Руслан КОСТЮК, доктор исторических наук, профессор факультета международных отношений СПбГУ
В эти дни исполнилось полгода с момента инаугурации Франсуа Олланда в президента Французской Республики. На недавнем съезде французской соцпартии услышал разговор двух делегатов. Один явно хвастался: «Вот у меня в городке мэр – социалист. И генеральный советник – из нашей партии. И в региональном совете большинство – у социалистов. С лета и депутат Собрания – от нашей партии». Его собеседник в ответ заметил: «Да, а теперь у нас ещё и президент – социалист!»
Понятно, что как бы долго одна партия ни шла к политическому олимпу, попутно забирая под свой контроль города, департаменты и регионы, нижнюю и верхнюю палаты парламента – забравшись на этот олимп, рано или поздно, предстоит спускаться назад. Избиратель ведь никогда не подписывал «контракт верности». Сегодня он поддерживает тебя, завтра же – уже других, возможно даже тех, кто был до этого у руля управления. Я имею в виду, конечно, демократические общества, для которых подобное положение дел более чем нормально. Но такое впечатление, что во Франции разочарование «розовой элитой» происходит уж слишком быстро. Когда в 1981 году впервые кандидат-социалист, великий Франсуа Миттеран, завоевал Елисейский дворец, его высокий президентский рейтинг чуть ли ещё не полтора-два года превышал 50%. Да, тогда, в первый и пока последний раз в истории Пятой Республики, французская левая на выборах национального масштаба заручилась поддержкой свыше 50% избирателей, и «запас верности» электората был не в пример выше ситуации образца текущего года. Это всё так. Но и Франсуа Олланд, надо признаться, вряд ли может быть поставлен вровень с Франсуа Миттераном по своим управленческим «президенталистским» качествам.
Когда в дни съезда социалистов в Тулузе я делился этими невесёлыми мыслями с рупором соцпартии сенатором Давидом Ассулином, он бросил реплику, вполне, впрочем, справедливую: «Но мы же не стоим на месте! Мы пытаемся сделать жизнь французов легче и лучше». И с этим не поспоришь. Скрупулёзные статистики из редакции «Лё Монд» подсчитали, что за полгода 55% предвыборных обязательств Олланда выполнены или находятся в стадии реализации. Власти отказались от «социального» налога на добавленную стоимость, повысили налоги на обеспеченные слои населения и налог на достояние, дойдя до невиданного для Франции рубежа в 75% отчислений с доходов тех, кто зарабатывает в месяц свыше миллиона евро; повысились минимальные зарплаты и пособия на детей-школьников; торжественно запущена программа создания 150 тысяч дополнительных рабочих «мест будущего» для молодёжи; создан Инвестиционный общественный банк, целью которого будет поддержка занятости и деятельности малых и средних предприятий; сокращены непомерно высокие зарплаты высших государственных чиновников.
Да, Олланд и его правительство, ведомое Жан-Марком Эйро, пытается сделать жизнь рядовых французов лучше. Но будучи вписанными в спираль социал-либерализма, верными всем европейским обязательствам Франции (в отношении сокращения дефицита общественного бюджета, борьбы с государственным долгом, следовании линии конкурентоспособности), Олланд и его сторонники-министры вынуждены действовать в рамках «Маастрихтской логики». А значит, Франция обязана за годы 5-летнего правления Олланда реализовать бюджетные сокращения на колоссальную сумму в 60 млрд евро. Ведь нужно держаться своих обязательств, необходимо сократить уровень общественных расходов в валовом национальном продукте до 57%. Политический советник президента Олланда политолог Аквилино Морель с грустным видом сказал мне в Тулузе: «Европейские обязательства бесчисленны. Мы хотим переорентировать европейское строительство…. Но до тех пор придётся не только учитывать, но и соблюдать то, что подписывали ранее». Но беда в том, что и подписывали все эти проникнутые либеральным содержанием документы далеко не только при правых. Вспомним, и Маастрихтский, и Амстердамский, и Ниццианский договоры Европейского Союза со всеми их «критериями конвергенции» национальных экономик и финансовых систем, ратифицировались в те годы, когда в Национальном Собрании социалисты и их союзники были в большинстве.
Собственно, именно в этих схемах и запутались греческие, португальские и испанские социалисты, вынесенные из власти избирателями на выборах. В них же в своё время не раз попадали сами социалисты Франции, ни разу в новейшей истории не сумевшие удержать власть в течение двух легислатур подряд. Между тем, в условиях глубочайшего кризиса социал-демократии, на то, что происходит в сегодняшней Франции, с интересом смотрят все прогрессивные силы Старого Света. Зигмар Габриель, председатель Социал-демократической партии Германии, выступая на недавнем съезде СП (Франции), на французском языке сказал: «Ваши успехи дали некоторый новый шанс». Его поддержал Политический секретарь Демократической партии (Италии) Пьер Луиджи Берсано: «Избрание Франсуа Олланда – важный шаг вперёд для Европы».
Но, согласитесь, очень сложно выступать в качестве авангарда движения в более социальной Европе, если в своей собственной стране не чувствуешь поддержки граждан. А правда в том, что на сегодня рейтинг доверия Олланду составляет всего 36%. За полгода отступление составило 17-18% — это очень много в условиях кризиса. Да, в 2013-м во Франции не планируется никаких серьёзных выборных кампаний, и как будто время политической передышки у Олланда и его команды имеется. Но если Олланд всерьёз хочет «розового разворота» Европы и верит в идеологическую победу над мощным консервативным направлением, он должен понимать, что необходимо повернуть вспять нынешнюю негативную для него и Совета министров тенденцию. Иначе будет поздно. И для Олланда, и для социалистов, и для левых сил в остальной Европе. И вот тогда «плохая погода» точно может, словно строки из некогда популярной эстрадной песенки, повернуться в «совсем никуда»…
