Я лет семь не выступал в «режиме митинга». Если честно – стесняюсь, оратор я — никудышный. Вот лекции студентам читаю с большим удовольствием, а зажигать народ на митингах – не мой конёк. Я бы не стал выступать и на митинге против полицейского произвола 3 июня на Пионерской площади, если бы не одно обстоятельство: организаторы мероприятия отказались предоставить слово активистам партии «Другая Россия», которых сейчас обвиняют в экстремизме по 282-й статье. И я решил замолвить за ребят слово.
Где место для нацболов?
Вообще отношение левой и либеральной общественности к партии «Другая Россия» очень странное. В 90-е годы либералы видели национал-большевиков (которые затем и стали костяком «Другой России») исключительно в красно-коричневой гамме. Помню, один либеральный петербургский публицист заявил, когда я был председателем петербургского отделения НБП: «Анархисты прекрасны, троцкисты – терпимы, а национал-большевикам место на Колыме». Все тогдашние наши попытки связать воедино социальное освобождение с национальным возрождением либералы клеймили фашизмом. В середине 2000-х либералы вдруг стали умиляться национал-большевиками, сравнивая их с революционной разночинной молодёжью второй половины XIX века. Либеральное воспевание НБП прекратилось так же внезапно, как и началось. Видимо, политтехнологический сценарий по приручению радикалов в целях использования их в качестве пушечного мяса не сработал.
Что касается левых, то в 90-е годы самые недогматичные из них стали нацболами (правда, потом многие из них покинули ряды НБП). Но в целом левые считали, что НБП – это фашисты. Западные троцкисты, которые меня знают, до сих пор колют глаза тем российским левым, что поддерживают со мной политические отношения: «Зачем вы сотрудничаете со Жвания? Ведь он участвовал в создании фашистской партии!» «Другая Россия» большинством крайне левых воспринимается так же, как национал-большевистская партия, несмотря на то, что программа этой партии существенно отличается от программы НБП. В принципе, программа «Другой России» — левая, а деятельность этой партии в основном сводится к защите прав граждан.
Однако левые не желают видеть в «другороссах» союзников. Вот и сейчас, как мне удалось узнать, не предоставлять слово активистам «Другой России» на оргкомитете митинга против полицейского произвола требовали именно левые, а не либералы. Левые упорно подозревают «другороссов» в «фашизме под прикрытием». Конечно, лишняя бдительность никогда не помешает, но она не должна перерастать в фобию.
Что сказал я
Так или иначе, я не только получил слово на митинге, но и открыл его. За что большое спасибо организаторам (говорят, меня «пролоббировали» молодые ребята из «Студенческого действия», что приятно вдвойне). Сказал я приблизительно следующее:
«Товарищи!
Бессмысленно говорить о полицейском произволе, не затрагивая вопрос о применении властями 282-й статьи уголовного кодекса. Мы не должны отмахиваться от этой темы — не замечать её только потому, что когда-то по этой статье были осуждены плохие парни. Конечно, это мы против того, чтобы одни люди унижали других «по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе». Но мы против того, чтобы власть, размахивая 282-й статьёй, как дубиной, била ею только по оппозиции, оставляя беззащитными униженных и оскорблённых.
Сейчас обвиняемыми по 282-й статье УК РФ проходят активисты партии «Другая Россия» Андрей Дмитриев, Андрей Песоцкий, Алексей Марочкин, Владислав Ивахник, Андрей Милюк, Олег Петров, Вадим Мамедов, Равиль Баширов, Роман Хренов, Александр Яшин, Алексей Зенцов, Игорь Бойков. «Выражал нетерпимость по отношению к существующей власти» — такова ключевая формулировка в обвинительном заключении по их делу!
Вы вслушайтесь в эти слова: «выражал нетерпимость в отношении существующей власти». Выходит, под 282-й статьёй ходят все люди, которые отказываются терпеть произвол власти и борются против её несправедливых решений. Выступаешь против перевода образования и здравоохранения в разряд коммерческих услуг – выражаешь нетерпимость в отношении существующей власти. Так теперь, что ли, получается? Простите за употребление жаргонного слова, но власть хочет превратить всех нас в терпил. И наша задача – задача активистов – не позволить ей унизить нас — низвести нас до положения быдла в стойле.
Активистов партии «Другая Россия» обвиняют в организации едва ли не заговора. Мол, они действовали не по одиночке, а группой, с распределением ролей. Выходит, что власть запрещает объединяться людям, которые отказывают ей в уважении и борются против её решений: борются публично, честно, с открытым забралом. Обвинения против «другороссов» стряпаются на основании донесений полицейских провокаторов.
Если бы я был согласен со всеми словами и делами партии «Другая Россия», я бы состоял в её рядах. Но я не в её рядах. Я активист Движения сопротивления имени Петра Алексеева. Но я против того, чтобы власть преследовала людей только за то, что они выражают «нетерпимость в её отношении». С чьей-то подачи 282-я статья названа «русской». Да она такая же русская, как и исламская. А скоро станет и ЛГБТ-статьёй. Но главное — она бьёт по трудящимся, которые борются за свои права. Достаточно создать рабочий комитет или боевой профсоюз, чтобы подпасть по 282-ю статью!
282-я статья угрожает всем оппозиционным силам. Но под основным ударом находятся антикапиталистические, антибуржуазные силы: социалисты, коммунисты, анархисты, национал-большевики, ибо их очень легко обвинить в разжигании розни к такой социальной группе, как буржуазия. Проводить антирабочие реформы – пожалуйста! А заявлять прямо, кто от этих реформ выигрывает – нельзя… По 282-й статье именно так и получается. Словом, мы должны бороться за пересмотр 282-й статьи и самого понятия «экстремизм». Иначе сядем все!»
Конечно, я говорил не так складно, как здесь написано. Я дважды или трижды запнулся, однажды – оговорился. Всё-таки ораторского опыта маловато. Ещё я хотел напомнить, что Гитлер первым делом обрушил репрессии против национал-большевистского «Чёрного фронта» Отто Штрассера, а французского национал-большевика Жоржа Валуа нацисты в годы оккупации Франции уморили в концлагере… Вот и путинский режим пытается ликвидировать само понятие – национал-большевизм. Я собирался бросить клич: «Не вышло у Гитлера, не получится и у Путина!» Но в последний момент решил, что главное — добиться того, чтобы аудитория поняла необходимость проявления солидарности с преследуемыми активистами «Другой России». И поэтому не стал погружаться в историю, чтобы речь не превратилась в лекцию.
Что говорили остальные
После меня выступало много честных и достойных людей: как представителей левых групп, так и либеральных объединений. Депутат петербургского Законодательного собрания, активистка коммунистического движения «Аврора» Ирина Комолова рассмешила рассказом о своей переписке с полицейскими после её задержания на Исаакиевской площади 5 марта во время акции против нечестных выборов. Её, как депутата, полицейские не имели права задерживать, но задержали. Ирина послала запрос полицейским начальникам. И те ей ответили в письменной форме, что сотрудники полиции её пригласили в полицейский автобус для беседы (на самом деле – грубо затащили, а потом доставили в 43-й отдел полиции). «Дедушка петербургского экстремизма», участник региональной организации коммунистов Иосиф Абрамсон напомнил, что депутат Законодательного собрания от партии «Единая Россия» Виталий Милонов требует запретить преподавание в школе эволюционной теории Дарвина. «Разве это мракобесие – не экстремизм?» — задал риторический вопрос коммунист со стажем.
Активист либерального движения «Солидарность» Владимир Волохонский призвал почтить минутой молчания память рабочих Новочеркасского электровозостроительного завода, расстрелянных ровно 50 лет назад (2 июня 1962 года) лишь только за то, что они посмели потребовать повышения заработной платы. Напомню, что рабочие шли к зданию Горкома с красными флагами и портретами Ленина, а солдаты, выполняя приказ Никиты Хрущёва, их расстреляли. В результате бойни погибли 24 человека, а десятки получили ранения. Семерых рабочих затем приговорили к смертной казни через расстрел, а 105 участников событий получили сроки от 10 до 15 лет. Таковой была оборотная сторона хрущёвской «оттепели». Депутат Законодательного собрания от партии «Яблоко» Максим Резник заявил, что протестное движение в России в ближайшее время будет идти на спад, а «произвол полиции будет только увеличиваться». Кроме того, Резник выразил опасение по поводу «гламуризации протеста». Он упомянул и о «лицемерных экстремистах в рясах». «Господин Гундяев, я не доверяю вам мораль и нравственность наших детей», — заявил он. На митинге выступил Семён Борзенко, один из лидеров коммунистического движения «Аврора». Против него фабрикуется уголовное дело по обвинению в нападении на сотрудника полиции 4 декабря 2011 года. Семён связывает фабрикацию дела со своей политической деятельностью. Речь профсоюзного лидера Леонида Родина закончилось призывом: «Да здравствует рабочая солидарность!» Выступления ораторов раза три перебивались песнями в исполнении музыкантов. Так, меня лично рассмешил парень, который спел песню о силовике Феде.
ФОТОРЕПОРТАЖ:
[nggallery id=73]
