Сегодня невозможно обсуждать «рабочий вопрос» в отрыве от проблемы трудовой миграции. Верное и обратное: в наши дни проблема трудовой миграции превращается в ядро «рабочего вопроса».
Сама по себе проблема трудовой миграции не нова. Она обозначилась ещё во второй половине XIX века, когда мир разделился на страны индустриальные и аграрные. Чем ниже цена рабочей силы, тем лучше для капитала — это, как отмечал французский марксист, один из основателей Французской социалистической партии Жюль Гед, suprema lex (высший закон) капитализма. «Там, где итальянские и испанские руки стоят дешевле — давать работу этим иностранным рукам за счёт отечественных желудков; там, где есть полуварвары, как китайцы, которые в состоянии жить, т. е. работать, питаясь горстью риса, не только можно, но и должно набирать жёлтых рабочих и оставлять умирать с голоду белых рабочих, своих соотечественников», — объяснял он, как работает этот закон, в статье, опубликованной 29 января 1882 года.
Однако в те годы трудовая миграция была локальной. Так, во Францию на заработки ехали уроженцы агарного юга Италии, Испании и Португалии, в Англию — ирландцы и т.д. Кстати, в России индустриальный капитализм развивался за счёт внутренней миграции — высасывая крестьян из деревень.
Трудовая миграции приобрела глобальный характер лишь во второй половине ХХ века. Одними из первых на это обратили внимание «новые левые». Так, в статье «Иммигрировавший труд», напечатанной в мае 1970 года, Андре Горц утверждал, что «не существует ни одной западноевропейской страны, в которой труд иммигрантов был бы незначительным фактором».
Более того: сегодня государства напоминают сообщающиеся сосуды, по которым движутся потоки трудовой миграции. Лет 30 назад тогдашний лидер французского «Национального фронта» Жан-Мари Лё Пен пугал соотечественников нашествием мигрантов из Польши. «На ваши рабочие места зарится польский водопроводчик Пётр!» — стращал он французов. И действительно: по замерам ректора Университета Лазарского, профессора Кристины Иглицкой после развала «социалистического лагеря» из Польши выехало около 2,7 миллиона её граждан. Мигрантский поток усилился после вступления этой страны в ЕС. Время от времени из Польши выливаются настоящие мигрантские цунами. Так, по оценкам профессора Иглицкой, только за 2013 год из Польши выехало около 500 тысяч человек, из них 200 тысяч — в Германию. «Это очередная мощная волна эмиграции после большого массового отъезда соотечественников в 2006-2007 годах», — отмечала газета Dziennik Gazeta Prawna.
Чем ниже цена рабочей силы, тем лучше для капитала — это, как отмечал французский марксист, один из основателей Французской социалистической партии Жюль Гед, suprema lex (высший закон) капитализма.
И тем не менее Польша не обезлюдила. Оставленные поляками рабочие места занимают трудовые мигранты из Украины. Их в Польше, согласно исследованию экспертов International Investment, 506 500 человек. Из стран Прибалтики после того, как их приняли в ЕС, выехало до трети населения. И в них освободившиеся рабочие места занимают украинские трудовые мигранты. Примеры такого рода можно продолжать. Португальцы, как и в былые годы, продолжают уезжать во Францию, а украинцы прибывают в Португалию. По замерам экспертов International Investment, сейчас в Португалии работают 20 300 украинцев. Всего, по различным оценкам, за пределами Украины работают от шести до восьми миллионов её граждан. Некоторые исследователи говорят о десяти миллионах.
Для России проблема трудовой миграции относительно свежая. Во многом она стала следствием распада Советского Союза и реставрации капитализма в государствах, которые были его республиками. И переживается эта проблема в России при очень высокой температуре, затрагивая гуманитарный, социальный, экономический, культурный, религиозный аспекты нашей жизни. Отражается она и в сфере безопасности.
Cегодня государства напоминают сообщающиеся сосуды, по которым движутся потоки трудовой миграции.
Россия — в основном принимающая сторона. Сколько точно в нашей стране трудовых мигрантов — неизвестно. Наиболее адекватной представляется оценка исследователей из Высшей школы экономики Елены Варшавской и Михаила Денисенко. Они пришли к заключению, что в России трудятся семь миллионов мигрантов: как легальных, так и нелегальных. Если их подсчёты верны, то получается, что трудовые мигранты составляют десять процентов от общего числа российских трудящихся — приблизительно 77 миллионов человек.
Даже по официальным данным на 2014 год Россия занимала первое место в Европе и второе в мире после США по количеству занятых в её экономике иностранных работников. В большинстве своём это — неквалифицированные молодые выходцы из стран Средней Азии. И тем не менее они востребованы на российском рынке. Как объясняет доктор экономических наук, заведующая отделом экономики Института стран СНГ Аза Мигранян, в России «в некоторых непроизводственных отраслях дешевле и выгоднее нанимать низкоквалифицированных рабочих, чем покупать высокотехнологичное оборудование…». При этом недобросовестные работодатели предпочитают нанимать нелегальных мигрантов, поскольку этими бесправными людьми легче манипулировать и проще их обирать.
Трудовые мигранты составляют десять процентов от общего числа российских трудящихся.
Надо признать: трудовая миграция — это вызов, на который российское профсоюзное движение пока не нашло достойного ответа. Сейчас роль профсоюзов отчасти выполняют диаспоры — землячества. И это далеко не всегда хорошо для самого трудового мигранта. Нередко он попадает в зависимость от состоятельных земляков и помощь землячества в итоге оборачивается для него самым настоящим трудовым рабством.
Найти ответ на вызов, порождаемый массовой трудовой миграцией, сложно, но можно. Если, конечно же, не впадать ни в «левый абстракционизм» с его проповедями об интернациональном братстве трудящихся, ни в правый популизм с его ксенофобией. Причём найти этот ответ помогают ряд межправительственных соглашений. Так, гражданам государств, которые входят в Евразийский экономический союз (ЕАЭС) — Армении, Казахстана и Киргизии — для работы в России не нужно приобретать трудовой патент и на них распространяются те же права, что и на российских работников, в том числе право на членство в профсоюзах. Значит, и профсоюзы должны привлекать в свои ряды рабочих-мигрантов из стран ЕАЭС.
Гражданам государств, которые входят в Евразийский экономический союз (ЕАЭС) — Армении, Казахстана и Киргизии — для работы в России не нужно приобретать трудовой патент и на них распространяются те же права, что и на российских работников.
Следует обратить внимание также на соглашении между правительствами России и Узбекистана об организованном наборе трудовых мигрантов, подписанное 5 апреля 2017 года. В декабре 2017 года президент России Владимир Путин подписал Федеральный закон, который это соглашение ратифицировал.
Напомню, что это соглашение обязывает российских работодателей обеспечивать трудящихся-мигрантов жильём «в соответствии с санитарно-гигиеническими и иными нормами», рабочими местами, которые отвечают всем требованиям охраны труда и техники безопасности, а также гарантировано платить им за их труд «не ниже минимального уровня, установленного законодательством Российской Федерации». Обязанности сторон должны быть зафиксированы в трудовом договоре.
Выгодно это соглашение и российским работодателям. Теперь им проще нанимать организованные бригады специалистов необходимой квалификации, а не «мастеров на все руки». Узбекский мигрант прежде чем приехать в Россию, должен будет пройти медосмотр, сдать экзамен на знание русского языка, а главное — доказать, что он квалифицированный специалист. Как показывает первая практика реализации соглашения о организованном наборе, оно ставит реальный барьер на въезд в Россию малограмотных людей, которые часто и становятся жертвами разного рода мошенников, попадают в трудовое рабство или, чего греха таить, совершают преступления от безысходности.
Учитывая, что уже сегодня каждый десятый работник в России — это трудовой мигрант, российские профсоюзы могли стать орудием межнационального диалога и школой рабочей солидарности.
Когда трудовые отношения выходят на прозрачный и легальный уровень, профсоюзы получают все законные основания для полноценного участия в них. Наш профсоюз — межрегиональный профсоюз «Трудовая Евразия» — создан для защиты прав трудовых мигрантов, прежде всего — из стран Средней Азии, в том числе тех, которые приезжают по системе организованного набора из Узбекистана.
Учитывая, что уже сегодня каждый десятый работник в России — это трудовой мигрант, российские профсоюзы могли стать орудием межнационального диалога и школой рабочей солидарности. Как верно заметила редактор журнала «Мир профсоюзов» Наташа Дэвид, «солидарность с трудящимися-мигрантами помогает профсоюзам вернуться к основополагающим принципам рабочего движения».
Миграция — противоречивый процесс. Подавляющее большинство мигрантов предпочли бы остаться дома, если бы в их странах создавались новые рабочие места и рос уровень жизни. Они покидают родные очаги отнюдь не из-за охоты к перемене мест. Французский новый правый философ Ален де Бенуа предостерегал «борцов за идентичность» от упрощённого взгляда на иммигрантов как на врагов. «Это не враги, это жертвы нынешнего экономического порядка, — доказывал он. — Это люди, которые вынуждены покидать свою родину, семью, культуру по материальным причинам, для того, чтобы выбраться из нищеты». Как он верно замечал, идентичность европейцев размывают не иммигранты, а общество потребления, вестернизация нравов, насаждение однородности через масс-медиа и др.
Чтобы решить проблемы, порождаемые миграцией, нужно добиться того, чтобы мигрант стал полноценным участником производственного процесса. В этом задача профсоюзов, в том числе — нашего профсоюза «Трудовая Евразия».в.
Доклад «Трудовая миграция как вызов российским профсоюзам» Дмитрия ЖВАНИЯ, председателя профсоюза «Трудовая Евразия», прочитанный им на международной конференции «Традиции классового профсоюзного движения и вызовы современности», организованной под эгидой Всемирной федерации профсоюзов.
