«В России, видимо, возможно абсолютно всё!» — заявил нападающий петербургского «Зенита», серб Данко Лазович после того, как на стадионе в Нижнем Новгороде ОМОНовец ударил его электрошокером.
Данко приехал из страны, где насилие — обыденная реальность. Он играл за белградский «Партизан», когда дома сербской столицы ещё не успели восстановить после бомбёжек НАТО. Белградские дерби (матчи между «Партизаном» и «Црвеной звездой») всегда оборачиваются поножёвщиной, а то и перестрелками рядом со стадионом, а нередко и на трибунах. Сербская полиция пресекает эти беспорядки без церемоний. Но даже серб Данко удивляется поведению русского ОМОНа.
А удивляться нечего. Для России это – давно норма. Да, на Западе полиция тоже жестоко избивает людей. За примерами далеко ходить не надо. Тот, кто следит за мировыми событиями, знает, что в Барселоне в конце мая полиция с помощью резиновых пуль и слезоточивого газа разогнала демонстрацию против бедственного положения в испанской экономике. Насколько жестокой бывает французская полиция, я видел в Париже после одной из демонстраций против войны в Персидском заливе в январе 1991 года, когда президентом Франции был ни кто-нибудь, а социалист Франсуа Миттеран. Власти разрешили манифестировать только до площади Шатле (Place du Châtelet). Пока мы от площади Бастилии (Place de la Bastille) шли по улицам Святого Антуана (rue S.Antoine) и Риволи (rue de Rivoli), полицейские вели себя как добрые кюре. Но как только анархисты через на Мост менял (Pont au change) решили прорваться на остров Сите (Île de la Cité), где находится Дворец юстиции, началась жестокая мясорубка. Полицейские в касках заработали дубинками так усердно, будто только этого и ждали. Я немного растерялся, и чтобы не получить по башке, с друзьями-троцкистами скрылся в ближайшем кафе, откуда продолжал наблюдать за бойней. Я спросил троцкистов, что происходит? Они ответили, что для анархистов выйти за рамки разрешённого – символический акт неповиновения, желание показать, что настоящая свобода не терпит рамок. Я позавидовал отчаянности анархистов. Однако, как ни крути, но на Западе эти рамки всё-таки есть. Об этом собственно я и хотел сказать с помощью воспоминаний.
А в России рамок никогда не было. Полицейщина везде! Она легко проникает даже в наши жилища. И я это тоже хорошо это знаю на собственном опыте. Каждый год перед знаковыми мероприятиями, например, перед Петербургским экономическим форумом, ко мне домой приходят оперативники, чтобы проверить, не готовлю ли я какие-нибудь пакости против «стратегических инвесторов». Практически в каждом ПЭФе участвует такой «стратегический инвестор», как глава «Газпрома» и хозяин «Зенита» Алексей Миллер. Он очень лаконично прокомментировал инцидент с Данко Лазовичем в Нижнем Новгороде: «Не надо путать стадион с полигоном». Он, конечно, прав. Но с полигоном не нужно путать не только стадион, но и города в целом. Что-то Миллер молчал после того, как ОМОН избивал участников Марша несогласных 15 апреля 2007 года. Наверное, он молчал потому, что на митинге перед попыткой марша «несогласные» выражали протест против строительства в устье Охты 400-метрового небоскрёба для «Газпрома».
Без всякого сомнения, это возмутительно, когда известного футболиста бьют электрошокером только за то, что он на радостях захотел осчастливить фанатов своей футболкой. «Не знаю, почему так произошло — возможно, он (ОМОНовец. – Д. Ж.) подумал, что я один из фанатов. Иногда случается так, что люди делают страшные вещи», — недоумевает Данко. По его логике получается, что если бы на его месте был «один из фанатов», то это было бы в порядке вещей. И это действительно в порядке вещей! Почти сразу после случая с Лазовичем на гостевой трибуне ОМОН избил одного из лидеров «зенитовского» фан-движения Александра Алеханова по кличке Шумахер. «По всему телу ушибы и гематомы: били ногами, палками, буквально волочили по земле, поло порвали. Причём избивали меня человек десять», — рассказывает Александр.
В России футбол любят, и происходящее на трибунах привлекает всеобщее внимание. А вот на политику русские люди предпочитают время не тратить. После того, как 15 апреля 2007 года ОМОН избил людей у Витебского вокзала, возмущались только оппозиционеры и правозащитники. А обыватели посчитали, что «несогласные» получили то, чего сами и хотели. Но ведь пострадали тогда не только и не столько «несогласные», сколько обычные люди. Я видел, как ОМОН избивал людей, которые, ничего не подозревая, выходили из вокзала или из вестибюля метро «Пушкинская». Не повезло и завсегдаям привокзальной площади — бомжам. Недалеко от меня с сердечным приступом наземь рухнул пожилой мужчина, а немолодая женщина, перелезая через железный забор с остроконечными пиками, чтобы спастись от беснующегося ОМОНА, напоролась-таки на остриё пики… Она даже не закричала, а просто охнула и упала. Из её раны била кровь. Эта женщина не прорывала цепи ОМОНа, не перегораживала улицы. Она просто сидела на троллейбусной остановке, когда началась заваруха. Меня-то французы (а точнее – франкоязычные ребята из Гаити) обучили тому, как нужно вести себя, когда очумелая полиция разгоняет демонстрацию, а её этой науке никто не учил. По правде сказать, мне было как-то стыдно за то, что так много людей пострадало, а я, «ультралевый экстремист», вышел сухим из воды.
Однако в апреле 2007 года власти сделали всё, чтобы оправдать ОМОН. Губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко поблагодарила милицию за действия 15 апреля, некоторые менты получили за этот разгон награды. Кстати, в то время петербургским ОМОНом командовал Виктор Кабацкий, который сейчас, будучи начальником милиции общественной безопасности Нижегородской области, руководил действиями ОМОНа на стадионе в Нижнем Новгороде. Надо ли теперь удивляться, что после матча в Нижнем вновь произошла бойня? Российские менты чувствуют вседозволенность. Сейчас Миллер сказал что-то, пусть и лаконичное. Его честь задета. Обидели игрока его команды. Но когда менты, защищая Миллера, дубасили обычных граждан, он молчал. Да и СМИ за редким исключением мало возмущались садистской расправой ОМОНа над демонстрантами. А по центральным каналам показывали телевизионные «журналистские расследования», где какие-то люди изменённым голосом рассказывали, как участники митинга обливали себя кетчупом, выдавая это за кровь.
Правда, после того, как 31 июля 2010 года в Петербурге у Гостиного двора милицейский прапорщик (прозванный затем «Жемчужным» за браслет на запястье) таскал за волосы девушек и бил юношей дубинкой в челюсть, нашёлся только один дурачок из числа журналистов, который попытался его оправдать. Этот дурачок даже посокрушался, мол, мало в России «жемчужных» прапорщиков, поэтому она вновь беременна революцией. Но в России их более чем достаточно. Не прошло и полгода, как жестокие избиения по 31-м числам вновь стали нормой. Участникам протестной акции продолжают ломать руки, ноги, челюсти, рёбра. И общество продолжает молчать, вот что обидно. А власть продолжает костоломов покрывать. Может быть, случай с Данко Лазовичем приструнит ментов на время. Но если это и произойдёт, то менты будут сдерживать себя недолго. И все эти истории будут повторяться до тех пор, пока граждане для начала не отвоюют для себя территорию свободы.
