Люди с бюрократическими охранительными мозгами не понимают, что, если провести референдум о судьбе Исаакиевского собора, то подавляющее большинство петербуржцев поддержит Церковь, а не Бориса Лазаревича Вишневского, который явно переоценивает степень общественной нелюбви к Церкви, заявляя, что «референдум о передаче Исаакия станет сокрушительным поражением для РПЦ».
Отказывая под тем или иным предлогом противникам возвращения Исаакиевского собора Русской православной церкви в референдуме о судьбе этого храма, охранительное большинство Законодательного собрания Санкт-Петербурга лишь позволяет им выдавать себя за жертв бюрократического произвола. С формальной точки зрения, проводить референдум о реализации на месте федерального закона — нонсенс. Но если требуется расставить все точки над i, то почему бы референдум не провести? А деньги на него можно было бы сэкономить, не устраивая лишний раз какой-нибудь фестиваль света или очередной фейерверк.
Чего бояться? Зачем прятаться за процедуры и регламент? Все «аргументы» против возвращение собора Церкви разбиваются очень легко. «Защитники Исаакия» (бедный Исаакий Далматский!) утверждают, например, что, если передать собор Церкви, то власти… поднимут цены за проезд в общественном транспорте, чтобы собирать деньги на ремонт Исаакия. Цены и так каждый год поднимают за проезд — но это ладно. Главное, что ремонт собора осуществляется за счёт государственной казны и сейчас, а музей от налогов освобождён как учреждение культуры. Налог платят только его работники — подоходный. Как и все мы, включая священников.
Словом, сказки, которые вдалбливают противники Церкви в мозги нашей якобы интеллигенции, легко развеиваются. А главное, достаточно показать людям «актив защитников Исаакия», чтобы они их никогда не поддержали. Вся эта «передвижная группа» в шляпах, якобы священники нетрадиционной ориентации из-под Кемерово, ошалелые девицы с гайками в носах, мальчики с «тоннелями» в ушах — вот кто спасает Петербург от мракобесов.
Убедить идеологов антицерковного протеста в их неправоте, конечно, не удастся, сколько им не показывай картинки восстановленных Русской православной церковью храмов и монастырей, сколько не приводи им примеров из европейской практики взаимоотношений церкви и государства. За последние месяцы я убедился, что им, этим идеологам, наплевать на музей, налоги и прочее. Нерв их возмущения коренится в мистической сфере. Что-то заставляет их ненавидеть христианство как таковое. Отчего их так «не по-детски колбасит», можно только догадываться. Но на их страницы в социальных сетях порой даже неприятно заходить — их так корёжит от одной мысли о передаче собора Церкви, что они, теряя всю свою интеллигентность, истерят, как бабы, обворованные на одесском базаре.
Чего бояться? Зачем прятаться за процедуры и регламент? Все «аргументы» против возвращение собора Церкви разбиваются очень легко.
На их «хомячков», которые жуют и пережёвывают «аргументы» против возвращения Исаакиевского собора Церкви, про все эти налоги, про «РПЦейдерство», про «попы оборзели», про заговор против просвещения, наверное, тоже время тратить не следовало бы. Как «#крымнашисты» получали глубокое самоудовлетворение от того, что они — великие патриоты России, так «#исаакийнашистов», извините за оборот, прёт от того, что «Новая газета» или какая-нибудь «Медуза» называет их «мозгами». Не надо долго и кропотливо учиться, защищать диссертации, читать книги, изучать историю Церкви, да историю вообще… Достаточно сходить на Марсово поле и «креативно» поглумиться над Церковью — и добро пожаловать в «мозги»… по версии «Новой газеты» и «Медузы», конечно.
И вот эти «мозги» в шляпах, с цветными волосами и долгополых пальто колокольчиком и надо было бы показать людям перед референдумом. По телевидению, несколько раз в день и обязательно — в prime-time. Пусть петербуржцы выбирали бы потом, за кого они: за эти «мозги» или «оборзевших попов». Не знаю, что мешает власти организовать теледебаты на канале с большой аудиторией между Борисом Вишневским и, например, Владимиром Легойдой, председателем Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Московского Патриархата. Зато я предполагаю, на чьей стороне были бы симпатии большинства зрителей.
Идеологам антицерковного протеста наплевать на музей, налоги и прочее. Нерв их возмущения коренится в мистической сфере. Что-то заставляет их ненавидеть христианство как таковое. Отчего их так «не по-детски колбасит», можно только догадываться.
Нет, я знаю, что мешает власти: с одной стороны — её трусость, а с другой стороны — бюрократическое хамство. Оборзели не попы, а оборзела власть, которая сперва с лёгкостью сменила коммунистические догмы на либеральные, а сейчас, хуля либерализм, рядится в консервативные тоги. Но открытых идейных споров она боится. Из-за собственной безыдейности. Власти легче прикрыться бумажкой, процедурой, регламентом. Власть, которая, уповая лишь на закон, принятый ею же, отказывается от формирования общественного мнения, обречена. Рано или поздно она перестанет быть властью.
А вообще тот факт, что чем дальше, тем чаще общественные конфликты приобретают символические и даже мистические черты, меня вдохновляет. Это признак нового средневековья, о котором писал Николай Бердяев. Проблема «налогов и сборов» в конфликте по поводу судьбы Исаакия на самом деле мало кого беспокоит. И она точно мало беспокоит тех, кто инициировал протест против его передачи Церкви. Для них музей в храме — это не учреждение культуры, которое приносит столько то дохода от продажи билетов и экскурсий (тем более сто раз было написано, что музейная и экскурсионная деятельность после возвращения собора Церкви будет только расширяться); для них музей в храме — это символ либеральной секуляризации, о которой мечтали Вольтер, Дидро и другие «отцы эпохи Просвещения» и которые, по сути, стали духовными отцами гильотины; для них это — символ долгожданной победы над христианством. А, может, их вдохновляет другая мистика… Их зацикленность на музее объясняется просто: защищая музей, легче выдавать себя за защитника культуры, просвещения, прогресса, современности (хотя все эти категории, поданные в положительной коннотации, возвращают нас в позитивистский XIX век).
Антицерковные «мозги» в шляпах, с цветными волосами и долгополых пальто колокольчиком и надо было бы показать людям перед референдумом. По телевидению, несколько раз в день и обязательно — в prime-time.
Можно до одури, до чертей в глазах подсчитывать, сколько Церковь заработает на продаже свечек и сувениров в Исаакии. Всё равно эта сумма будет меньше, чем годовая зарплата футболиста «Зенита», причём не самого звёздного. Хотели бы протестовать против лишних трат из кармана госкорпорации, шли бы протестовать в Удельный парк, где «Зенит» проводит тренировки. Но нет — считают прибыль от продажи крестиков и свечек… Значит, корень недовольства их в нематериальной сфере.
Словом, всё это, все эти аргументы и факты, можно было бы обсуждать перед референдумом о судьбе Исаакия на больших площадках и площадях. А власть испугались этого. Испугалась ввязаться в бой, в котором бы она без большого труда победила.
