Фанат «СПАРТАКА»: «Сейчас модно быть болельщиком-националистом»

Мария ТУРОВЕЦ

Год назад в Москве произошёл бунт футбольных хулиганов. Они были возмущены тем, что милиция выпустили на волю кавказцев, замешанных в убийстве Егора Свиридова – фаната московского «Спартака» по кличке Седой. События на Манежной площади 11 декабря 2010 года лишь укрепили в массовом сознании мнение, что фанаты – это агрессивные молодчики, которые громят витрины и машины, выкрикивая националистические, а то и нацистские лозунги.

Недавно мы поговорили с москвичом Сергеем — тихим, вежливым и немного нервным, фанатом «Спартака». «Болеет» — не самое точное слово, описывающее отношение Сергея к футболу. Скорее он, наоборот, лечится ощущением общности с командой и тысячами болельщиков. Со слов Сергея, перфоманс, которые устраивают ультрас на трибунах, напоминает средневековые карнавалы, праздники, во время которых можно кричать, дурачиться и высмеивать всё, что в обычной жизни считается неприкосновенным. Этим, мол, настоящие болельщики, фанаты, и отличаются от «кузьмичей», которые приходят просто смотреть матчи. На таких праздниках все равны, поэтому болельщики действуют как одна команда, даже если на них нападет полиция. Однако когда я включила диктофон, Сергей тут же заговорил о национализме, в частности, об убийстве Юрия Волкова и Егора Седова.

С.: Юра Волков был  обычным парнем, не хулиганом, родился в Москве. В итоге подписались мы за него. Журналист приехал из Канады, часто бывал на Чистых прудах. Помогал там девчонкам, которые его [Волкова] знали, с цветами там. Спрашивает, как там что насчёт националистической розни. А я ему: «Вот вы понимаете, что это как бы всё напускное. Вы поймите, Москва такая. Всё это разворачивается в то, что кто-то кого-то щемит». На самом деле, очень много знакомых погибло от чеченских рук… от дагестанских там, чеченских. Оттого что… вот они попали в стычку: кто-то плечом толкнул… А у них [чеченцев и дагестанцев] кровь горячая, они не думают ни о чём. У них как? Сюда едут те, кого в горах не уважают. Разговаривал я как-то со старейшинами. Они говорят: да, там уважение. Ведут себя тише воды, ниже травы. А тут приезжают, беспредел начинается. Они думают, они выше всего. А насчёт болельщиков я уже объяснять устал, что они не наци все поголовно. Постоянно, в электричке, ещё где, кто-то подсаживается кто-нибудь и начинает: «Вот, вы нацисты, скины…». Совсем не знают ничего. Это из-за телевизора всё, это там нас к ним приравнивают. Я был на Манежке, болельщики оттуда ушли, прежде чем всё началось.

Мария Туровец: А что все-таки было на Манежке? Есть, например, версия, что это провокация…

С.: Да, это и была провокация. Одного из «нашистов» там заметили: он по очереди, то зиговал, то жертву отыгрывал. Там вообще митинг был против правительства. Все пришли против несправедливости протестовать. Знаешь, когда убили Егора Свиридова, всех нападавших на него и его друзей отпустили, кроме того, кто с пистолетом был. А Свиридова не просто застрелили, а добивали потом все, на нём прыгали просто. Егор, причём, не шпана какая-нибудь, он бы в драку просто так не полез. Они с девушкой его на Ямайке поженились. Это о чём-нибудь говорит? А их отпустили просто так. На Манежке был митинг против правительства, а потом туда пришли не понятно кто и начали кричать против кавказцев.

М.Т.: Но если их лозунги подхватили, получается, митингующие сами толком не знали, против чего они выступают, против правительства или против кавказцев?

С.: На Манежке были вообще националисты, по большей части. Болельщики туда не поехали, они были на Кронштадском бульваре, возлагали цветы. Я был там, туда не поехали те, кто в провокации не хотел участвовать. А на Манежку созывали уже «Наши», а это уже политическая организация, правительственная. Провокации идут из года в год. Вот, ехали с начальником ОМОНа в Нижний Новгород. Он говорил: «Жаль, фанаты нас не спровоцировали, а то так хочется подраться. У нас там ребята новые». В Казани, например, даже не было предпосылок, чтобы что-то такое случилось, когда было там шествие.

М.Т: Какое шествие?

С.: Проход болельщиков по Казани. Там один-два полицейских нас сопровождали, и всё.

М.Т: А ты как, в принципе, с болельщиками начал общаться?

С.: Я до этого в казино работал. А когда ушёл из казино, смотрел футбол, за «Спартак» болел. Мне надо было куда-то переключиться, такое русло найти, чтобы, понимаешь, адреналин постоянно был. Тот самый, что в игре был. В игре [в казино] постоянно играешь. Игру я совсем забросил, ну ещё там полгодика помучился. Полежал, «отдохнул» с травмой. Потом перестроился, приехал опять, начал живо там ходить на футбол, искать какое-то хобби. Не так, что бы там куда-то ездить. Но ездит мало народу. Вот так и стал кататься. Мне нравится, когда не слишком много народу едет. Опять же, не со всеми прикольно кататься. Есть такие группировки, движения…

М.Т: Какие?

С.: Ну, как тебе объяснить? Например, там, драки чинить просто не из-за чего с местными другими болельщиками. Они ездят не за футболом. А я за объединение. Всех болельщиков надо объединить.

М.Т: Так вроде есть объединение? Федерация болельщиков. Или нет?

С.: Нет федерации болельщиков, нету ничего. Вот ВОБ (Всероссийское объединение болельщиков) есть, объединение болельщиков «Динамо», но оно никакое, оно прогосударственное. То есть надо такое создавать, чтобы оно было как вот у нас: «Спартак» — более народная команда. У нас вне политики футбол. Стадион строится на деньги Федуна (Леонид Федун — вице-президент ОАО «ЛУКойл», основной акционер и председатель совета директоров футбольного клуба «Спартак» (Москва) – редакция Н.С.). Он Лигу чемпионов сдал, Кубок России, чтобы построить стадион, грубо говоря. То есть деньги выиграл у букмекерских контор. То есть там у него хорошие коэффициенты прошли, сразу видно. Федун — хохол, с Украины. Попал в этот бизнес нефтяной, «Лукойл». Главный акционер, у него основной пакет акций. Грубо говоря, олигарх. Как он купил «Спартак» — у нас нет ни одного выигрыша. То есть мы чемпионы были последний раз до него. Не знаю, с чем это связано… но подозрения есть. Есть логика. Покопаться можно, что-нибудь выяснить. Вот, мы чемпионами были до 2001-го. То есть 10 лет без чемпионства. А народу болеет всё равно много. Такая «Спартак» народная команда. Вот, например, если «Зенит» там выиграл — стало больше болельщиков. ЦСКА, «Локомотив» – то же самое. У «Спартака» они не уменьшаются. Потому что идеология другая идёт. Вот, ЦСКА – это армейцы, за них болеют все, кто служил в армии. «Динамо» — это общество МВД. А «Локомотив» — это Российские железные дороги.

М.Т: Ну а «Спартак»?

С.: Я же говорю: «Спартак» — народная команда. Есть легенда. Братья Старостины (Николай, Александр, Андрей и Петр Старостины — выдающие мастера советского футбола — ред. SN.) увидели книгу Рафаэлло Джованьоли «Спартак», вот так и возникло имя, мол, спорт — это бой гладиаторов и каждый спортсмен, в том числе и современный, должен владеть навыками гладиаторов. Там другое, конечно. Вот, они придумали «Спартак», и появилось много «Спартаков»: тбилисский, ещё какие-то там. Остался ещё «Спартак» в Венгрии или Чехии, где-то там, в  общем. У них только эмблема от нашей чуть-чуть отличается. Но во всём мире знают только московский «Спартак». Потому что «Аякс» выиграет, пролетит, то ещё что-то. Сейчас вот «Зенит» Порту сделал. Тоже интересно, как умудрились они. Игра была хорошая, только судьи у нас, мне кажется, продажные. То есть они должны не мешать играть. Гоняйте мячик, не мешайте! Судья вносит свою лепту, игру ломает. Там идёт борьба, а судья дал две жёлтые карточки, удалил с поля (был удалён игрок «Порту» Фусиле, а матч судил английский арбитр Ховард Уэбб — ред. SN.). А вообще я судьям не завидую. Представляешь, что он чувствует, когда трибуны кричат или поют: «Судья – гондон! Судья – гондон!»? (смеется)

М.Т: Да, я еще Юрию Жиркову не завидую. За что, кстати, его так ненавидят?

С.: Смотри, вот он играл за ЦСКА. Потом ушёл в «Челси». И тут смотри, получается, что берут его в «Анжи», он соглашается — наверное, просто хочет поиграть с Роберто Карлосом. Все знают, живая легенда играет в «Анжи», понимаешь, что это не просто так. Они Это’О ещё купили. То есть там ещё такие деньги, там миллионы в этом грёбаном Дагестане. Ну, это как бы политика, чтобы регион чуть-чуть поднять, переключить энергию населения на футбол. Но не знаю… Приезжаешь к ним: они ведут себя, как неадекватные люди. Я не езжу уже в эти регионы, потому что побаиваюсь. Хотя море, Махачкала, прикольно вообще. Съездить туда вообще здорово — курорт. Но вот там они просто плохо они себя ведут. Тут национализма не должно быть, а там национализм у них. Это бред. Поэтому и у нас появляется молодежь вся эта зигующая, хрен пойми. Двадцать лет, шестнадцать, четырнадцать, а туда же: «С нами Бог!», «Русь», «За Русь!». Они не понимают вообще, что обозначают вот эти 14/88, буквы алфавита, всё остальное. Пускай… Чем бы дитя ни тешилось. Проходит со временем, перерастают. Чтобы быть, грубо говоря, и тем, и тем, мне пришлось подстричь волосы. Слишком запоминающийся я был с длинными волосами. Волосы развиваются постоянно, длинные. Я всегда убирал…

М.Т.: А чем плохо быть слишком запоминающимся?

С.: Проблемы появляются со всякими там группировками. Левыми радикальными. Или правыми радикальными.

М.Т.: С левыми? Они же, по идее, должны быть, наоборот, за сводный внешний вид…

С.: У них тоже есть хулиганс: АФА-хулиганс, антифа. Это вообще отморозки, с молотками ходят. Когда постригся – всё. Не запоминающийся, никто тебя просто так не узнает, где бы ты ни был. Имидж ничто, жажда всё (смеется). Я никогда не задумывался раньше об этом. Знаешь, болел, все нормально. Потом ездить больше начал, смотреть, как это все происходит. Обычно радикалы не ездят никуда, они сидят здесь и чинят тут беспредел.

М.Т: Логично.

С.: А то куда они поедут? Они боятся. Трусы в основном. Если мы едем, то едем, не боясь ничего и никого. Я могу вообще без всего уехать, если тепло. Когда холодно, уже надо брать с собой что-то, тёплые вещи какие-то, рюкзачок, хотя бы маленький. Да, в последний раз мы ещё набрали еды, рюкзак больше чем я. Ну, застегнул, вроде выдержал, донёс нормально. Ещё и водки втарили. Два по 0.7 на двоих

М.Т.: А не скучно так ездить постоянно? Алкоголь-футбол-алкоголь?

С.: Нет, ну вот в последний раз было, например. Мы сели в поезд, там бабушка сначала, я её якобы задел рюкзаком. Ну, когда я его снимал с плеча, у нее то ли куртка висела, то ли что. В итоге, хлястик, она говорит, оторвал. Шум, гам! Я тоже прикрикнул, но не сильно, так на место поставил. Вот, повернулся, рюкзак тяжёлый, говорю, устал. И потом я ей начал рассказывать историю, как мы ездили, и потом бабушки, женщины, которые там в нашем купе сидели, как свои уже стали. Уже нас поддерживали, потому что мы дали денег, там помыли с хлоркой весь поезд. Я вылезал из любых передряг вообще, уезжал на край света один и [в результате] был не один уже.

М.Т.: А ты знаешь что-нибудь нападение «Гладиаторов» на левых активистов, которые выходили из штаба КПРФ — про бойню «Автозаводской»? Про их захват штаба НБП?

С.: Первый раз слышу. Точно те самые «Гладиаторс»?

М.Т.: Вообще, это громкая история, фотографии есть, известны имена лидеров погромщиков – Роман Вербицкий («Колючий») и Василий Степанов («Киллер»), лидеры «Гладиаторов» (человек из этой фирмы объясняет соотношение между ними так: «Василий — это руки, Роман — это мозг»). Так что странно, что ты ничего об этом не знаешь. А что скажешь о  том, что «гладиаторы» охраняли лагерь «Наших» на Селигере? Есть подозрение, что они были среди тех, кто нападал на защитников Химкинского леса…

С.: Ничего не могу сказать. Я к «Фратрии» плохо отношусь.

М.Т.: А при чём тут «Фратрия»?

С.: «Фратрия»? Потому что все эти фирмы — они во «Фратрии». Они влияют на её образование. Сейчас ни гладиков не видно, никого. Потому что у людей, которые предводителями были — у них семьи. Они могут прийти на определённый матч или определённое мероприятие, но это я не знаю, что должно случиться. Их не было ни на Манежке, им это не надо было. А были там пиз…ки, которым по 16 лет. Все те же «наши – не наши», которые устроили там провокацию со стороны проправительственных организаций. Я знаю, что гладики не относились к политическим. А этих, которые в 2005 году на кого-то нападали, их давно нет.

М.Т.: Что значит «нет»?

С.: В кругах болельщиков их не видно. (Романа Вербицкого и Василия Степанова выгнали из фан-движения за их сомнительные связи — ред. Н.С.).  Ты копай лучше правительство, а эти, что  — это же пушечное мясо. Это правительство всё подстраивает. Понимаешь, сейчас модно быть болельщиком-националистом. Это модно! Сейчас эти маленькие, молодые, они нарезали своё мнение по телевизору. Ящик такой хороший, вызывает привыкание у ребят. Интернет, который пестрит этим всем. NO TOLERANCE и всё такое. Сейчас это модно, всё это сделали специально. Вся эта информация о Манежной площади, она рассылалась кем-то. Это правительству на руку, они сделали из мухи слона! Волкова и Свиридова подчеркнули полностью. На всех телеканалах пестрило потом!

М.Т.: Я тебя про «Гладиаторов» спрашиваю, а ты на национализм опять перескакиваешь…

С.: Ну, что ты хочешь узнать?

М.Т.: Правда ли, что «Гладиаторы» напали на левых активистов в 2005-м?

С.: Я не знаю, я в 2005-м с травмой лежал. Я болельщик «Спартака», я с теми, которые ездят. А не которые «Гладиаторс», как ты говоришь. Они даже не ходят на матчи, им это не нужно. Они занимаются околофутболом. Ты вообще видишь разницу: болельщик, фанат и околофутбольщик?

М.Т.: Объясни!

С.: Болельщик околофутболом не занимается. Околофутбол — это драки, это не футбол, это всё остальное.

Свидетельство Сергея ценно уже тем, что создает гораздо более сложную картину фанатского движения, чем та, что существует в массовом сознании и поддерживается СМИ. Даже в отдельно взятом движении болельщиков «Спартака» есть конфликтующие друг с другом «фа» и «антифа», «старая гвардия» (болельщики со стажем больше 20-ти лет), и никем не контролируемое сообщество хулиганских «фирм». Но даже уличные бои «мобов» чаще всего идут по негласным правилам fair play, т.е. голыми руками и без «говна и аргументов» (биты, арматура, оружие). Однако на левых активистов фанаты напали с битами и семерых их них искалечили.

Но обычно же хулиганские фирмы бьются друг с другом по заранее объявленным правилам и не трогают посторонних людей. Главной целью считается не избиение противников, а захват их символов (клубные шарфы – «розы», ремни, клубные баннеры). Если какие-то фирм начинают оказывать услуги в сфере «силового предпринимательства», среди фанатов они получают репутацию «заказушников» и «беспредельщиков». Так случилось, например, националистическими мобами «Глидиаторы» («Спартак») и «Ярославка» («ЦСКА»). Бойцы именно этих фирм при покровительстве полиции, начальства и «Наших» напали на левых активистов в августе 2005 года. Угроза использования крайних националистических хулиганских фирм для подавления оппозиционных сил существует и сейчас, и многие болельщики сами готовы противостоять ей.