Манифест рабочего социализма

Дмитрий ЖВАНИЯ

Писал статью, а получилось что-то похожее на манифест рабочего социализма.

Мир спекуляции

Мы живём в мире, где за всё надо платить. Деньги стали мерилом всего. Даже человеческие эмоции измеряются с их помощью. Всё это — следствие господства финансового капитализма. Ещё во второй половине ХХ века производство перестало быть главной движущей силой экономики. Получение прибыли методами виртуальной экономики стало основой обогащения. Власть перешла под контроль финансистов, которые управляют громадными суммами денег через банки, страховые агентства, различные фонды и т. д. «В очень многих сферах политические лидеры уже не обладают суверенитетом в принятии решений. Но они полагают, что ещё могут сами решать центральные вопросы. Я утверждаю, что это лишь фантазия, только иллюзия», – признаёт, например, бывший генеральный секретарь ООН Бутрос Гали.

Мировая экономика сегодня – это «экономика казино», где деньги вкладываются в деньги. Буржуазия возвела финансовый капитал в ранг божества, а биржа стала храмом религии спекуляции. «Рыночное хозяйство во всевозрастающем масштабе становится похожим на игорный дом», — отмечал сотрудник Монмаутского колледжа (штат Нью-Джерси, США) Стив Прессмен ещё в конце 80-х годов. «Развитая капиталистическая система… породила мир спекуляции, создание фиктивных богатств и ценностей, не имеющих ничего общего с реальным производством, и сказочные личные состояния, некоторые из которых превосходят валовой внутренний продукт десятков бедных стран. Излишне добавлять к этому грабёж и растрату природных мировых ресурсов, а также жалкую жизнь миллиардов людей. Эта система ничего не обещает человечеству и не нужна ни для чего, кроме самоуничтожения», – предупреждал легендарный кубинский лидер Фидель Кастро на рубеже тысячелетий.

Одной из важнейших отличительных особенностей первого десятилетия XXI века является торговля ценными бумагами, иностранной валютой, быстрое развитие системы фьючерсных сделок, усиление нестабильности курсов акций, процентных ставок и обменных курсов. Накануне финансового кризиса 2008 года совокупный мировой ВВП составлял 65,61 триллиона долларов, а активы 1000 крупнейших коммерческих банков насчитывали 74,2 триллиона долларов. На рынке акций крутилcя 51 триллион капитала.

Профессор Игорь Панарин ещё несколько лет назад обращал внимание на то, что «в настоящее время годовая торговля валютой уже составляет более 400 триллионов долларов, что в 80 раз превышает мировую торговлю товарами». По его мнению, «это — наглядный пример монетаристской самоценности обмена, теряющего товарную привязку и рождающего спекулятивную “прибыль из воздуха”». Эксперты считают, что в мировых финансовых потоках доля спекулятивного капитала составляет порядка 85%, и только 15% приходится на сектор реальной экономики.

Из развитых стран Европы вытесняется производительный труд, который на протяжении веков создавал цивилизацию. Спекулятивный капитал поглотил мир производства, а потом избивался от него, как от шлака. Только ряд стран с дешёвой рабочей силой превратились в цеха мировой фабрики. На социальной ткани «цивилизованного мира» это отражается самым пагубным образом. Миллионы людей остались без работы или  превратились в офисный планктон, который занимается тупой и бессмысленной деятельностью. Плутократия занимается бессовестным ростовщичеством. Ценность жизни человека теперь равняется сумме его кредитов. Большинство людей берут кредиты не для того, чтобы «иметь» или «казаться», как в 60-70-е годы, а чтобы выжить, так как им не хватает зарплаты даже на самые необходимые вещи и потребности. Они становятся рабами банков, чтобы купить жильё, заплатить за образование ребёнка или лечение. Долговое рабство отравляет их жизнь. Они соглашаются на немыслимые унижения в страхе перед увольнением, которое обернётся потерей кредитоспособности.

Тем, кто брать кредиты не может, финансовый капитал вообще отказывает в праве на гражданское существование. Чёткие границы между «развитыми странами» и «странами третьего мира» стираются. В каждой богатой стране расширяют свою территорию «архипелаги неудачи», населённые теми, кого принято презрительно величать «отбросами общества». Для финансового капитала это действительно отбросы, ибо они – некредитоспособны. Армия нищеты в «богатых странах» постоянно пополняется иммигрантами из бедных стран «третьего мира». Люди бегут из Африки, Латинской Америки и Азии в «цивилизованный мир» в надежде выжить – избавиться от адского кошмара нищеты. Но этот мир их отвергает. Он больше не может им предложить работы на производстве. И эти несчастные люди пополняют армию люмпенов и изгоев, которые, чтобы не умереть голодной смертью, занимаются воровством, проституцией или мелкой розничной торговлей всякой бессмысленной мишурой.

Рассуждения об обществе потребления, которое превращает человека в «моноцеребральное», одномерное существо («одного измерения»), напоминающее хронического шизофреника, представляют теперь интерес разве что с точки зрения интеллектуальной ретроспективы. Современный мир терзают старые всадники апокалипсиса: мор, глад, меч и завоевание.

В России реставрация капитализма принесла её жителям неисчислимые беды и страдания. Чиновники наделены гораздо большими привилегиями, чем в советские времена. Национальное богатство России (совокупность созданных трудом материальных благ и природных ресурсов) составляет 340-380 триллионов долларов США. Более чем половиной богатств страны владеет небольшая группа олигархов (около 1500 человек). На другом социальном полюсе – 23 миллиона человек, чьи доходы ниже прожиточного минимума (6986 рублей в месяц – 230 долларов США). За чертой бедности (у кого доходы ещё ниже) живут 2,3 миллиона россиян. Зарплата 30 миллионов работающих жителей страны – ниже 10000 рублей.

На этом фоне пропагандистские заявления о небывалой стабильности и подъёме России с колен звучат особенно цинично. Россия превратилась в сырьевой придаток стран «золотого миллиарда». Отечественное производство, созданное трудом ряда поколений ещё с дореволюционной поры, разрушено. В июне 2008-го, месяце максимальной индустриальной экспансии первого десятилетия XXI века, объём промышленного производства в России всё ещё оставался ниже уровня 1989 года примерно на 15%.

С 2005 по 2008 год в Россию поступило порядка 1 триллиона долларов. Большая часть этой суммы – 840 миллиардов – была направлена на финансовый рынок. В особенно бедственном положении находятся российские машиностроение, станкостроение, обрабатывающая и угольная промышленности и сельское хозяйство. «Угольная промышленность, чёрная металлургия, машиностроение находятся в состоянии фактически свободного падения (годовые темпы спада – от 41 до 61%)», – писал либеральный экономист Андрей Илларионов в конце января 2009 года, анализируя причины кризиса в России.

Фундаментальная российская наука бьётся в агонии, качество образования падает. Нынешней системе не нужны образованные люди. Реформа образования призвана оболванивать большинство детей. Знания получат лишь дети богатых родителей. По последней переписи население России составляет 145 миллионов человек. Но и это число людей слишком велико для нынешней хищнической и человеконенавистнической системы. Её заправилы не устают восхищаться «железной леди» Маргарет Тэтчер, которая считала, что России достаточно 60 миллионов населения для обслуживания «трубы», а остальные – лишние рты.

Современная российская буржуазия в большинстве своём – это продукт распада советской номенклатуры. В Советском Союзе коллективные формы собственности вошли в противоречие с буржуазными нормами распределения. «Партхозактив» наделил себя большими привилегиями. Но, как верно заметил Лев Троцкий, «привилегии имеют лишь половину цены, если нельзя оставить их в наследство детям». Поэтому советская бюрократия шаг за шагом, вначале – интуитивно, исходя из своего социального инстинкта, а потом – вполне сознательно, готовила реставрацию традиционного капитализма, основанного на частной собственности. Случай осуществить свои планы ей представился в конце 80-х – начале 90-х годов, когда советская государственная экономика переживала кризис, вызванный небывалым падением мировой цены на нефть.

«Новые буржуа» выставляют своё богатство напоказ, всячески показывая своё презрение к «неудачникам». Образ достойного труженика вытеснен из массового сознания образом дельца. Миллионы людей слоняются без интересной работы, растёт число глупого и пугливого «офисного планктона». Чтобы заслужить благорасположение западной буржуазии, российская олигархия переводит свои доходы в западные фонды и ценные бумаги. Патриотические и популистские ужимки представителей российского правящего класса –  клоунада для внутреннего потребления, рассчитанная на обывателя, привыкшего жить в «великой державе». На деле Россия – шестёрка «большой семёрки».

Мир работы

Чтобы остановить деградацию мира, для начала необходимо возродить производство – заменить мир спекуляций миром работы. Труд создал из обезьяны человека, утверждал Фридрих Энгельс. Не разбирая сейчас вопрос о происхождении человека, следует отметить, что именно работа наполняет его жизнь смыслом. Осознание смысла жизни вытекает из осознания смысла работы, как тотального, так и индивидуального. «Работа, которая в отношении человека может расцениваться как способ жизни, а в отношении действенности его усилий — как принцип, в формальном отношении выступает как стиль», — нельзя не согласиться с этой мыслью немецкого антибуржуазного мыслителя Эрнста Юнгера. По мнению Юнгера, работа – это не просто деятельность, «это выражение особого бытия, которое стремится наполнить своё пространство, своё время, исполнить свою закономерность» (Эрнст Юнгер. Рабочий. Господство и гештальт). Недаром первое пролетарское восстание – восстание лионских ткачей осенью 1831 года – проходило под лозунгом: «Жить, работая, или умереть, сражаясь!»

Свободным человек может быть только в обществе и ради общества. Но человек не будет свободным до той поры, пока не осознает смысл своей социальной деятельности. Капитализм убивает смысл работы, порождая отчуждение рабочего от продукта. «Труд производит чудесные вещи для богачей, но он же производит обнищание рабочего, – писал Карл Маркс в «Философско-экономических рукописях». – Он создаёт дворцы, но также и трущобы для рабочих. Он творит красоту, но также и уродует рабочего. Он заменяет ручной труд машиной, но при этом отбрасывает часть рабочих назад к варварскому труду, а другую часть рабочих превращает в машину. Он производит ум, но также и слабоумие, кретинизм как удел рабочих». При капитализме, отмечал Маркс, «рабочий только вне труда чувствует себя самим собой, а в процессе труда он чувствует себя оторванным от самого себя. У себя он тогда, когда он не работает; а когда он работает, он уже не у себя»; под властью капитала «человек (рабочий) чувствует себя свободно действующим только при выполнении своих животных функций — при еде, питье, в половом акте». Этот мир рабочей драмы великолепно представлен в романе Эмиля Золя «Жерминаль», написанном по следам реальной забастовки французских шахтёров.

Маркс описывал мир работы середины XIX века. Однако ХХ век внёс в этом мир существенные коррективы. Индустриальная и научно-технические революции изменили сознание общества в целом и рабочее сознание прежде всего. Рабочие стали передовым отрядом индустриального прорыва, носящего футуристический характер. Недаром именно в начале ХХ века появился на свет футуризм. «Мы будем воспевать огромные толпы, возбуждённые работой, удовольствием и бунтом; мы будем воспевать многоцветные, многозвучные приливы революции в современных столицах; мы будем воспевать дрожь и ночной жар арсеналов и верфей, освещённых электрическими лунами; жадные железнодорожные вокзалы, поглощающие змей, разодетых в перья из дыма; фабрики, подвешенные к облакам кривыми струями дыма; мосты, подобно гигантским гимнастам, оседлавшие реки и сверкающие на солнце блеском ножей; пытливые пароходы, пытающиеся проникнуть за горизонт; неутомимые паровозы, чьи колеса стучат по рельсам, словно подковы огромных стальных лошадей, обузданных трубами; и стройное звено самолётов, чьи пропеллеры, словно транспаранты, шелестят на ветру и, как восторженные зрители, шумом выражают своё одобрение», — провозглашал Филиппо Томазо Маринетти в феврале 1909 года в «Манифесте футуризма».

Рабочий класс, чувствуя и понимая свою роль в формировании индустриального общества, выработал мораль производителя, о которой с восторгом писал французский синдикалист Жорж Сорель. Пролетариат попытался стать хозяином мира. В Европе произошло несколько рабочих революций и восстаний. Однако буржуазии в итоге удалось удержать своё господство, а советское рабочее государство деформировалось до неузнаваемости. Однако даже в деформированном рабочем государстве человек труда занимал почётное место. Что бы ни говорили критики СССР, первая советская пятилетка вызвала большой  энтузиазм во всём мире и, конечно, она взбодрила население Советского Союза, которое начало обмещаниваться в годы НЭПа. Оно и понятно. Как верно отмечал Лев Троцкий, благодаря первой пятилетке, «социализм доказал своё право на победу не на страницах “Капитала”, а на хозяйственной арене, составляющей шестую часть земной поверхности; не языком диалектики, а языком железа, цемента и электричества». За первые десятилетия советской власти сформировался и пустил глубокие корни советский патриотизм на подоплёке героизма, без которого СССР не смог бы победить во Второй мировой войне.

Мир социализма

Однако какой бы насыщенной ни была работа при капитализме, она не будет приносить большой радости. Её смысл будет затираться тем фактом, что рабочий не участвует в определении целей экономики и развития общества в целом. Лишь мир социалистической работы снимет отчуждение рабочего от процесса производства. Рабочий будет понимать, для чего и зачем он работает. Капитализм сводит весь смысл к зарабатыванию денег, не предлагая людям участия в волнующем коллективном проекте, нацеленном в будущее. Футуристический коллективный проект способен породить только социализм – строй, основанный на самоуправлении трудящихся и на их массовом привлечении к осуществлению государственной власти. Социалистическое государство срастётся с обществом настолько, что станет тотальным, а значит – перестанет быть государством в буржуазном понимании.

При социализме в производственной сфере должны произойти огромные изменения. Необходимо отказаться от работы, которая наносит вред экологии, уродует человека, вредно сказывается на его психическом и физическом здоровье (конвейер, монотонный труд и т. д.). Так, эксперты Всемирного фонда дикой природы констатируют, что потребление человеком природных ресурсов по сравнению с 1966 годом удвоилось. За период с 1970 по 2008 год биологические ресурсы на Земле уменьшились на 28%, а за последние 40 лет человечество уничтожило треть биоресурсов Земли. Оскудение Земли происходит из-за капиталистической экономики, которая заточена лишь на извлечение прибыли «здесь и сейчас».

Способ производства, основанный на частной собственности и конкуренции, нацеленный на извлечение прибыли любой ценой, следует заменить гуманистической экономикой солидарности и созидания. Ключевое условие этой замены — обобществление (превращение в общенародное достояние) ключевых отраслей экономики, недр, земли, угодий и лесов. Кто этого не понимает или понимает, но боится заявить об этом во весь голос, — никакой не социалист и не коммунист, а обычный политикан, который прикрывает свои корыстные цели рассуждением о справедливости и тяжёлой народной доле. Равно как не являются социалистами те, кто уходит от решения рабочего вопроса, предпочитая тратить время на различные субкультурные проекты. И те и другие — трусы. Ибо реализовать ключевое условия для осуществление проекта рабочего социализма можно, только пойдя на серьёзный конфликт с существующей системой.