Дмитрий ЖВАНИЯ
«Святая справедливости», «знаменосица бедняков», «надежда и страж революции», «щит Перона», «полномочный представитель масс» — так говорили об Эве Перон. Недруги её величали «соблазнительницей народа», а сама она предпочитала, чтобы её называли «мостом любви между Пероном и народом». Великая аргентинка, почитаемая на родине как святая ещё при жизни, умерла ровно 60 лет назад – 26 июля 1952 года – в 33 года.
На русском языке не так много книг об Эвите. Одна из них, биография Эвы, написанная Сильвеном Райнером, вышла в серии «Женщина – миф». Эвита, действительно, стала мифом, когда ещё и не думала умирать, и остаётся мифом через 60 лет после своей кончины. Какой была настоящая Эвита, мы, наверное, никогда не узнаем. Да и надо ли? Миф – это великая сила, которая движет людьми, а значит – историей.
Волшебный день
Детство Марии Эвы Ибаргурен прошло непросто. Родилась она 7 мая 1919 года в местечке Лос-Тольдос провинции Буэнос-Айрес, и была пятым, самым младшим, внебрачным ребёнком богатого скотовода Хуана Дуарте, которого он произвёл от служанки Хуаны Ибаргурен – дочери бедного иммигранта-баска. Однажды с маленькой Эвитой случилось настоящее чудо. Когда ей было 12 лет, она опрокинула на себя котёл с кипящим оливковым маслом и получила сильнейшие ожоги лица, рук, туловища. Никто не сомневался, что всю жизнь её тело будут уродовать чудовищные шрамы. Но когда врачи сняли бинты – все ахнули. Лицо, руки и тело юной Эвы были покрыты белоснежной здоровой кожей, без единого рубца.
После смерти Хуана Дуарте в автомобильной катастрофе семье пришлось помыкаться, так как законная жена, дочь богатого помещика, предъявила права на дом, в котором жили Хуана и её дети. Женщина с детьми переехала в другой город – Хунин, выдала старших дочерей удачно замуж, сына определила в армию, а младшая, Эвита, заявила матери, что уезжает в Буэнос-Айрес, чтобы стать актрисой. В принципе — банальное желание для стройной белокурой девушки из провинции. Во все времена юные милашки устремляются в столицы, рассчитывая их покорить, а превращаются в содержанок. Эва не училась актёрской профессии и ничего особенного не добилась ни на сцене, ни в кино, зато сумела стать неплохой фотомоделью, её фотографии размещали на обложке модные журналы. Но настоящий успех её ждал на радио. В 1943-м на радиостанции «Бальграно» Эва прочла цикл пьес, замысел которых принадлежал ей самой, об известнейших женщинах — императрицах, королевах, актрисах: Жозефине, Екатерине II, Александре Фёдоровне, Анне Австрийской, леди Гамильтон, Саре Бернар, Элеоноре Дузе и других. В тот же год она впервые услышала о полковнике Хуане Доминго Пероне.
К тому времени Перон, бывший военный представитель Аргентины в фашистской Италии, был одним из лидеров Аргентины. 4 июня 1943 года он возглавил военный переворот, организованный «Группой объединённых военных». Правда, до поры до времени Перон оставался в тени, занимая скромный пост главы созданного им Секретариата труда. Он был под большим впечатлением от фашистской «Хартии труда» и её применения в реальной жизни Италии. «Фашистский режим дал людям вполне реальные блага, — отмечает исследователь Дж. Ридли. — Для обычного итальянца, будь он рабочий, крестьянин или мелкий служащий, фашистская организация «Дополаворо» («После работы») обеспечивала спортивный или оздоровительный отдых и другие, ранее недоступные им блага». В середине 30-х годов фашистские профсоюзы объединяли около 4 миллионов человек, и около 2 миллионов из них состояли в организации «Дополаворо». Её низовые ячейки можно было обнаружить даже в самых захолустных уголках Италии. «Дополаворо» занималась организацией досуга, спортивных и культурных мероприятий, а то и просто посиделок, когда рабочие могли провести вечер, найти тепло и уют, когда на дворе холодно, сыграть в карты, пропустить стаканчик-другой вина, задушевно поболтать и немного расслабиться. Членам «Дополаворо» предоставлялись многочисленные льготы, скидки на билеты в театры и кино, возможность покупки в специализированных магазинах продовольствия и товаров ширпотреба по сниженным ценам, помощь в организации летнего отдыха, туризма и экскурсий. В «Дополаворо» можно было взять кредит под льготные проценты, нуждающиеся семьи и инвалиды получали помощь. Перон намеревался внедрить в Аргентине эти здоровые фашистские порядки. Заинтересованный в популяризации своей социальной политики, он неоднократно посещал радио «Бальграно», где мог встречаться с Эвой Дуарте (фамилию отца Мария Эва Ибаргурен присвоила себе в Буэнос-Айресе).
Однако Перон утверждал потом, что с Эвой он познакомился лишь в январе 1944 года на благотворительном празднике в пользу пострадавших от землетрясения в провинции Сан-Хуан. Выступая, Перон заметил страстно горящие глаза молодой блондинки. Говорят, женщин сводила с ума мужская элегантность полковника. Неординарность внешности Перона отмечали даже его противники. «Он был красивым мужчиной атлетического сложения, ростом около 180 см, с шевелюрой чёрных волос, зачёсанных назад, открывавших широкий лоб, с тёмно-карими, прочти чёрными сверкающими глазами и лицом, пышущим полнокровием — от мелких вен, проступающих на его выдающихся скулах», — писал один из его недругов. После благотворительного праздника Эва Дуарте стала женщиной знаменитого полковника. Сама Эва называла знакомство с Пероном «волшебным днём», который стал началом её «настоящей жизни». А мы добавим – что именно с того дня начал создаваться миф «справедливой Эвиты». В 1944-м Перон, сохраняя за собой руководство Секретариатом труда, стал вице-президентом и министром обороны. По его инициативе Эва стала диктором новой политической радиопередачи «Навстречу лучшему будущему», в которой она со страстью пропагандировала деятельность Секретариата труда и его руководителя. Тогда же Эва начала сотрудничать с Секретариатом как председатель нового профсоюза работников радио.
43-летний офицер и государственный муж и 24-летняя актриса имели немало общего. Перон любил повторить: «Я всегда был революционером, даже немного анархистом». Эва тоже обладала бурным политическим темпераментом. У обоих были цельные и честолюбивые натуры. Перон вышел из небогатой провинциальной семьи судейского чиновника. Большого труда ему стоило получить военное образование и войти в круг военной элиты Аргентины. Эве Дуарте выпало несчастье родиться в провинции вне брака.
Влюблённый Перон не скрывал своей связи с молоденькой актрисой и везде появлялся в её сопровождении, что возмущало его коллег-офицеров. Но больше всего военные негодовали по поводу того, что Перон начал назначать людей на ответственные должности по подсказкам этой блондинки. Так, Ф. Муньос Аспири, автор текстов к «Героиням в истории», возглавил одно из подразделений отдела пропаганды при президенте страны. Но больше всего членов хунты пугала растущая популярность Перона среди рабочих. В итоге 9 октября 1945 года военные отстранили Перона от власти и отправили его на остров Мартин-Гарсия (30 километров от побережья Буэнос-Айреса). Когда генералы пришли арестовывать Перона, Эва устроила скандал. «…Бросается вперёд, как фурия. Она вопит, оскорбляет солдат, генералов, полицию, весь мир. Ничто не ускользает от её проклятия. Она топает ногами, не пролив ни одной слезы… Два генерала в недоумении смотрят друг на друга. Никогда в жизни они не применяли силу к женщине, разве что в алькове. Они онемели перед этим взрывом гнева… Они уводят Перона и оставляют в роскошной квартире сумасшедшую, которая продолжает вопить…» — так описывает это событие Сильвен Райнер.
Дело Перона
То, что военные позволили фаворитке Перона остаться на свободе, было якобы их главной ошибкой. Во всяком случае, перонистский миф именно Эве отводит роль организатора восстания «безрубашечников» (от испанского Descamisado — буквально – «без рубахи», проще говоря — «голытьба»).
На Мартине-Гарсия Перон впал в меланхолию. В письмах руководителям хунты он изъявлял готовность уйти из армии, чтобы поселиться с любимой в своём родовом имении в Патагонии. Об этом же он писал и Эве. Но Эва призывала его не сдаваться. «В тебе нуждается простой народ Аргентины», — убеждала она полковника. Якобы пока опальный полковник грустил на острове Мартин-Гарсия, Эва действовала. Она заручилась поддержкой лидеров Всеобщей конфедерации труда (CGT) и лично общалась с народом, призывая его добиться возвращения Перона. «Если профсоюзные лидеры делают нетерпеливый жест или проявляют сомнение, Эвита угрожает поднять рабочее восстание, — сообщает, например, Райнер, который, похоже, собрал в своей книге все мифы об Эвите. – И действительно, улицы и кафе квартала Бока Горда (квартал, населённый рабочими, рыбаками и люмпенами – Д. Ж.) кишмя кишат группами людей, которые собираются, чтобы слушать её и одобрять всё, что она говорит. Взбудораженная Эвита выходит из одного кафе, чтобы войти в другое, заново начиная свои речи, легко возбуждая негодование этих людей. Она совершает обход бедняцких кварталов, где живут те, кого из-за пустяка выгнали на улицу… В довершение ко всему Эвита явилась, потрясая своей шевелюрой, к гигантам скотобоен Бериссо. Их окровавленные руки сжимают её нервную холодную руку». Сам Перон потом неоднократно писал, что именно Эвита подготовила выступление «безрубашечников». Под обаяние мифа об Эвите как индивидуальном организаторе и пропагандисте подпал и Эндрю Ллойд Уэббер, сочиняя мюзикл «Эвита», по которому затем сняли фильм с Мадонной в главной роли.
Так или иначе, 17 октября 1945 года люди из рабочих кварталов и предместий, деревенские бедняки пришли в Буэнос-Айрес, чтобы потребовать от правительства возвращения Перона. «Рабочие мясоперерабатывающих заводов, крепкие парни Бериссо, начинают поход на Буэнос-Айрес. Изо всех пор их кожи сочится повседневная нужда; к их телам липнут красные фартуки… Из пригородов, где урчат рефрижераторы, хлынула чёрная толпа. Мускулистые вожаки, живодёры, забрызганные кровью, грозно шагают, испуская крики», — живописует событие Райнер. Армия растерялась и решила не вмешиваться. У президентского дворца, прозванного Розовым домом (Сasa rosada), скопилась огромная толпа, а народ всё прибывал; огромный поток людей двигался через мост Риогуло, который отделяет рабочие кварталы от фешенебельного центра города. Улицы были залиты весенним солнцем (в западном полушарии календарная осень совпадает с весной). Поэтому многие в буквальном смысле стали descamisados, так как из-за жары сняли рубашки. Напряжение в толпе возрастало с каждой минутой. «Перон! Перон! Перон!» — скандировали простолюдины. У правительства не было другого выхода, кроме как вернуть полковника. Когда он появился на балконе Розового дома, толпа взорвалась. Мощное «Да здравствует Перон!» отозвалось эхом в каждом уголке Буэнос-Айреса. «Я хотел бы прижать к сердцу каждого из вас, как прижал бы к сердцу родную мать!» — начал свою речь Перон. «Откуда вы прибыли, сеньор полковник?» — крикнул кто-то из толпы. — «Не будем вспоминать об этом…» Якобы за спиной полковника стояла она – Эва Дуарте. Якобы, глядя вниз на лоснящиеся от пота мускулистые, загорелые тела рабочих, она шепнула ему на ухо: «Вот твой образ и твоё дело». Какой красивый миф! И зачем разоблачать его, утверждая, что никакой роли в освобождении Перона Эва не играла, так как никто бы не стал слушать речи 25-летней блондинки, а «выступление освобождённого Перона перед «безрубашечниками» она слышала только по радио»?
Третий путь
После 17 октября были назначены президентские выборы, и Эва приняла активное участие в предвыборной кампании Перона. «Эвита была той женщиной из народа, которая встала рядом с Пероном, не имея ни политического опыта, ни предрассудков, — писал позже один из соратников Эвиты. — Поэтому она явилась новатором при проведении массовых кампаний». Якобы именно она посоветовала пеpoнистам использовать антиамериканские лозунги. Сидя под арестом, Перон пообещал Эве жениться в случае его освобождения, и 22 октября Эва и Перон юридически оформили свои отношения, а 10 декабря обвенчались в церкви. Перонистская пропаганда преподносила этот брак в символическом свете: как союз военного и «безрубашечницы», девушки из народа. Во время предвыборной кампании Эва всё время находилась рядом с мужем. Тогда же Эва начала выступать с политическими речами перед народом. Присутствие жены кандидата в президенты на встречах с избирателями стало новым явлением в Аргентине. Короткие речи Эвы были адресованы в основном женщинам-работницам. Эва удачно копировала найденный Пероном ораторский стиль, обращённый, прежде всего, к чувствам слушателей. Она уверяла в своей и Перона любви к простым людям, верности им, называла себя «товарищем Эвитой». Перон победил: за него проголосовали 54 процента избирателей.
Как и все популисты, Перон очень любил общаться с массами, выступать перед ними, но государственные дела не позволяли ему делать это слишком часто. И Эва, которая к тому времени вошла в образ «мадонны безрубашечников», решила стать «мостом между Пероном и народом». Помощь беднякам стала одним из важнейших направлений её деятельности. В борьбе за влияние в этой сфере возник конфликт между Эвой и Благотворительным обществом аристократок. Конфликт закончился тем, что Благотворительное общество благочестивых дам закрыли, а её место занял Фонд социальной помощи Эвы Перон. Официально Эва не занимала никаких государственных должностей. Но фактически она имела большое влияние на профсоюзы. Она принимала граждан и рабочие делегации в старом кабинете Перона в министерстве труда (бывшем Секретариате). Под её давлением, но с полного одобрения Перона, в сентябре 1947 года Конгресс принял закон о предоставлении избирательных прав женщинам. Почти сразу после победы Перона на выборах, Эва занялась организацией перонистского женского движения. 26 июля 1949 года прошла первая учредительная конференция этого движения, на которой Эва была избрана председателем женского крыла Партии перонистов.
Что касается Фонда социальной помощи, официально учреждённого летом 1948 года, то он получал средства за счёт налога на бизнес. От имени Эвы богачам делали предложение, от которого они не могли отказаться. Получал фонд деньги и из бюджета. Если летом 1948 года годовой бюджет фонда составлял 30 тысяч долларов, то перед смертью Эвиты летом 1952 года – 500 миллионов долларов. В отличие от обычной частной благотворительности, эта деятельность осуществлялась в общенациональных масштабах и приобретала черты государственной политики. На его деньги строились бесплатные больницы, поликлиники, приюты для стариков и бездомных, временное жильё для рабочих, интернаты для детей-сирот и т. д. Фонд финансировал школьный туризм и экскурсии, летний отдых школьников, спортивно-оздоровительные мероприятия для детей и юношества (например, бесплатное посещение футбольных матчей для детей моложе 12-ти лет), бесплатные футбольные секции, санитарно-гигиенические мероприятия в школах. На его деньги проводился общенациональный молодёжный футбольный чемпионат «Эвита», победителям которого вручали ценные призы. Фонд раздавал детям новогодние подарки и учебники, а малоимущим – товары повседневного спроса. Дети-сироты получали от фонда сладости.
О масштабах деятельности фонда красноречиво говорят некоторые цифры. В 1948 – 1952 годах по его инициативе в различных районах страны было построено около 30-ти прекрасно оборудованных больниц и 20-ти детских садов и интернатов. Число мест в больничных стационарах выросло с 8 до 20 тысяч. В спортивные секции было вовлечено 500 тысяч детей. В дни рождественских праздников детям раздавалось до 4 миллионов подарков. Хотя фонд располагал примерно 70 тысячами штатных и внештатных работников, Эва несколько раз в неделю вела личный многочасовой приём граждан. Эва даже изменилась внешне: она отказалась от сложных причёсок с локонами и стала просто зачёсывать волосы назад, собирая их в пучок. Работа фонда «Эва Перон» была отмечена специальной благодарностью ООН и наградами Ватикана. В целом деятельность фонда во многом воспроизводила стиль итальянской организации «Дополаворо» и полностью вписывалась в концепцию перонизма: взять лучшее от социализма и капитализма.
Попробовала себя Эва и на внешнеполитическом поприще. Правда, её «радужный тур», который продолжался с 6 июня по 22 августа 1947 года, не принёс тех результатов, которые она ожидала получить. Лишь в Испании диктатор Франсиско Франко встретил её с королевскими почестями, а в Италии, Франции, Швейцарии, Португалии и других странах ей оказали приём как жене главы государства, но не более того.
Святая Эва
Эва стала любимицей простого народа. «Наша справедливая Эвита», — говаривали аргентинцы. Их любовь к Эвите приобрела культовые формы. Её даже называли «хустисиалистской святой» (от испанского слова Justicia – Справедливость; хустисиалистами называли сторонников Перона). Но когда Перон попытался узаконить её культ, это вызвало гневное осуждение со стороны католической церкви, которая отказала Эвe в праве называться святой при жизни. Но как раз жить Эве оставалось недолго. Она заболела раком матки. Перон впал в отчаяние. В болезни Эвиты он видел какой-то злой рок. Ведь и его первая жена Аурелия Тисон, с которой он прожил 10 лет, тоже умерла от рака. Эва тяжело переносила болезнь, но воля не покидала её. 31 августа 1951 года Всеобщая конфедерация труда и женское отделение Партии перонистов предложили Эве идти на новые президентские выборы в связке с Пероном в качестве кандидата в вице-президенты. Эва, было, согласилась, но военные резко отрицательно отнеслись к этой идее. И Эвита по радио заявила о своём отказе от борьбы за кресло вице-президента по причине тяжёлой болезни. Но Перон и так вновь убедительно победил. В 1952-м он собрал на миллион с лишним больше голосов, чем на предыдущих выборах, и это были в основном голоса женщин. Эва боролась за жизнь до последнего. Операция не помогла. 4 июня, после победы Перона на выборах она, измождённая после операции и сеансов химиотерапии, в последний раз появилась перед народом – она стояла на трибуне, поддерживаемая мужем. «Вы должны умереть за Перона!» — бросила она толпе дескамисадос.
26 июля 1952 года Эвита ушла из жизни. Ещё во время её болезни правительство Аргентины приняло решение забальзамировать её труп и оповестило об этом через средства массовой информации. После чего один русский полковник-эмигрант написал Эве письмо, в котором сообщил: «Я долго изучал тибетские мудрости. Знаю секреты мумифицирования. Доверьтесь мне! И я из Вас сделаю мумию XX века». В конце же письма сердобольный полковник пожелал Эве «скорейшего выздоровления, чтобы Вы могли и дальше работать для блага apгeнтинского народа». Но правительство Аргентины воспользовалось услугами другого мумификатора — испанского врача Педро Ары. Договорённость с Арой была достигнута ещё до смерти Эвиты. Позднее американский журнал «Тайм» напечатал статью, в которой утверждалось, что Ара требовал от врачей, чтобы они не давали Эве Перон лекарства, так как это может осложнить бальзамирование. Правда, Ара решительно отверг эти измышления.
После смерти Эвиты Перон потерял себя. Это уже был не тот харизматический лидер, который обращался к дескамисадос со словами: «Как простой гражданин, я хочу смешаться с моими “безрубашечниками”». «Перон правит, но не управляет. Пора его отстранить», — решили военные. 20 сентября военный переворот сверг Перона, и он покинул страну на канонерке «Парагвай». Хунта не могла мириться даже с мёртвой Эвитой. Её тело было вывезено из страны и тайно закопано на одном из кладбищ Милана под именем Мария Маджи Маджистрис.
Перон скитался по Латинской Америке. Он постоянно ждал покушения, опасался, как бы его не отравили. В отеле города Колон (Панама) он решил отпраздновать в тесном кругу своё 60-летие. Подали праздничный ужин. Но Перон никак не решался отпробовать яств. Неожиданно роль дегустатора вызвалась выполнить танцовщица кабаре этого отеля — Мария Эстела Мартинес. Вскоре она стала женой Перона. Мария Эстела старалась занять место Эвиты. Она вошла в ближайшее политическое окружение Перона и выполняла его поручения (по партийным делам даже втайне ездила в Аргентину). 20 июля 1973 года Перон, после победы его сторонников на выборах, вернулся в Аргентину, чтобы вновь стать президентом. Исабель (партийная кличка Марии) заняла пост вице-президента.
Перон был уже глубоким стариком со многими хроническими болезнями. Недуги мужа беспокоили Исабель. Философ-мистик Хосе Лопес Рега, с которым она познакомилась, когда ездила по поручениям Перона, внушил ей, что может вылечить дона Хуана с помощью чёрной магии. Так на Перона и Исабель легла «чёрная тень аргентинского Распутина» (по выражению аргентинского писателя X. М. Фейнмана). Но чары Реги не помогли восстановить Перона. Он умер 1 июля 1974 года. Аргентинские власти добились возвращения останков Эвиты на родину, и мёртвый Перон лёг рядом с прахом «святой безрубашечницы». После смерти мужа Исабель унаследовала должность президента и занимала её два года. Бывшая танцовщица в кабаре стала первым в мире женщиной-президентом. 24 марта 1976 года её свергли военные, которые первым делом опять потревожили вечный сон Эвиты: они вновь перезахоронили её. Сейчас её тело покоится в фамильном склепе семьи Дуарте. В Аргентине давно существует «Церковь Эвиты».
С 2003 года в Аргентине у власти вновь находятся перонисты — как говорят недоброжелатели, «семейная пара Киршнеров». Нестор Киршнер, возглавляя страну в 2003-2007 годах, вывел её из системного кризиса. Его супруга Кристина Киршнер, избранная первый раз главой республики в 2007-м, продолжила левоцентристский курс супруга, умершего в октябре 2010 года. 23 октября 2011 года большинство аргентинцев вновь отдали свои голоса Кристине Киршнер, которая после оглашения итогов выборов заявила сторонникам: «Вы можете на меня положиться, я продолжу этот проект. Я хочу продолжать менять историю». Надо надеяться, что ей не помешает состояние здоровья: 22 декабря 2011 года у Кристины Киршнер во время медосмотра в правой доле щитовидной железы была обнаружена карцинома, без метастазов. 4 января 2012 года Киршнер перенесла операцию по удалению опухоли.
