Продолжаем изучать такой феномен, как фашизм, по первоисточникам, а не как так называемые антифашисты — по его интерпретациям и интерпретациям интерпретаций.
Редакция Sensus Novus
Публикация Т. П. Нестеровой
Публикуемые ниже тексты принадлежат Джузеппе Боттаи, одному из основателей и руководителей фашистского движения в Италии, теоретику фашистского корпоративизма. Дж. Боттаи (1895 — 1959) в 1919 году был основателем фашистской федерации Рима, издателем нескольких журналов, в том числе “Critica fascista” и “Primato”, в которых сотрудничали многие итальянские интеллектуалы, в том числе и не полностью поддерживавшие фашизм.
Джузеппе Боттаи занимал ряд административных должностей: был членом Большого Фашистского Совета, Национального совета корпораций, губернатором Рима (1935 — 1936), министром национального образования (1936 — 1943).
25 июля 1943 года на заседании Большого Фашистского Совета он поддержал решение о смещении Муссолини с поста главы правительства, за что был заочно приговорён к расстрелу решением Веронского трибунала (январь 1944 г.) как участник заговора против Дуче. Эмигрировал в Испанию, вернулся в Италию после амнистии 1948 года.
Джузеппе Боттаи был одним из ведущих теоретиков фашистского корпоративизма, автором многочисленных публикаций, посвящённых обоснованию корпоративной системы. Неразрывность понятий «фашизм» и «корпоративизм» Дж. Боттаи отстаивал также в ряде выступлений. По инициативе Дж. Боттаи теория корпоративизма как элемента фашистской культуры и фашистского стиля была включена в курс основ фашистской культуры, который читался в каждом региональном институте фашистской культуры.
Ниже публикуются тексты двух выступлений Джузеппе Боттаи 1934 года, посвящённых его концепции фашизма как корпоративизма. Лекция «Фашизм и корпоративизм» была прочитана Дж. Боттаи 20 февраля 1934 года перед офицерами — слушателями курса фашистской культуры, организованного Институтом фашистской культуры провинции Пиза (Дж. Боттаи, наряду с прочими должностями, в 1934 году занимал должность декана факультета права Пизанского университета).
Вторая лекция — «От революции французской к революции фашистской» — была прочитана Дж. Боттаи 6 декабря 1934 года в Сорбонском университете в Париже. Тексты обеих лекций публикуются по машинописному оригиналу с собственноручной правкой Дж. Боттаи; оригиналы хранятся в Риме (Италия), в Историческом архиве Фонда Уго Спирито (Archivio storico Fondazione Ugo Spirito, Fondo Bottai, Busta 2, fasc. 7; Busta 4, fasc. 9).
ФАШИЗМ И КОРПОРАТИВИЗМ
Лекция Его Превосходительства Джузеппе Боттаи
В день окончания курса основ фашистской культуры Фашистского института культуры. Пиза, 20 февраля 1934 года. Стенография Р. Б. Ольчезе. Перевод с итальянского языка Е. В. Корюковой и Т. П. Нестеровой.
Господа офицеры,
Именно к вам обращён этот курс лекций, организованный при помощи Института культуры города Пизы. Завершая данный курс, я обращаюсь именно к вам, к тем людям, которые выполняют в нашей армии очень деликатную функцию духовного и морального воспитания людей. Выступление на тему корпоративизма, обращённое к офицерам, может и должно, по моему мнению, иметь особый характер. Речь идёт, прежде всего, о выделении определённых концепций и понятий, соответствующих вашему долгу и службе. Задачей итальянских офицеров является формирование Вооружённых сил страны и управление ими; формирование их не только при помощи образовательных институтов, но и при помощи воспитания характера и людей, готовых в любой момент с оружием в руках защитить Родину и государство.
Может ли государство, которое армия призвана защищать, быть государством «в общем смысле» или оно должно представлять какую-то определённую идею, направление в развитии? Это не праздный вопрос для тех, кто помнит, что ещё пять лет назад в Палате депутатов можно было всерьёз дискутировать на тему определения сущности государства, и провозглашалась необходимость создать и защищать государство вообще, никак не определённое. Теперь мы создали особый тип государства, которое обладает своими качествами и особыми свойствами — это фашистское государство. Но поскольку в сознании всех итальянцев существует уравнение Муссолини «фашистское государство есть государство корпоративное» (если бы фашистское государство не было корпоративным, оно не было бы фашистским), то является очевидным тот факт, что армия, защищая государство, защищает одновременно и его особенное устройство — корпоративное государство.
Однако есть и другая трактовка уравнения «фашистское государство есть государство корпоративное», которая имеет значение не только для особой позиции армии в том типе государства, которое мы создали, но и для вооружённых сил в любом типе государства.
В современном государстве армия, воспринимаемая как закрытая специализированная структура, исчезла. Война, заставившая взять в руки оружие людей разных классов, нанесла последний решающий удар по военным организациям. Этим самым мы не отрицаем тот факт, что сейчас как никогда необходима военная культура высочайшего уровня, но она может формироваться только с осознанием и пониманием основополагающих ценностей национальной культуры.
Сегодня от офицера можно требовать уровень знаний значительно более высокий, чем тот, который спрашивался с нас в довоенное время. Необходимо знать и понимать народ, который нужно включить в ряды армии, в её повседневную жизнь, в экономические и социальные отношения. Это действительно в отношении всех народов, всех наций и всех государств. Но особенно это важно для фашистского государства, потому что в фашистском государстве понятия субординации, иерархии, дисциплины, духа самопожертвования — понятия, присущие армии, — распространяются на всё сообщество, которое, по сути, является одним большим войском. Существует и третье значение, которое, по моему мнению, делает очевидной связь между службой офицера и институтами корпоративного государства.
Граждане, которые идут служить в армию, оцениваются с точки зрения корпоративизма, перед тем как приступить к службе; или же это происходит после того, как они заканчивают свою службу.
Следовательно, мы можем догадываться о существовании связи между военной службой и службой, которую можно назвать корпоративной, и которую каждый из нас осуществляет во благо общества.
Чтобы осознать связь, существующую между понятиями «фашизм» и «корпоративизм» и убедиться в том, что корпоративность итальянского государства в точности соответствует его фашизации (это новое слово, которое вполне ясно отражает мою мысль), нужно, наверное, вспомнить историю фашизма, вернуться к его истокам, но не к 1919-му, а к 1914 году. Именно в этом году возник фашизм, в тот день, когда Бенито Муссолини отошёл от итальянской социалистической партии. Только один человек мог быть двигателем той революции, которая на государственном уровне вновь обозначила проблемы, остававшиеся в то время нерешенными. Действительно, создав газету «Пополо д’Италия», которая обладала большой значимостью в жизни военных между 1915 и 1919 годах, Муссолини определил это периодическое издание как «Орган борцов и производителей». Слово «производители», как позже Муссолини пояснил на страницах доктрины фашизма, само указывает на стремление решить все проблемы итальянской экономики в новом политическом аспекте.
В послевоенном периоде можно указать на ещё одну важную дату, подтверждающую связь корпоративизма и фашизма: март 1919 года. Рабочие города Дальмине объявили забастовку, закрылись на фабрике, но не для того, чтобы бездействовать, а чтобы работать. Они подняли на самую высокую дымовую трубу итальянский флаг и заявили о том, что будут действовать, следуя высшим интересам нации. Бенито Муссолини выехал из Милана в Дальмине, где выступил с речью, которую следует считать моментом рождения национального синдикализма и фашистского корпоративизма. Несколько дней спустя, 23 марта, на площади Сан-Сеполькро в Милане было создано фашистское движение. В своём выступлении Муссолини говорил о корпорациях и обрисовал проект программы, которая в 1921 году с преобразованием движения в партию приобретёт более четкий и органичный характер.
В 1921 году в ходе конгрессов и собраний рабочих, отошедших от экстремистских партий, национальный синдикализм приобрёл ясную форму и всё большее число последователей, которые составили его основную действующую силу и мощь.
Следовательно, с самого начала корпорации являлись неотъемлемым элементом фашистского движения.
Можно и даже нужно сказать, что фашизм рождается корпоративным, что фашизм без корпоративного начала, корпоративных идей исчерпал бы себя, как другие движения, которые пытались копировать его только лишь на основе политического насилия, и не смогли повторить его главных достижений.
Но это магическое слово, произнесённое впервые 23 марта 1919 года, и которое будоражит умы людей и вызывает полемику во всём мире, произвело переворот во всех политических течениях мира. С тех пор, как и у многих других слов нашего политического словаря, у этого появилась своя история, полная динамизма; порой этому слову присваивались различные значения без какого-либо понимания его исключительной организующей направленности. Многие пытались присвоить его себе как свою идею, но не сумели полностью постичь смысл, содержащийся в нём. Эта идея понятна фашистскому сознанию, она обладает внутренней силой вдохновения, и ради этой идеи ещё предстоит потрудиться. Наши сердца ещё полны мужества, и это магическое слово было произнесено Муссолини 14 ноября 1933 года, когда в Национальном Совете Корпораций он дал дорогу последнему корпоративному закону. Нужно быть мужественными и смелыми, чтобы пройти тот путь, по которому мы идём уже много лет, и каждый из вас знает, что это то слово, которое Дуче никогда не произносит напрасно.
Нам всем необходимо понять, что же всё-таки означает в целом слово «корпоративизм».
Второе слово уравнения — фашизм — более народное понятие. Все объявляют себя фашистами, даже те, кто не состоит в партии, и я сомневаюсь, что кто-то из членов партии неохотно назовёт себя корпоративным фашистом. Именно это слово изначально должно пониматься точно, чтобы каждый мог воспринимать его как своё собственное убеждение в обыденной жизни. Это слово, которое благодаря нам стало использоваться во всём мире, является почти что неологизмом, оно используется в современной жизни всех народов, и всем, кто понял нашу позицию, мы дали много подтверждений тому, что нужно создавать движение согласно духу корпоративизма. Такое движение, созданное Фашистской революцией, способствовало в течение последующих 15 лет работы возникновению целой системы новых организаций, в которых просматривается вся структура государства с новыми концепциями, касающимися государства в его различных аспектах: политическом, социальном, экономическом, юридическом.
Я уже отметил, что наша идея не раз копировалась другими, но это происходило без чёткого осознания истинного смысла корпоративизма, и также я отметил, какими были результаты в других странах Европы и не только. Мы совершили великую революцию — мировую, универсальную, которая не уменьшает, а наоборот повышает нашу ответственность перед нами самими, против неудачных попыток плагиата, против искажения сути, которое часто случается вследствие этого. Действительно, слово «корпоративизм» могло привести и привело многих к непониманию его сущности и неверному сравнению со средневековым корпоративизмом. Необходимо уяснить, насколько велика разница между средневековым и фашистским корпоративизмом. Однако, рискуя отвлечься от темы, я не буду заострять внимание на этом аспекте, я лишь подчеркну необходимость проводить это различие.
Всё, что считается средневековым корпоративизмом, прямо противоположно корпоративизму фашистскому. Истоки современного синдикализма, фашистского корпоративизма мы находим в усовершенствовании производственных технологий, в создании великих национальных государств. Даже в тех странах, где синдикализм в своих различных формах подвергается влиянию идеологий, отличных от фашизма, суть проблем остаётся той же.
С точки зрения истории и содержания гораздо больше общего между синдикализмом и фашизмом, чем между средневековым и фашистским корпоративизмом.
Фашизм, как говорит Муссолини, направлен против социализма, который делает классовое движение более жёстким. Также он против классового синдикализма, но в рамках регулирующего государства заставляет влиться его в корпоративную систему. Возникнув в процессе развития современной мысли в конце XIX — начале XX века, фашизм набирает силу и проявляет себя во время мирового экономического кризиса 1919-1934 годов. Политические требования и новые условия, необходимые для его возникновения, большей частью берут своё начало в процессах прошлого века.
Промышленная революция и новые технологии производства, массовый выпуск товаров, с одной стороны, либеральный режим, с другой, влекут за собой несоответствие между экономической жизнью и производством. Постепенно новые идеи проникают во все слои общества и социальной жизни.
Юридическая и политическая организация государства, которая до реформ фашистского режима представляла собой не что иное, как демократический либерализм, имеет целью поставить массы граждан, далёких и рассеянных, в юридические рамки, в которых индивид является абсолютным арбитром: государство стремится решить социально-экономическую проблему, не решая её и чётко не определяя её сути. Наоборот предполагалось, что оно будет находиться в стороне от политической и социальной жизни отдельных индивидов.
Либеральное государство — это государство, которое не вмешивается в социальное и экономическое соперничество между классами. Однако такое поведение никак не соотносится с их повседневными потребностями, и, следовательно, возникает целая серия проблем теоретического и практического характера.
В момент кризиса государства возникает проблема профессиональных объединений, активно действуют рабочие организации, такие как тресты, картели и др. Вот та проблема, которую фашизм обозначил с самого начала, которую увидел сам Муссолини, когда назвал свою газету «газетой производителей».
В сущности, кризис не является источником всех тех несчастий, которые стараются ему приписать. Проблемы, которые требовали в своё время безотлагательного разрешения, были решены; фашизм подтвердил, что капиталистическая система, являющаяся наружной оболочкой социально-политической жизни, находится в кризисе не сиюминутном и поверхностном, а длительном и глубоком. Если оставить экономическую жизнь во власти коллективных потребностей, как это происходит в либеральном государстве, то пошатнётся социальное равновесие, и проблемы останутся нерешёнными.
Кризис, который фашизм намеревался и намеревается сейчас преодолеть с помощью корпоративизма, заключается в отрыве либерального государства от социальной силы и его неспособности подчинить своей высшей власти новые объединения. Корпоративизм, сталкиваясь с данной проблемой, поддерживает необходимость признания со стороны государства их политической и юридической значимости. В жизни государства не последнюю роль играет экономика. В государственном сообществе индивид поднимает уровень своей жизни. Экономические преобразования не могут не повлечь за собой политических перемен. Это все аспекты выражения социального феномена. Корпоративизм помогает понять это с помощью новой концепции государства. Государство, согласно этой концепции, управляет социально-экономическими силами, созданными гражданами. Концентрация и управление ими во имя своих наивысших целей ведёт к тому, что его экономическая и моральная сила признаётся в самой жизни государства.
Управлять действующими социальными группами, передавая им их права и обучая их юридическим нормам, как это делает итальянский корпоративизм, означает признать без ложного страха его значение в государственной жизни. Это значит поднять экономический уровень жизни граждан над уровнем социальным.
Корпоративизм может быть определён как принцип экономических организаций, которые должны стремиться участвовать в политической жизни сообщества. Это та форма решения кризиса, которую предлагает государство. Только корпоративизм и фашизм формируют политическое достоинство государства, его этическое и политическое превосходство. Такое превосходство происходит не из желания главенствовать над кем-либо, а из желания достичь благополучия для народа и политического могущества. В этих рамках корпоративизм предстаёт как ядро фашизма, как нечто, чего фашизм не может быть лишён, а иначе исчезнет всякий исторический смысл его существования.
Хотел бы сказать больше: корпоративизм можно сравнить с постоянно действующим коммутатором революционных сил фашизма. Как только появляется тенденция к появлению таких революционных сил, начинает действовать корпоративизм, который преобразует их в силы реальные и действующие.
Повторю еще раз: по-моему мнению, корпоративизм — это революция в революции, он является импульсом к фашистской революции, это её главный элемент; первооснова, определяющая её стабильность. Это инструмент, с помощью которого мы можем продолжить путь нашей революции, и с помощью которого революция за 12 лет с момента похода на Рим стала более подготовленной к другим броскам.
Что касается корпораций, только на них должно ориентироваться государство, чтобы избежать такой серьёзной опасности как подрыв своих сил в политической жизни.
Мы находимся в начале новой фазы революции. Отбросьте все устаревшие структуры отжившего государства, мы оставим с вами в истории знак нашей новаторской воли.
Связь фашизма и корпоративизма не случайна и имеет огромное значение. Если правда то, что существование народа обусловлено связью сил, которые подталкивают его к постоянному взаимодействию идей и мыслей, то наша цивилизация обладает своей созидательной силой, которая уже содержится в биноме «фашизм — корпоративизм», воспринимаемом нами как единое понятие.
Все народы сейчас наблюдают за новым социально-экономическим этапом в истории развития Италии. Мы в авангарде века, нужно поддерживать наше положение, нужно идти быстрее других, никогда не уставая. Не нужно останавливаться на достигнутом, нужно идти к следующим достижениям, которые всё больше и больше будут укреплять характер фашистской революции.
Необходимо защищать эту революцию, господа офицеры, защищать фашистское и корпоративное государство, которое она создала, и которым вы — и все итальянцы — должны гордиться.
Один великий итальянец сказал, что революция — это идея, которая нашла штыки для своей защиты, и мы доверяем нашу революцию, революцию Муссолини вашим штыкам: мы знаем, что вы пронесёте её далеко вперёд в мировой истории.
Продолжение следует
Читайте также:
Армин МЁЛЕР. Фашистский стиль. Часть 1.
Армин МЁЛЕР. Фашистский стиль. Часть 2.
Армин МЁЛЕР. Фашистский стиль. Часть 3.
Наталья МЕЛЕНТЬЕВА. Фашистский стиль
Сергей КАРА-МУРЗА: «Понятие фашизма сегодня»
Леонид ЛЮКС. Большевизм, фашизм, национал-социализм – родственные феномены?
Дмитрий ЖВАНИЯ. Молодая гвардия Маринетти
Дмитрий ЖВАНИЯ. Индустрия футуризма
Дмитрий ЖВАНИЯ. Футуризм: война как стиль
Дмитрий ЖВАНИЯ. Футуризм как матрица фашизма
Дмитрий ЖВАНИЯ. Огнедышащий футуризм
Дмитрий ЖВАНИЯ. Эвита: белокурая мадонна справедливости
Дмитрий ЖВАНИЯ. Муссолини мог стать могильщиком Гитлера
Дмитрий ЖВАНИЯ. Итальянский фашизм – креативная версия «третьего пути»
Дмитрий ЖВАНИЯ. Красно-коричневая Франция
Дмитрий ЖВАНИЯ. Как Марсель Деа обогнал фашизм
Дмитрий ЖВАНИЯ. Равнение на Валуа и других «неудачников»!
Denis Boneau (Дени Бонё). «Слабость демократии»: планизм – идеология французского фашизма
Роберт Дж. САУСИ. Сущность французского фашизма
