Дмитрий ЖВАНИЯ. Новый смысл старого социализма

Сегодня – первая годовщина нашего сайта. «Новый смысл» появился в сети 25 октября 2010 года. Я, как редактор этого сайта, думал, что бы написать такое в честь первой годовщины. Не писать же пошлые обращения типа  «Читатель, мы тебя любим»… И тут повод поговорить о сайте подбросили наши «оппоненты слева». Выражая недовольство текстом нашего автора Андрея Кузьмина «Тело человека – часть большего, чем сам человек», они недоумевают, как такой текст мог появиться на левом ресурсе. Конечно, я, как редактор, виноват (il mea culpa), что такое мнение, будто наш сайт левый, возникло вообще. «Новый смысл» — сайт антикапиталистический, антибуржуазный, социалистический, но только не левый. К левым мы не имеем никакого отношения и не хотим иметь.

Левая ложь

Борцам за прогресс не повезло изначально. Если бы французские радикалы сели в Конвенте справа, а не слева, то за ними не закрепилась бы эта кличка — левые. Правый –  значит, правильный, справедливый. А левый – значит, поддельный, неискренний, лживый. Не во всех языках прослеживаются эти значения. Например, в итальянском языке правый — destra, а правильный – ragione (avere ragione — быть правым). В грузинском языке правый в смысле стороны – марджвена, а правый в смысле правильный – самартлиани. Но русский язык слишком велик, чтобы можно было не обращать на смысловое наполнение слов «правый» и «левый». В мистической традиции за правым плечом находится ангел, а за левым – чёрт. Не знаю, в значении ли слов дело или в чём-то другом, но левые порой действительно не брезгуют ложью ради доказательства, как им кажется, правильной позиции.

Взять спор по поводу статьи автора «Нового смысла» Андрея Кузьмина. Наш автор, не оспаривая мнение феминисток и «подыгрывающих им левых шарманщиков», что во многом именно социальные неурядицы в стране толкают женщин на аборты, посмел усомниться в феминистском взгляде на тело женщины, как на исключительно её дело, а также попытался обсудить вопрос, допустимо ли убийство человеческого зародыша. Причём Кузьмин подошёл к проблеме не только и не столько с этической точки зрения, сколько с метафизической.  Кузьмин с горечью признаёт: «Многие уже “состоявшиеся” люди представляют собой пример наивысшей косности, зашоренности и духовной мертвенности. Глядя на них, трудно не прийти к мысли, что лучше бы им было вообще не рождаться». Но, несмотря на серость и убогость окружающего мира и его обитателей, он не теряет веры в человечество, в его потенциал. Кузьмин надеется на то, что из комочков плоти появятся настоящие люди – свободные и одухотворённые. «Каждый же новый проект человеческого существа – это новая возможность, открытие новой перспективы. Способность общества к принятию этой новизны, к новым открытиям в сфере духа и является проявлением его жизнеспособности», — уверен Кузьмин, и эта уверенность заставляет его усомниться в феминистском взгляде на аборты и на зародыш человека в чреве матери. Убивая зародыша, мы убиваем человеческий потенциал. Кто знает, кто бы мог вырасти из того, кого взрослый мир превратил в мёртвый кровавый сгусток! Говоря кратко, по мнению Кузьмина, в иерархии ценностей проекция человека стоит выше, чем «обычный человек» с его жлобством и нежеланием изменить свою жизнь. Те же, кто утверждает, что аборт – это проявление права женщины распоряжаться собственным телом, убийство человека в чреве матери ставят в один ряд с такими процедурами, как эпиляция растительности на лобке или закачивание ботекса в губы.

Но Кузьмин не только предлагает усомниться в правильности позиции, по которой аборты приравниваются к манипуляциям собственным телом. Он идёт дальше, ставя вопрос ребром: а имеет ли человек вообще право распоряжаться собственным телом? Является ли собственностью человека его тело? Кузьмин отвечает: нет. Тело человека – это общественный инструмент. «Человек – совокупность общественных, социальных связей, отношений. Он реализует себя лишь в контексте чего-то большего, чем он сам: семьи, рода, коллектива, государства, великой идеи. И лишь в той мере, в коей человек включён в процесс реализации коллективного замысла, он и является личностью. Исходя из этой точки зрения на личность, человек вовсе не имеет никакого права распоряжаться собственным телом, как ему заблагорассудится, ибо его тело включено в процесс решения общего задания, в коллективный проект, в массовый порыв в будущее. В военное время солдата, уличённого в членовредительстве, расстреливают, ибо тело солдата на фронте, как и его жизнь в целом, – это не его собственность, оно принадлежит всей армии, всей стране и её будущему. Но именно на войне появляется наибольшее количество личностей», — утверждает Кузьмин.

Далее он затрагивает гендерный вопрос, позволяя себе лишь заявить, что, с его точки зрения, мужчины и женщины – разные существа, и в обществе они решают разные задачи. Мужчина при всём желании не может родить ребёнка, а женщина может, даже без особого желания. «Отличие, фундаментальная сущностная черта женщины – способность к деторождению, — начинает Кузьмин с очевидного. — Рождение нового человека – не просто некое клеточное слияние, это начало нового самостоятельного проекта Личности. И женщине доводится высшая честь быть сопричастной этому чуду. Это больше чем социальное, это мета-физическое (автор специально разделил это слово дефисом – Д.Ж.). Здесь высшая степень ответственности и преодоление своего эго, своей телесности. Понимание смысла жертвы как основы культуры показывает уровень духовного развития не только народа, но и отдельного человека. Начало культуры и есть способность пожертвовать своим комфортом, здоровьем, жизнью. Героизм женщины в этом самопожертвовании. Через женщину осуществляется новая, будущая жизнь».

Химеры материализма

Левые в лице представителя троцкистского Российского социалистического движения (РСД) Ивана Овсянникова от статьи Кузьмина пришли в негодование. Едва ли не в ультимативной форме Иван потребовал от меня незамедлительно опубликовать на «Новом смысле» его рецензию на эссе Кузьмина. «Новый смысл» — сайт внепартийный. Мы не придерживаемся какого-то «единственно верного мнения». Взять, например, как на сайте обсуждается ситуация в Ливии. Михаэль Дорфман радуется победе повстанцев и даже оправдывает вмешательство НАТО в ливийские дела, а Дмитрий Степняк считает повстанцев реакционерами. Я тоже не испытываю большого энтузиазма от падения «тирании Муаммара Каддафи» под ударами авиации НАТО. Но мы обсуждаем ливийский вопрос, уважая чужое мнение, без лая и хая. Если же из текста Овсянникова выбросить типичные левые ругательства типа «черносотенный текст», «реакционный вздор», «утомительное словоблудие», «слащавый морализм», то в сухом остатке мы обнаружим всё тоже утверждение: женщины делают аборты исключительно из-за своей социальной неустроенности! Я «завернул» этот текст, так как «Новый смысл» — не базар. Мы не публикуем тексты с хамскими нападками на оппонента. Как и следовало ожидать, рецензия на «реакционный вздор» Кузьмина под лихим названием «Домострой против потреблятства: новый смысл или старая бессмыслица?» появилась на сайте РСД. Так что теперь каждый может его прочесть и сделать вывод об интеллектуальном уровне, предлагаемом для дискуссии. Не утруждая себя доказательствами, Иван Овсянников, повесил на Кузьмина ярлык реакционера и защитника домостроя, несмотря на то, в тексте нашего эссеиста нет и намёка на необходимость соблюдать правило «да убоится жена мужа своего!». Но троцкисты выдвигают обвинения, исходя из логики. Они, вооружённые методологической отмычкой, которая открывает все двери (утверждение, что материальные причины лежат в основе любого явления), знают, что хотел сказать тот, кого они выбрали в оппоненты, они видят, на чьей стороне он оказался, если не субъективно, то объективно.

Овсянников от имени левых не осмелился открыто заявить: убивать человечка, живущего в чреве матери, или не убивать – исключительно женское дело, её «репродуктивное право». И с женщины, которая решила, что лучше не рожать ребёнка, а сделать аборт, снимается всякая ответственность, если её жилье – тесное, а карманы – пустые. Он не признал, что, с его точки зрения, эмбрион – не человек, а «сумма клеток», «белковый сгусток», и его уничтожение – это не убийство, пусть вынужденное, а обычная медицинская операция. Он не стал приводить данные опросов, доказывая, что женщины действительно делают аборты исключительно из-за материального неблагополучия. Зачем? Автор, обличая реакционера Кузьмина, вновь и вновь повторяет левые мантры, вроде: «Прежде чем изливать своё нравственное негодование по поводу «массового убийства» эмбрионов, стоит, прежде всего, ознакомиться с той самой социально-экономической проблематикой, которая для подавляющего большинства граждан бесконечно актуальней туманных разглагольствований о грехе и святости. Суровая – и крайне аморальная – действительность состоит в том, что «каждый новый проект человеческого существа» – это проект, который далеко не каждому по карману». А «коль скоро не существует условий для достойного материнства, а воспитание детей остаётся «частным делом» женщины, частным делом должно считаться и её решение – рожать или не рожать».

Вообще-то, если бы люди принимали решение о рождении ребёнка только после того, как  оно им будет «по карману», род человеческий давно бы прекратился. А он всю историю прирастает благодаря тем, в чьих карманах ветер гуляет. Что касается греха и святости, то Кузьмин не обсуждает эти категории. Он затрагивает такие понятия, как долг и ответственность. Левые отдали эти понятия на откуп фашистам и теперь брезгливо морщатся, когда кто-то говорит о них. Какой долг, какая ответственность, когда нужда материальная гложет! Вы напоите людей и накормите, обуйте их и оденьте, и только после этого говорите о долге, иначе – всё морализм и святошество. Кузьмин совершено справедливо замечает: «Выводя вопрос об абортах из сферы этики, феминистки и подыгрывающие им левые шарманщики становятся весьма уязвимыми для критики справа, со стороны консерваторов». При этом Кузьмин не утверждает, что рождение ребёнка – это исключительно долг женщины. За рождение дитя, по его мнению, несёт ответственность пара: как мужчина, так и женщина. «Дитя – плод двоих», и это – одна из причин, почему женщина не вправе решать, делать аборт или нет.

Левые химеры не позволяют критикам Кузьмина признать: аборт делают далеко не всегда из-за того, что бытовые условия не позволяют растить ребёнка. Часто в основе этого решения лежит элементарная безответственность. Как рассказывают врачи, немало женщин, идя на аборт, говорят, что избавляются от ребёнка потому, что просто «хочется пожить для себя», «морально не готова», «забеременела не от любимого», «забеременела не от мужа», «забеременела из-за случайной связи» и т.д. Разве это не потребительское отношение к жизни, которое так сильно расстраивает Кузьмина? Конечно, среди нас нет святых. И, наверное, из нас никто не имеет права кидать камни в грешников. Но это не значит, что не надо называть вещи своими именами. И Кузьмин не боится этого делать. Он – не обличитель, который спустился со скрижалями с горы Синайской. Он просто указывает на очевидное.

И отнюдь не всегда аборты делают бедные. Население Европы пошло на спад именно в годы материального благополучия континента, который действительно стал старым. Капитализм порождает эгоизм и потребительское отношение к жизни: все хотят пожить для себя. Ведь один раз живём! А дети с их соплями и воплями вечно крутятся под ногами и не дают расслабиться. В Европе сейчас рожают под сорок лет, когда вынюхан чемодан кокаина, сто раз обойдены все ночные клубы и испытаны на прочность десятки любовников. В сорок лет, конечно, можно и успокоиться. Ведь не за горами и пенсия с её туристическими поездками.

Великие гуманисты ХХ века не стеснялись критиковать современного им человека, искалеченного капитализмом. «Кибернетическая личность руководствуется исключительно рациональными категориями, причём такого человека можно назвать моноцеребральным – человеком одной мысли (“одного измерения”). Его отношение к окружающему миру (и к себе самому) носит чисто разумно-познавательный характер: он хочет знать, как возникли вещи, как они устроены, как функционируют и как ими управлять… Можно даже с большой уверенностью сказать, что чувства умирают, а не вытесняются», — отмечал Эрих Фромм в работе «Анатомия человеческой деструктивности». Однако наши левые выводят человека из-под огня критики. Его нельзя ругать, ведь он жертва, во всём виноват капитализм с его материальной нуждой. Однако эта защита мало помогает людям. Ибо эта ханжеская и лицемерная позиция укрепляет людей в мысли, что им должны дать. А на самом деле они должны взять. Взять своё.

Ангел социализма

Конечно, современное российское государство не вправе требовать от людей идти на жертвы, вести разговор о долге, чести и ответственности. Активисты РСД, проводя пикет против поправок Валерия Драганова, совершенно верно сделали акцент именно на этом. Повсеместно сокращается число детских садов (помещения садиков отдаются под коммерческие учреждения, включая бани с «массажистками»); на пособие по уходу за ребёнком прожить невозможно, даже если питаться один раз в неделю; цены на жильё просто заоблачные; стоит работодателю узнать, что работница ждёт ребёнка, как он  вышвыривает её, чтобы не оплачивать ей декрет. И государство не наказывает предпринимателей. На этом фоне моралистские инициативы депутата Государственной думы от «Справедливой России» Елены Мизулиной, равно как и поправки депутата того же органа от «Единой России» Валерия Драганова, выглядят издевательской насмешкой над людьми и прежде всего – над женщинами. Это вырожденческое государство. Его элита озабочена приземлёнными корыстными проблемами. Она не способна сплотить людей ради реализации какой-либо великой идеи. Положение напоминает то, о котором писал Жорж Сорель в начале ХХ века: «Свобода прелюбодеяния наверху и половое принуждение внизу – право, контраст слишком уж велик». Кузьмин дерзнул посмотреть на вопрос о теле человека и абортах с метафизической точки зрения, и в этом – сила его текста. Но он не сумел конкретно оценить современное российское государство, и в этом – слабость его позиции. Иногда надо спускаться в реальный мир (что Кузьмин и сделал в тексте о хамстве).

Однако безобразные действия государства не дают его жертвам индульгенцию на все времена. Тело человека не превращается исключительно в его дело от того, что государство плохо себя ведёт. Если человек как личность раскрывается в обществе, в коллективе, то и тело человека – общественное достояние (только не надо представлять это вульгарно). Но для того чтобы это правило работало, необходимо совершить революцию, которая, помимо всего прочего, заменит мораль потребителя моралью производителя, о которой писал Жорж Сорель. «Моральный прогресс в среде пролетариата настолько же необходим, как и материальный прогресс в сфере орудий производства», — утверждает француз в «Размышлениях о насилии». Для революционера и социалиста негоже одобрять запретительные меры нынешнего государства. Но, отказывая власти в праве что-либо запрещать, он должен чётко понимать, что такое хорошо, а что такое плохо. Понять женщин, которые делают аборт из-за того, что они света белого не видят из-за чёрной нужды, можно. И тот, кто кидает камни в «грешниц», стоя на высоком постаменте «вечной морали», не заслуживает аплодисментов. Но как бы то ни было убивать детей в чреве – плохо. Превращаться в облако в штанах, не тренируя тело – плохо. Обманывать – плохо. Воровать и грабить – плохо. Мы понимаем, отчего в России, в Латинской Америке, Африке и неблагополучных кварталах Нью-Йорка, Марселя, Барселоны или Парижа происходит много грабежей, особенно в тёмное время. Но это не значит, что следует оправдывать грабителей, мол, нужда их довела до отчаяния, а то и романтизировать их вслед за Жаном Жене, который, гримасничая на левый лад, любил говаривать, что главные добродетели этого мира – воровство и предательство.

Социалистам и революционерам необходимо отказаться от системы координат, которая давно перестала помогать ориентироваться в политическом и мировоззренческом пространстве: правые, левые, крайне левые. Так называемые левые ценности и принципы всё теснее переплетаются с буржуазными ценностями и принципами. Объясняя все явления этого мира с сугубо материалистической точки зрения, левые оказываются на одной грядке с буржуазией, которая тоже всё оценивает, исходя из соображений материальной выгоды. Идеология левачества – ни что иное, как доведённый до логического конца буржуазный либерализм, что отчасти проявилось в недавней кампании против законопроекта Валерия Драганова. Недаром либералы всегда находили общий язык с анархистами. Если такие понятия, как честь, долг, воля, ответственность, мораль поднимают на щит фашисты, это не значит, что социалистам эти понятия надо либо клеймить, либо высмеивать, либо делать вид, что их не существует. Социалисты должны ворваться в области, где фашисты чувствуют себя хозяевами, и победить их. Необходимо вернуться к суровой эстетике и практике старого социализма, возникшего в брутальные времена промышленной революции. И наполнить старый социализм новым смыслом. Что мы и пытаемся делать. Мы не левые, мы не правые. Наше сердце бьётся слева, а наш ангел – за правым плечом.