Борис КОМИССАРОВ, доктор исторических наук, профессор кафедры теории и методики преподавания искусств и гуманитарных наук ФСИиН СПбГУ
Выражение или, если хотите, термин, «полоса приграничья» введён в научный оборот автором этих строк для констатации временной реальности, в которой ныне в результате стремительного развития мирового экологического кризиса оказалось человечество. Оно находится на пересменке двух сред обитания — природной и техногенной, т.е. рукотворной, точнее, мозготворной (прошу прощения за этот неологизм), так сказать, культурной.
Благодаря трудам отечественных экологов Виктора Горшкова, Виктора Данилова-Даниляна, Кима Лосева и других в последние десятилетия установлено, что на рубеже XIX и XX веков человечество превысило возможный однопроцентный рубеж потребления продукции биосферы (кислорода и чистой воды), когда её геохимические процессы были способны самовосстанавливаться. С тех пор разбалансировка природной среды шла все ускоряющимися темпами. В 1985 году человечество потребляло уже 40% продукции биоты (т.е. всего живого на Земле), ныне этот процент перевалил за 50, т.е. мы вошли в упоминавшуюся «полосу приграничья», а к 2030 году земляне, продолжающие придерживаться природопокорительской парадигмы своего развития и одержимые манией ничем не сдерживаемого потребительства, «освоят» и все 85%.
При этом следует иметь в виду, что человечество заселило земную сушу крайне неравномерно. До 70% наших современников, как и их предки столетия ранее, проживают всего на 11 млн кв км её площади, что составляет всего 8%, если исключить из наших подсчётов пустынную Антарктиду. Это не может не убедить, что вступление в техногенную среду обитания совсем не за горами. А она опасна для человека и враждебна ему по очень простой причине, потому что как биологический объект человек неразрывно связан с биосферой. Винить в развитии упомянутого процесса некого, кроме самого человека, и принадлежащего к биосфере, и превосходящего её, благодаря своему мозгу, никем и ничем неодолимой способности и потребности мыслить.
Чтобы понять серьёзность ситуации, давайте обратимся к фактам. Сегодня цивилизация для своего самообеспечения требует ресурсов, уже на 20% превышающих возможности самообновления и регуляции биосферы, каждый час гибнет три-четыре вида флоры и фауны, а для появления нового вида требуется хронологическое пространство, равное двум тысяч человеческих поколений. За последние 500 лет на Земле уничтожено две трети лесов, извлечено из недр 50 млрд тонн углеродосодержащих полезных ископаемых и 2 млрд тонн железной руды. В конце XX века численность видов дикой фауны сократилось на 40%, а обитателей морей — наполовину. На грани исчезновения находятся 52% всех живых существ. Начиная с 2000 года территории лесов ежегодно сокращаются на шесть млн га. В результате бесконтрольных вырубок амазонской сельвы её площадь уменьшилась на 23 тысяч кв. км, и к 2050 году от неё останется не более 60%. Процесс сведения тропических лесов Амазонии уже затронул по одним оценкам 8%, по другим — 12% и даже 25% их общей площади. Если в 1970-х гг. ежегодно вырубалось 1,7 млн га, то в 1980-х гг. уже 3,5 млн га. При этом следует отметить, что если тайга севера способна самовосстановиться, то дождевые леса тропиков, основной источник кислорода, погибают безвозвратно.
Вполне уместен вопрос, за счёт каких источников пока поддерживается жизнь на Земле. Во-первых, благодаря, так называемым, «лёгким планеты», т.е. Сибири и Амазонии, расположенных на территориях России и Бразилии, суммарная площадь которых составляет около 20% земной суши. Они располагают около 1,1 млрд га высокопродуктивных лесных сообществ, что составляет 62% всех лесов мира. Леса Амазонии — это 2/5 всех лесных ресурсов Земли, они дают около половину всего кислорода, вырабатываемого зелеными растениями, и поглощают четверть углекислого газа, содержащегося в атмосфере. Из 31% не тронутых человеком лесов Латинской Америки больше половины приходятся на Бразилию. Из 6,4% занятой лесами территории Европы 90% приходится на Россию, которая располагает также 90% всей азиатской тайги. Правда, следует отметить, что по отношению к уровню 1995 года общий объём лесовосстановления в целом по России снизился на 700 тысяч га.
Обладая относительно менее загрязнёнными обширными речными системами, озером Байкал и другими источниками, обе страны являются хозяевами стратегического запаса пресных вод Земли, нехватка которых ощущается всё отчетливей и чревата конфликтами вплоть до вооружённых столкновений. О масштабах этого ресурса можно судить хотя бы по одной Амазонке, имеющей среднегодовой сток в 7000 кубометров км, что составляет 15% общего годового стока всех рек мира, а притоки царицы рек планеты образуют систему внутренних водных путей протяжённостью 25 тысяч км.
Другим источником являются высокоразвитые страны, которые, с подачи журналистов, называются «золотым миллиардом». Они способны ассигновывать на более или менее эффективную самоочистку значительные средства. Наконец, огромную роль в поддержании жизни на Земле и, правда, быстро тающего биоразнобразия играет мировой океан, площадь которого в 2,5 раза превосходит земную сушу.
Об экологических проблемах Бразилии уже упоминалось. Между тем они чрезвычайно остры и в России. 24 тысяч её предприятий загрязняют окружающую среду, 15% территории страны, т.е. 2,5 млн кв км, являются зонами экологического бедствия и чрезвычайных ситуаций. В 135 городах уровень загрязнения атмосферного воздуха характеризуется как высокий и очень высокий. Около 50% потребляемой питьевой воды не отвечает гигиеническим и санитарно-эпидемиологическим нормам. В стране накоплено 30 млрд тонн отходов, причём перерабатывается из них только 10%, поэтому загрязнено и захламлено до 54% российской земли.
Как, если не остановить, что невозможно, то, по крайней мере, существенно замедлить сползание человеческой цивилизации в техногенную эру? Есть ли нечто пугающее землян, способное побудить их изменить губительную парадигму их действий? Ныне можно с уверенностью констатировать, по крайней мере, то, что человечество смертельно боится ядерной войны. Изобретение ядерного оружия, лишившего соперников радости победителя, и в случае его применения, неизбежно обрекшего бы мир на всеобщее и полное уничтожение, уже долгие десятилетия удерживает землян от третьей мировой войны. Точнее даже, не всех землян, а их политическую элиту, которая в отличие от умственной, подлинной, элиты, являет собой избранницу преобладающей по численности, но сугубо средней по своему образованию и мыслительным способностям части человечества.
В 1983 году великим отечественным математиком, академиком Никитой Моисеевым (1917-2000) были получены количественные оценки возможных последствий ядерной войны, известные как «ядерная зима» и «ядерная ночь». Параллельно к таким же выводам пришли и его американские коллеги. Этого оказалось достаточно для возведения барьера, за который человечество не переходит.
Однако, одно дело пугающий всех единовременный ядерный взрыв, а другое — растянутая на годы и годы во времени каждодневная практика природосбережения, лишающая человечество столь манящей его безграничной страсти потребления. Ограничить эту страсть неизмеримо сложнее, чем тягу к войне, но можно попробовать, скажем, путём сравнения состояния окружающей природной среды двухсотлетней давности, когда только-только завершился промышленный переворот на Британских островах, и антропогенное давление на неё практически отсутствовало, с нынешней ситуацией, когда мир уже вступил в «полосу приграничья».
В этой связи следует указать на российско-бразильский научно-исследовательский проект, который с 1990 по 1994 год назывался «Лангсдорф возвращается», с 1995 по 2006 год — «Лангсдорф», а с 2006 года — «Лангсдорф — XXI век». В его задачи входит организация и проведение научных экспедиций по маршрутам Лангсдорфа с целью детального сопоставления его данных с нынешним состоянием природной среды, а затем и строжайшего мониторинга всей мировой экосистемы.
Напомним: Григорий Иванович Лангсдорф (1774-1852) — русский учёный немецкого происхождения, который в 1822-1829 годах исследовал нынешние штаты Рио-де-Жанейро, Минас-Жерайс, Сан-Паулу, Мату-Гросу-ду-Сул, Мату-Гросу, Амазонас и Пара, осуществив сухопутные и речные маршруты общей протяженностью около 16 тысяч км. В апреле 1828 года тропическая лихорадка привела Лангсдорфа к потере памяти (амнезии). Учёный скончался во Фрейбурге в 1852 году. Экспедицию продолжил один из спутников Лангсдорфа ботаник Людвиг Ридель, в 1831-1836 годах исследовавший Минас-Жерайс и Гояс и одновременно заведовавший в эти годы Бразильским филиалом Петербургского Ботанического сада.
Огромное научное наследие Лангсдорфа и его спутников, превосходно сохранилось до наших дней. Оно включает книги и статьи путешественников, обширные энтомологические, герпетологические, ихтиологические, орнитологические (ныне, например, в Зоологическом музее Зоологического института РАН в Санкт-Петербурге хранится более тысячи чучел птиц), мамологические коллекции и т.д.
Проект «Лангсдорф — XXI век» способен вывести российско-бразильские отношения на принципиально новый и актуальный уровень. Они решительно выходят за рамки межгосударственных, а имеют поистине глобальное значение. Став в силу объективных обстоятельств обладателями мирового ресурса жизнеобеспечения, эти страны призваны быть его хранителями и содействовать приумножению. Именно это, а не простая принадлежность к так называемым странам-гигантам, должно способствовать их тесному партнёрству в эпоху экологического кризиса. К мировой экологической оси, Москва-Бразилиа, призваны примкнуть и другие страны, исходя из той роли, которую им уготовано сыграть в деле сохранения природного наследия. Это лесистая Канада, небразильские хозяева Амазонии, занимающей в целом 7,2 млн кв км — Венесуэла, Колумбия, Эквадор, Перу, Боливия, Суринам и Гайяна, это США с просторами Аляски, Австралия и Алжир с огромными не занятыми хозяйственной деятельностью территориями.
Однако инициаторами и несущей конструкцией такого жизненно необходимого для землян альянса должны стать Россия и Бразилия. Такой подход означает как новое видение российско-бразильских отношений и их значимости в мире, так и новый критерий международного сотрудничества, основанный не на учете стоимости ВВП, масштабов потребления, объёмов сжигаемых углеводородных энергоносителей, а на вкладе в дело поддержания окружающей среды и тем самым ответственности за планетарную стабильность в самом фундаментальном значении этого понятия.
Подобные новации в отношениях Москвы и Бразилиа, несомненно, обогатят деятельность группы БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, Южно-Африканская Республика). А её страны, занимающие 27% земной суши, сосредоточившие 42% населения мира и 46% его рабочей силы, к середине текущего века превзойдут по своей экономический мощи державы Большой семерки. Новая эколого-гуманистическая составляющая российско-бразильских отношений станет основой политики БРИКС в этой сфере, уравновешивая, к примеру, мощную экономическую экспансию Китая в Бразилию и слабо контролируемый рост быстро увеличивающегося населения Индии.
Думается, что в долгосрочной перспективе предложенное нами существенное дополнение к системе отношений России и Бразилии не может быть на каких-либо основаниях оспорено. Но оно представляет несомненный интерес также в ближайшем и среднесрочном будущем. Россия — один из основных экспортеров углеводородных энергоносителей. Противопоставить этой ипостаси роль хранителя и защитника природной среды, на наш взгляд, чрезвычайно важно и со всех точек зрения привлекательно. А ось Москва–Бразилиа положит начало принципиально новому типу партнёрства в мире.
Что касается Бразилии, то её ахиллесовой пятой является Амазония, по своей значимости принадлежащая всему человечеству, но находящаяся на 2/3 своей территории в бразильской зоне ответственности. Там встают проблемы борьбы с наркобизнесом и терроризмом, обеспечения прав и безопасности индейцев, надёжного мониторинга этой колоссальной экосистемы. Новая парадигма сотрудничества с Россией, располагающей эффективными технологиями комплексного автоматизированного наблюдения за окружающей средой, контроля ее состояния, картирования, охраны, будет содействовать результативности бразильской политики в Амазонии. Возможности торгового обмена в рамках новой системы отношений ещё нуждаются во всестороннем изучении, однако в том, что они будут осуществимы и плодотворны, сомнений быть не может.
