ФРАНЦИЯ: левые защищают фашиста

Сергей ВАРАВА

Французская левая интеллектуальная элита горой встала на защиту Луи–Фердинанда Селина, писателя, публициста и антисемита, сотрудничавшего во время оккупации с гитлеровцами.

В списке значился

В ка­че­стве ввод­ной фразы для ста­тьи, по­жа­луй, сго­дит­ся Ça a débuté comme ça («На­ча­лось это так») – этими сло­ва­ми на­чи­на­ет­ся самый из­вест­ный роман Луи–Фер­ди­нан­да Се­ли­на «Пу­те­ше­ствие на край ночи». Так вот, «на­ча­лось это так»: в конце про­шло­го года фран­цуз­ский Мин­куль­ту­ры со­ста­вил спи­сок па­мят­ных дат на 2011-й. Также в ка­лен­дарь памятных дат внес­ли 1-е июля. В этот день 50 лет назад в 1961-ом году скон­чал­ся Луи – Фер­ди­нанд Селин. Селин, если ве­рить опро­су, про­ве­дён­но­му среди фран­цу­зов, тре­тий по зна­чи­мо­сти ли­те­ра­тор Фран­ции ми­нув­ше­го сто­ле­тия. Кроме того, Се­ли­на по­чи­та­ют как ос­но­ва­те­ля школы ли­те­ра­тур­но­го аван­гар­да. Его уче­ни­ка­ми счи­та­ли себя Чарльз Бу­ков­ский, Джек Ке­ру­ак, Ален Гин­зберг и иные известные деятели контркультуры.

Казалось бы,  у Селина достаточно регалий, чтобы юбилей его смерти отмечался на национальном уровне. Но не все придерживаются такого же  мнения. Например,  иначе думает «охотник за нацистами» — прозвище общественного активиста Сержа Кларсфельда (Serge Klarsfeld). Серж посвятил всю жизнь поискам нацистских преступников, коим удалось спастись от возмездия. Именно Кларсфельд в своё время вывел на чистую воду Клауса Барбье, директора лионского Гестапо. Месье Кларсельд, (в добавок он возглавляет FFDJF — Ассоциация потомков французских евреев – жертв депортации), потребовал от Фредерика Миттерана (Frédéric Mitterrand) — министра культуры, вычеркнуть 1-е июля из упомянутого календаря. В качестве доказательной базы он напомнил публике сомнительные страницы политической биографии юбиляра.

Безделушки для погрома

Начинал Луи–Фердинанд Селин (Louis-Ferdinand Cеline, настоящая фамилия — Детуш (Destouches)) как представитель анархиствующей богемы. Его дебютные романы аудитория воспринимала не только как отрицание классического литературного канона. Автор не жаловал патриотизм, государство, социальную иерархию, потребительские ценности. Не случайно именно левые издательства выкупили у Селина авторские права на издание его произведения «Путешествие на край ночи», в котором он описал ужасы 1-й мировой войны, ощущение человека, выжатого и брошенного буржуазной системой. В то время как правая пресса организовала литератору кампанию обструкции. В 1931-м году ведущая тогда французская буржуазная газета Le Temps призывала членов жюри премии братьев Гонкур не награждать Селина, поскольку: «он (Селин) выдает наверх крайней степени грубость и похабщину». В итоге для получения Гонкура автору «Путешествия» не хватило двух голосов.

Но флирт с левыми издателями в итоге и сыграл злую шутку с автором. Обналичить гонорар за книги, изданные в СССР, по советским законам иностранный писатель мог только по месту издания. Пришлось направиться в Москву, откуда Селин вернулся весьма разочарованным в сталинизме. Свои претензии к советскому эксперименту  литератор изложил на страницах памфлета Mea Сulpa (ит.раскаяние). Селин корил коммунистов за бездушный индустриализм и бюрократизацию. На Mea Culpa Селин не успокоился. Вскоре он перешёл в праворадикальный лагерь. Рубиконом стали изданные в 1937-м и, соответственно, в 1938-м антисемитские памфлеты Bagatelles pour un massacre («Безделушки для погрома») и L’École des cadavres («Школа трупов»).

Наконец Селин демонстративно заявил о своих симпатиях к германским нацистам серией публикаций в одиозной правой газете La France enchaînée («Закабалённая Франция»), которая тайно финансировалась Берлином. «Кто настоящий враг капитализма? Это фашизм. Коммунизм это выдумка евреев, способ порабощения людей ещё в большой степени. Кто настоящий друг народа — фашизм. Кто сделал больше для пролетария, Советский Союз или Гитлер? Безусловно — Гитлер. Кто сделал больше всего для мелких коммерсантов?  Не Торез (тогдашний лидер французской Компартии. — С. В.),  а Гитлер! Кто спасает нас от войны? Гитлер! Коммунисты думают только о том, как заставить нас умирать в новых крестовых походах. Гитлер на стороне Жизни. Он ариец», – втирал Селин в мозги читателям.

Незадолго до войны Селина видят в компании Анри Робберта — Пети (Henry-Robert Petit) , председателя Французского антиеврейского комитета, который вскоре предложит ему место директора отдела пропаганды. Если верить историку Паскалю Ори (Pascal Ory), Селин даже контактировал с немецкой разведкой действующей под крышей всемирного немецкого информационного агентства Welt-dienst.

Приход немцев к власти летом 40-го писатель, в отличие от многих интеллектуалов, не рассматривал как трагедию. В феврале 41-го он опубликовал памфлет Les beaux draps («Попали в переделку»), в котором изложил своё видение ситуации: «Разве присутствие немцев так невыносимо. Они вежливы, коммуникабельные. Они как бойскауты. Однако мы воротим нос … Почему я спрашиваю? Немцы ведь никого не унизили… Ах да, они только начистили зад французской армии, которая, увы, не была в состоянии постоять за себя».

Неудивительно, что как только в июне 1944-го пришло сообщение о десанте союзников в Нормандии, Селин подался в бега. Правда, дальше Дании сбежать не смог. Отмотав в тамошней тюрьме пять лет, он вернулся на родину. Последние годы жизни Луи – Фердинанд занимался медицинской практикой и писал мемуары. Он умер в 1961-м парижском предместье Медон, успев застать зарницы бума интереса к его творчеству.

Ознакомившись с вышеприведёнными аргументами Кларсфельда,  Минкультуры отказался от идеи празднования кончины Луи-Фердинанда. Для перестраховки фамилию Селина вычеркнули из списка ведущих культурных деятелей Франции, размещенного на сайте министерства. Фридерик Миттеран признался, что «подкорректировал» топ культурных деятелей после того, как проштудировал «Школу трупов» и «Безделушки для погрома». По словам министра, селиновские экзерсисы его просто шокировали. В памфлетах  действительно в изобилии не очень политически кор­рект­ные пас­са­жи: «Я ему ска­зал сразу, что я ан­ти­се­мит. И это не шутки. Это у меня в пе­чён­ках». Или: «Евреи по своей при­ро­де мон­стры, ги­бри­ды, волки для от­стре­ла, ко­то­рые долж­ны быть уничтоженными».

Назревавший скандал вокруг юбилея Селина внешне напоминал инцидент апреля 1986 года, когда президент Франции Франсуа Миттеран вознамерился в семидесятилетие битвы под Верденом  возложить венок на могилу «верденского победителя» маршала Петена (Henri Philippe Pétain). Левая пресса, узнав о планах гаранта, завыла подобно сирене, обвинив президента-социалиста в попытках ревизии истории и реабилитации коллаборационистов. (В годы 2-й мировой войны Петен возглавлял режим Виши.)

Крик свободного человека?

Однако в случае с Селином левые неожиданно заняли другую позицию. В защиту литератора–антисемита выступила целая плеяда раскрученных левых и либеральных деятелей культуры, которых тяжело назвать антисемитами или сторонниками альтернативной историографии Второй мировой. Например, Клод Ланзман (Claude Lanzmann), автор документального фильма «Холокост». Филип Сольер (Philippe Sollers) — писатель, известный своими либеральными взглядами. Комментируя скандал вокруг Селина, он вспомнил слова Хем­ин­гу­эя: «В тяжёлые времена виновниками невзгод делают писателей».

На министра культуры обрушился известный французский интеллектуал еврейского происхождения Бернар-Анри Леви (Bernard-Henri Lеvy). Он находит совершенно нормальной ситуацию, «когда выдающийся писатель одновременно является абсолютной сволочью». Это мнение  разделяет ведущее левое издание Liberation, предложившее правительству, следуя логике решения по поводу Селина, запретить в стране культ Наполеона Бонапарта, чьи геополитические аппетиты обошлись Европе в десяток миллионов человеческих жизней. На страницах левой прессы появилось очень много интерпретаций селиновского антисемитизма. Лейтмотив рассуждений: антисемитизм Селин — особый случай.

Кроме того, левые указывают на то, что Селина нельзя называть типичным вишистом, сторонником коллаборационистского режима Виши, опиравшегося на союз  католического костёла и консерваторов. Действительно, видя в этом режиме «дегенерацию французской демократии», Селин призывал к «национальной революции». Неслучайно упомянутый выше памфлет Les beaux draps был запрещён в петеновской части Франции под предлогом присутствия в тексте фрагментов, якобы оскорбляющих французских военнослужащих. Во время оккупации Селин на базе одной из редакций газет провёл серию семинаров на тему расизма и социализма. Он писал: «Необходимо гарантировать французскому народу базовые социальные стандарты, чтобы люди вырвались из тухлого мирка материализма, в котором видят свой жизненный идеал. Это единственный вариант, позволяющий Франции сбросить кандалы апатии, в которой нация вследствие доминирования евреев прибывает уже три четверти века».

Писатель Фабрисе Лучини (Fabrice Luchini) утверждает, что в совокупном измерении творчество Селина вполне прогрессивное. Массовый читатель, как правило, практически не интересуется довоенными антисемитскими памфлетами, которые зачастую трудно понять из-за незнания исторической конкретики. Обычно он читает ранние романы Селина, написанные в его «левый» период. Лучини соглашается с тем, что Селин был автором брутальных антисемитских памфлетов. Но они, по словам Луччини, во многом были пацифистским рефлексом человека, прошедшего кошмар первой мировой. В конце 30-х годов во Франции наблюдался массовый психоз на тему угрозы новой войны. Селин, как и многие соотечественники, боялся, что евреи, эмигрировавшие из Германии после принятия расовых законов, попытаются через французскую еврейскую общину столкнуть Париж с Берлином.

Во многом Селин был обречен стать радикалом из-за особенностей внут­рен­не­го пси­хо­ло­ги­че­ско­го мира. Био­граф Се­ли­на Анри Годар (Henri Godard) при­во­дит ци­та­ту 1913-го года из се­ли­нов­ских днев­ни­ко­вых за­пи­сей. Автор пишет о том, что меч­та­ет «жить жиз­нью, пол­ной ин­ци­ден­тов и тре­вог». В 1930 году он писал в одном из писем: «Свет может быть толь­ко в ме­стах, где за­пре­ще­но». Из днев­ни­ков 1936-го года: «Я нуж­да­юсь в нена­ви­сти. Я уве­рен, что она су­ще­ству­ют». По мне­нию Го­да­ра, ин­те­рес к ра­ди­каль­ным фа­шист­ским тео­ри­ям у Се­ли­на во мно­гом был про­яв­ле­ни­ем его лич­ных ком­плек­сов. Со­вре­мен­ни­ки так за­ча­стую и трак­то­ва­ли его вы­ход­ки. Так, в 1938 году из­вест­ное левое из­да­ние Canard enchaîné («На­плыв уток») по­ме­сти­ла ста­тью со сле­ду­ю­щей оцен­кой: «Без­де­лу­шек для по­гро­ма»: «Вот она нена­висть в чи­стом виде, на­си­лие без ма­ни­шек, удар изо всех сил. Это на­сто­я­щая бар­ри­ка­да ин­ди­ви­ду­а­лиз­ма, крик сво­бод­но­го че­ло­ве­ка. Пре­крас­но!»

Не исключено, что Селин использовал фашизм как оружие творческой провокации. Так, в 1938 году Андре Жид писал в одной из рецензий на всё те же «Безделушки»: «Когда Селин пишет о том, что существует заговор евреев и франкмасонов с целью помешать продажам его книжек, всем понятно, что он либо просто стебётся, либо свихнулся». В этом плане представляют интерес свидетельства о конфликте между Селином и одним из руководителей оккупационной администрации. Последний называл селиновские антисемитские памфлеты не агитацией, а истерикой. По его мнению, литературный авангардный стиль Селина, использованный при написании  антисемитских прокламаций, скорее компрометировал оккупационный режим  в глазах обывателя.

Трудно сказать, насколько правдоподобны эти теории, ибо сам Селин даже отмотав срок за сотрудничество с нацистами, продолжал нести своё:  «Если Селин попал в немилость после освобождения, то это только потому, что он имеет несчастье быть белым… Судьба Селина связана с судьбой белой расы», — заявил  он в одном интервью в конце 50-х. Но адвокатов Селина из левого лагеря так много,  и они предлагают так много интерпретаций его творчества, что невольно приходишь к мысли, что левым все равно под каким соусом  выгораживать Луи — Фердинанда. Они движимы какими-то более глобальными темами.

Зачем им Селин?

Во-первых, дискуссия вокруг Селина стала неким продолжением полемики вокруг палестинских тезисов Стефана Хесселя (Stеphane Hessel). Хессель, которому стукнула за девяносто, бывший участник антифашистского сопротивления, узник концлагеря, позже один из редакторов Всеобщей Декларации прав человека, в прошлом году выдал памфлет Indignez-vous! («Негодуйте!»), который стал некой «красной книжечкой Мао» для участников осенней волны забастовок против либеральных планов президента Николя Саркози. Всего за 10 недель было продано 950 000 экземпляров брошюрки. Рост авторитета Хесселя способствовал популяризации его подходов к палестинской проблеме. Автор «Негодуйте!» (кстати, он француз еврейского происхождения) требует эвакуации еврейских колонистов с Восточного берега Иордана. Это навлекло на него шквал критики из лагеря сионистов. Попытки еврейских организаций замарать Селина многими левыми рассматривались в ключе наездов на Хесселя, идеолога антилиберального сопротивления.

Во-вторых, французская левая боится создания своеобразного министерства правды, даже в лице вроде бы прогрессивных антифашистских и еврейских организаций.  Авторитетное левое издание Humanite, орган ФКП, отмечает: «Читать Селина, читать его основательно, это значит погрузиться на самое дно века, наследниками которого мы являемся. Культура. Литература. Поэзия. Искусство. Они должны быть  par essence предметом полемики. Это их функция. «Путешествие», «Смерть в кредит» и другие книги Селина возбуждают эстетический огонь, волнуют и заставляют переживать угрозу утраты себя как личности. Они выжигают. Селин говорил: «Я не вижу в окружающем меня мире ничего, кроме как ужасную, космического масштаба скучную гнусность. Повсюду кишат глупые зануды с избитыми идеями. Разве мои взгляды  декаденство?». Кстати, о какой эпохе писал Селин?».

Любопытно, что в то время как левые всяческими способами обеляют Селина, крайние правые, с лагерем которых он себя идентифицировал, весьма пассивны. Отчасти это вызвано политической конъюнктурой. Накануне президентской кампании 2012 года Марина Ле Пен, новый лидер ведущей правой партии «Национальный фронт» (FN), форсирует  т. н. курс на «де-демонизацию» — придание своей структуре  имиджа нормальной буржуазной партии. Имиджевая перезагрузка FN включает в себя отказ от папиных призывов к реабилитации режима Виши. Кроме того, для буржуа творчество Селина было и остаётся непонятной «истерикой». Зачастую правые ультра даже аплодируют решению Фридерика Миттерана. Так, католические сайты призывают власти и далее клеймить «тоталитарных писателей», в частности, подвергнуть анафеме близкого к коммунистам Луи Арагона, который в своё время поддержал сталинские чистки.

Пожалуй, единственная на правом фланге тусовка защитников Селина группируется вокруг ветерана «Национального фронта» Бруно Голниша  (Bruno Gollnisch). Но  такое чувство, что скандального писателя Бруно защищает из-за принципа вредности. Он подчёркивает, что из календаря памятных культурных дат убирают имя  француза, но оставляют имя Франца Фанона, идеолога национал – освободительного движения во французских колониях Северной Африки. 6-го декабря  исполнится 50 лет со дня  смерти Фанона. В отличие от дня смерти Селина, этот день планируется отпразднован на официальном уровне.