерно. Но у большинства экспертов по современной французской политике не вызывает сомнения тот факт, что президентские и парламентские выборы (они пройдут в июне сего года) приведут к существенному политическому ослаблению левого движения в V Республике.
Мощь социалистов превратилась в ничто
В октябре 2012 года я присутствовал на съезде Социалистической партии, СП (Франции) в Тулузе. Это был «съезд победителей». Не прошло ещё и полугода, как Франсуа Олланд победил Николя Саркози в битве за Елисейский дворец, а его сопартийцы — вместе с независимыми левыми и сателлитами из Левой радикальной партии (ЛРП) получили абсолютное большинство мандатов в Национальном Собрании. На тот момент в руках французских социалистов была, можно сказать, вся власть — исполнительная и законодательная, причём на самых разных уровнях. Социалисты располагали самой влиятельной группой в Сенате, возглавляли большую часть регионов и департаментов, командовали мэриями основных городов Республики.
На этом съезде в Тулузе мои знакомые из левого крыла СП познакомили меня с Бенуа Амоном, в то время членом Совета Министров, отвечавшим на социальную и солидарную экономику. И он в кратком разговоре со мной произнёс фразу, которую в последние годы нередко вспоминал: «Опыт показывает, что наша сегодняшняя мощь может превратиться в ничто, если мы не оправдаем надежды избирателей, поверивших в наши обещания принести перемены». Они ведь оказались пророческими.
Сила левых и особенно социалистов за период кинкината (пятилетнего президентского мандата) Олланда и, в самом деле, превратилась в ничто. Французские левые после своей победы в 2012 году все остальные выборы позорно проиграли — муниципальные, европейские, департаментские, региональные. Франсуа Олланд как глава государства с лета 2012 года имеет стабильно отрицательный рейтинг. Столь неудачного президента Франция не имела за весь период V Республики.
Ни по одному из направлений социалисты успеха не добились. Из кризиса французская экономика так и не вышла, качественного роста покупательной способности населения не произошло, безработных, если смотреть на вещь совокупно, за олландовскую «пятилетку» стало ещё больше.
Олланд и левоцентристские правительства, в которых доминировали «бонзы» соцпартии проводили на редкость маловразумительную социально-экономическую политику. По мнению избирателей, по существу, ни по одному из направлений исполнительная власть так и не добилась успеха. Из кризиса французская экономика так и не вышла, качественного роста покупательной способности населения не произошло, безработных, если смотреть на вещь совокупно, за олландовскую «пятилетку» стало ещё больше.
Не удивительно в этой ситуации, как подмечает французский политолог, профессор Университета Париж 1 — Пантеон-Сорбонна Фредерик Савицки, что значительная часть левых избирателей «укрылась в абсентизме», «дезертировала» из левого лагеря. Если в первом туре президентских выборов во Франции левые кандидаты собрали более 43% голосов, сегодняшние опросы показывают, что левые силы могут рассчитывать лишь максимум на 30% поддержки. Столь слабого электорального резерва у французских левых не было уже давно. То, что 2017 год станет для левых сил Франции непростым, было понятно давно. Вообще говоря, начиная с 1981 года, когда социалисты и их союзники добились своей первой победы в период V Республики на национальном уровне, СП никогда не одерживала двух побед подряд. Специалисты могут возразить — а как же повторная победа Франсуа Миттерана на президентских выборах в 1988 году? Но она же произошла всё-таки после поражения левых на парламентских выборах 1986 года! Так что, на мой взгляд, и я это всякий раз, не стесняясь, говорил своим французским знакомым и друзьям из левой среды, пораждение-2017 для соцпартии и всей французской левой, так сказать, исторически «запрограммировано».
Но поражения ведь бывают разные. И предстоящее более походит на разгром, катастрофу, на то, что во французском языке с XIX столетия, именуют «Березиной» — по имени той самой речки, с которой бежал, оставив остатки своей «Великой армии», Наполеон I после провала «русского похода». Сегодня «Березина» грозит французской левой непопаданием во второй тур президентских выборов (так уже было в апреле 2002 года, но тогда, 15 лет назад, это воспринималось аналитиками и общественностью как большая сенсация, тогда как ныне такое развитие событий более чем ожидаемо) и провалом на летних выборах в Национальное Собрание.
Предательство социал-либералов
Очевидно, что эвентуальная катастрофа не могла не сказаться на видоизменении соотношения сил внутри французского левого движения и в рамках его ведущих страт. Устроенные социалистическим руководством и т. н. левоцентристским Прекрасным народным альянсом (ПНА) в январе первичные «гражданские выборы» привели к удивительному для социалистического истеблишмента результату. Убедительную победу одержал не кандидат партийной номенклатуры, социал-либерал и бывший премьер-министр Манюэль Вальс, а один из лидеров левого крыла соцпартии, бывший министр национального образования Бенуа Амон.
Замечено: для правой социал-демократии в Европе крайне некомфортно чувствовать себя в меньшинстве. Можно вспомнить неоднократные попытки низвергнуть лидера британских лейбористов Джереми Корбина или удавшийся в 2016 году «аппаратный путч» в Испанской социалистической рабочей партии против Педро Санчеса.
Вот и во французской соцпартии правые социалисты и открытые социал-либералы встали в итоге на путь откровенного предательства. Часть из них, а это несколько десятков депутатов и сенаторов, явно перешла под знамёна нового центристского движения, возглавляемого бывшим министром экономики и одним из фаворитов нынешней президентской гонки Эмманюэлем Макроном.
Предстоящее поражение социалистов походит на разгром, катастрофу, на то, что во французском языке с XIX столетия, именуют «Березиной» — по имени той самой речки, с которой бежал, оставив остатки своей «Великой армии», Наполеон I после провала «русского похода».
Уже после того, как Амон заключил предвыборное соглашение с экологистами (кандидат «Европы Экологии — Зелёных» Яник Жадо снял свою кандидатуру в пользу социалиста), такие видные представители правого течения соцпартии, как министр обороны Жан-Ив Лё Дриан, да и сам Манюэль Вальс (вопреки подписанной им Хартии ПНА, предусматривающей безоговорочную поддержку уступившими участниками праймериз кандидата-победителя) открыто заявили о поддержке кандидатуры Макрона — якобы чтобы «не допустить победы Марин Лё Пен».
В общем, как отмечает мой друг, профессор Лондонского университета колледжа, политолог Филипп Марльер, «то, что на протяжении десятилетий так желали французские коммунисты и все крайне левые — убить СП, судя по всему, сделают не они, а социал-либералы и команда Олланда». Ведь как бы лично Олланд не был обижен на «предателя» Макрона, покинувшего тонущий корабль Олланда на стыке лета и осени 2016 года, очевидно, что политически для уходящего президента именно Макрон является наиболее близкой сегодня кандидатурой на президентских выборах. Да и соцопросы показывают, что примерно половина избирателей Олланда 2012 года в этом апреле готова проголосовать за Макрона!
От перестановки слагаемых сумма не меняется
Однако парадоксальная вещь: поможет ли предстоящие провал и банкротство соцпартии другим частям левого движения Франции, например, тем, кого относят к радикальному левому флангу? Честно говоря, вряд ли. Дело не только в том, что на всех «промежуточных» выборах 2014-2015 годов и Левый фронт (ЛФ) и «Европа Экология — Зелёные» (ЕЭЗ) теряли и голоса избирателей, и мандаты. Но даже в последнюю пару недель, когда мы видим столь стремительный подъём в опросах левопопулистского кандидата Жан-Люка Меланшона, поддержанного семейством ЛФ, всё это не даёт никакого основания говорить о каком-то предстоящем триумфе радикальных левых.
Тем более, что у основателя Левой партии Меланшона очень напряжённые отношения с политическими союзниками — Французской коммунистической партией и левоэкологическим движением «Вместе». До сих пор между ними не достигнуто соглашение о распределении округов на парламентских выборах, а Левый фронт остаётся «общими рамками коллективных действий» лишь на бумаге. По примеру испанского «Подемос», Меланшон сделал ставку на альтернативное и антисистемное политическое движение, выступающее сегодня в виде «Непокорённой Франции». Меланшоновцы в силах собрать сотни тысяч человек на манифестации по всей Республике, но вряд ли этого хватит, чтобы расширить парламентскую базу радикальных левых предстоящим летом.
Да, в январе у Амона бал рейтинг 14%, а Меланшона 13%, то сегодня уже у Меланшона 18%, тогда как у Амона лишь 9%. Но это, как говорится, лишь «перемена мест слагаемых». И тот самый случай, когда сумма не меняется. С такими показателями левым нечего «ловить» на парламентских выборах, это ясно. Моему другу, члену Национального бюро СП Жерару Филошу, считающему, что «мы не выиграем, если не придём к единой кандидатуре в апреле», то есть призывающему к выдвижению единого левого кандидата для первого тура президентских выборов, я бы посоветовал не забывать, что при нынешней нелюбви французов к «пятилетке Олланда», вполне можно представить, что в гипотетической схватке второго тура Жан-Люк Меланшон — Марин Лё Пен, победа досталась бы лидеру «Национального фронта».
В январе у Амона бал рейтинг 14%, а Меланшона 13%, то сегодня уже у Меланшона 18%, тогда как у Амона лишь 9%. Но это, как говорится, лишь «перемена мест слагаемых».
Несмотря на все попытки радикальных социалистов, коммунистов и ЕЭЗ добиться соглашения Амона и Меланшона перед первым туром президентских выборов, этого достичь не удалось. Сказались и персональные амбиции, и то, что оба политика принадлежат всё же к разным частям левого движения. Представить себе, что член президентской соцпартии снимет свою кандидатуру в пользу радикального левого политика, невозможно. Но и предположить, что покинувший соцпартию ещё в 2007 году Меланшон (тем более, с актуальным отрывом от Амона в рейтинге) откажется ради единства левых от борьбы, тоже из разряда малореального.
Отметим также, что между ведущими левыми кандидатами остаются серьёзные и подчас принципиальные расхождения в позициях по модальностям перехода к республике нового типа, европейской интеграции и внешней политике. Вот, возьмём совсем недавний пример — бомбардировку сирийского военного аэродрома американцами. Бенуа Амон заявил по этому поводу: «Башар аль-Асад прямым образом ответственен за быстрый ответ Соединённых Штатов. Он отравил газом детей, испытавших на себе химическое оружие, что является неприемлемым криминальным и вызывающим отвращение актом». А вот Жан-Люк Меланшон, осудив применение химического оружия, кто бы за этим не стоял, в своём твиттере уточнил, что действия трамповской администрации лишь «способно усилить напряжённость» и подтвердил свой настрой на полный выход Франции из НАТО.
Но справедливости ради следует сказать, что объективно и по большей части мы могли бы говорить о сходствах в президентских программах двух ведущих левых политиков. Что не случайно — ведь и Меланшон, и Амон, пусть и в разной степени, находятся в орбите традиции французского «левого социализма». Оба они выступают за отказ от действующего, либерального по сути, Закона о труде, оба предлагают добиваться права голоса для иностранцев на местных выборах (одно из «сильных» предвыборных обещаний СП в 2012 году, так до сих пор и остающееся «мёртвой бумагой»). И Меланшон, и Амон выступают в защиту 35-часовой рабочей недели (впрочем, вожак «Непокорённой Франции ведёт сегодня речь уже о 32 часах!), предлагают поэтапный, но принципиальный выход Республики из ядерной энергетики. Наконец, и Меланшон, и Амон — сторонники перехода к новой Республике — VI Республике парламентского и партсипативного типа.
Пожалуй, уже очень давно программы кандидатов от соцпартии и радикального левого фланга не были так приближены друг к другу. И давно уже французская левая в то же самое время, не стояла перед угрозой электоральной катастрофы. Катастрофы, которая может заставить её 7 мая во втором туре голосовать или за Макрона, или за кандидата «Республиканцев» Франсуа Фийона (оба варианта малопривлекательны) во имя «республиканский ценностей» — чтобы не допустить прихода к власти крайне правых во главе с Марин Лё Пен. А ведь пять лет назад французские левые явно мечтали не о таком позорном завершении кинкината…
