Конечно, приверженцам социализма следует радоваться очередной победе Уго Чавеса на выборах президента Венесуэлы. Причём победе убедительной. За Чавеса проголосовали 7,4 млн человек (54,44% голосов), а за его соперника Энрике Каприлеса, баллотировавшегося от оппозиционного Блока демократического единства, 6,1 млн жителей страны (44,97% голосов). На избирательные участки явились 80% избирателей – это рекордно высокий уровень гражданской активности. Однако я как-то не слишком воодушевлён. Для меня Чавес – прагматичный клоун и одновременно – рисковый каудильо, который не боится проверять свою популярность среди населения с помощью выборов и референдумов.
Да, он много сделал для того, чтобы на практике обозначить третий путь между капитализмом и социализмом советского типа. Пусть он не поднимает красное знамя, зато ходит в кумачовой рубахе и берете того же цвета. Да, пост министра труда в кабинете Чавеса занимает троцкист Хосе Рамон Риверо, а сам Чавес как-то заявил: «Я выступаю за линию Троцкого – за перманентную революцию». Да, в противовес США и их союзникам Чавес создал «ось добра». Если бы не Чавес, то, наверное, на Кубе давно бы вновь хозяйничали янки: Венесуэла ежедневно поставляет на Остров свободы около 90 тысяч баррелей нефти по льготным ценам — что позволяет Кубе зарабатывать на реэкспорте нефти. В ответ кубинцы помогают Венесуэле развивать здравоохранение. Да, Чавес провёл национализацию энергетической, цементной и части металлургической промышленности.
И всё же Чавес – не мой герой. «Скажи мне, кто твои друзья — и я скажу, кто ты». А дружит Чавес не только с Фиделем Кастро, Эво Моралесом, Кристиной Киршнер, Рафаэлем Корреа и другими прогрессивными лидерами. В списке его друзей-приятелей мы находим Александра Лукашенко, который признался, что в ночь выборов не спал – так переживал за Чавеса, Владимира Путина… Во время визита в Белоруссию в 2006-м Чавес заявил, что белорусская модель может служить примером для построения нового общества в Венесуэле. Развитию экономических отношений между Венесуэлой и Белоруссией можно только радоваться. Но разве можно, строя «социализм XXI века», брать за образец госкапиталистическое хозяйство «батьки»?
Но ладно – Белоруссия. В этой стране хотя бы нет проблемы с рабочими местами. Но чего стоит воспевание Чавесом Путина! Венесуэльский строитель «социализма XXI века» утверждает, что за российскими протестами, вызванными массовыми подтасовками результатов выборов, стоят США. «Вот докуда дошло сумасшествие империи!» – заявил он, подразумевая под империей США. Он считает, что американцы развязали против Владимира Путина медиакампанию с целью «подорвать его лидерство, разделить Россию и дестабилизировать её правительство, реализуя империалистический проект по достижению мировой гегемонии».
Словом, после очередной победы Чавеса на выборах я вспомнил о своём тексте четырёхлетней давности, опубликованном в газете «Дело» (которая больше не выходит). Назывался он «Тост за Кремль». В принципе, больше мне нечего добавить о дружбе Чавеса с людьми из восточного полушария.
Тост за Кремль
Это вызывает аллергию. Я о нынешней дружбе Москвы с Уго Чавесом, Фиделем Кастро и Даниэлем Ортегой. Да и не дружба это, а голый расчёт. Прагматизм. «Экономическое сотрудничество между Венесуэлой и Россией развивается: Венесуэла — один из самых надёжных партнёров России, Россия является таким же надёжным партнёром для Венесуэлы», — заявил заместитель премьер-министра России Игорь Сечин в ходе своего недавнего визита в Каракас ( с 23 мая 2012 Сечин – президент компании «Роснефть» — Д. Ж.).
Конечно, без символических жестов дело не обходится. Сеньор Чавес получил в подарок от Сечина биографию Фиделя Кастро, которая недавно вышла в России в серии ЖЗЛ, в ответ Чавес преподнёс бюст национального героя Венесуэлы Франсиско де Миранды. Словом, обменяли книгу на бюст.
Из Каракаса Сечин вылетел на Кубу, а оттуда отправился в Никарагуа. В свою очередь, Чавес по дороге в Китай собирается приземлиться в Москве, чтобы, как он заявил после беседы с Сечиным, подписать «двусторонние соглашения о сотрудничестве в энергетической, научной и технологической областях». Комананданте Чавес доволен: «в то время, когда остальной мир переживает экономический и банковский кризис», Россия и Венесуэла «договариваются о создании совместного банка». Энергетика, технологии, совместный банк — как всё это романтично и пронизано верой в «социализм XXI века», о котором Чавес не устаёт говорить!
Анастас Микоян некогда признавался, что на Кубе почувствовал себя молодым и поэтому терпел любые выкрутасы Фиделя Кастро, обиженного на Кремль за его позицию в Карибском кризисе. Микоян на Кубе вспомнил запах кожанки, в которой он ходил в годы Гражданской войны, тяжесть нагана на поясе… А что вспомнил в Каракасе Сечин? Да и что он может вспомнить, кроме кабинетов и коридоров тревожных учреждений? Советские руководители, какими бы они ни были аппаратчиками и бюрократами, дружили с латиноамериканскими антиимпериалистическими странами и движениями потому, что на это их подвигала Идея международной солидарности. Или взять молодого Фиделя. Он был готов потопить Остров свободы, лишь бы с помощью советских ракет бросить вызов «империи янки».
В сегодняшней политике Идеи нет, а есть расчёт. Как на рынке. России выгодно продавать устаревшее вооружение Венесуэле, также ей выгодно, чтобы нефтью и газом этой страны не распоряжались США. Поэтому Москва дружит с Чавесом. Точнее — как бы дружит. Это постмодернистское «как бы» здесь очень важно. Чавес во всем винит США, это для него главный враг, а значит, будь прокляты союзники США. Друг моего врага — мой враг — именно из такой логики исходил Чавес, одобряя и поддерживая вторжение России в Грузию. Да и те же Фидель и Ортега поддержали Россию по этой же причине.
Конечно, глупо отрицать достижения Чавеса, который на нефтяные и газовые деньги развивает образование и медицинское обслуживание населения, а не превращает их в ценные бумаги США, как это делают его московские приятели. Но всё же в его «социализме XXI века» очень мало поэзии. Сплошная проза: энергетика, наука, деньги в банках… В большевизме была поэзия, в раннем кастризме — тоже. Поэзию кастризма тонко чувствовал романтик Че Гевара, а когда поэзию сменила проза, он отказался от кубинского гражданства и «вновь оседлал своего Росинанта», чтобы погибнуть в Боливии от пули командос. Че стал легендой, иконой революции, а вот Чавес никогда не станет иконой, не превратится в миф. Он тоже был поэтом, когда сам поднимал антиправительственный путч, когда сидел в тюрьме, когда, окружённый верными десантниками, прорывался обратно во дворец Мирафлорес, чтобы подавить путч, поднятый уже против него самого. Но, наверное, если бы Чавес оставался поэтом и дальше, он бы не стал политиком, а политика требует прагматизма, расчёта, умения говорить нужные вещи, которые нравятся тем, с кем тебе дружить выгодно.
Вот Чавес и говорит: «Россия восстанавливает статус мировой державы, убедительно демонстрируя при этом, что не каждая держава превращается в империю, ополчившуюся против всего мира». Если бы Чавес был поэтом антиимпериализма, он бы такого не сказал даже под пытками. Потому что для любого искреннего социалиста очевидно, что Россия сейчас — тоже империалистическое государство, как и США, — только намного слабее (со старыми самолётами, ржавыми танками и неповоротливой армией).
Если бы Чавес хотел выступить против империализма в принципе, он бы не аплодировал российским бомбардировкам Грузии, а заявил бы во всеуслышание, что в очередной раз в истории произошла трагедия, когда небольшие народы — в данном случае грузины и осетины — стали разменными монетами в борьбе империалистических держав за ресурсы. Искренний социалист обличал бы империализм — как американский империализм, который поддерживает Михаила Саакашвили, так и российский, который поощряет криминальный сепаратизм — режимы в Абхазии и Южной Осетии. Но Чавес этого не сделал, потому что ему нужен совместный с Россией банк. Наверное, Чавес — хороший президент, но как революционер он умер, когда в первый раз поднял тост за Кремль.
P. S. В отличие от Фиделя Кастро, Уго Чавеса и Даниэля Ортеги, боливийский социалистический президент Эво Моралес действия России в Грузии поддерживать не спешит. А всё потому, что он не понаслышке знает, что такое сепаратизм, который раздувает империалистическая держава — в данном случае США. В Боливии не утихают волнения в газодобывающих штатах, которые требуют автономии от центральной власти в Ла-Пасе. Чуть больше недели назад эти волнения уже обернулись кровопролитием.
Впервые текст опубликован в газете «Дело» №525, 22 сентября 2008 года
Всё бы хорошо, только автор, ты про Грузию лишканул. Смотрел наверное дешёвый фильмец «5 дней в августе», снятый по чьему-то заказу(скорее всего Саакашвили поскрёб по закромам Родины) американцами. За бабки таких вот неуёмных разбавляльщиков антипутинского движения. Ты ещё про то, как геев в Росии давят расскажи.
«Но всё же в его «социализме XXI века» очень мало поэзии. Сплошная проза: энергетика, наука, деньги в банках… В большевизме была поэзия, в раннем кастризме — тоже. Поэзию кастризма тонко чувствовал романтик Че Гевара, а когда поэзию сменила проза, он отказался от кубинского гражданства и «вновь оседлал своего Росинанта», чтобы погибнуть в Боливии от пули командос. Че стал легендой, иконой революции, а вот Чавес никогда не станет иконой, не превратится в миф».
Всё это, конечно, красиво. Только одно смущает — «дерзание, штурм небо и поэзия» большевикам дорого обошлась. Потому что быстро выяснилось, что в революции главное не потрясти всех своей смелостью и решительностью, а сделать так, чтобы народ не передох от голода, эпидемий тифа и испанки, не был убиваем разгулявшимся бандитизмом, а экономика не рухнула в силу безумных экспериментов. И поэзия закончилась, а начался НЭП и холодный расчёт планомерного политического террора, чтобы не упустить власть (террор Гражданской можно было бы ещё назвать эмоционально-поэтичным). А чем всё это закончилось потом мы прекрасно знаем. Нет уж! Уж лучше меньше романтики, которая хороша только в героико-революционных фильмах, да больше математики, прагматизма и реалистичности. Трудящиеся ждут от нас реального улучшения жизни, а не призрачного «светлого будущего», которое не известно ещё наступит или нет (один раз уже не наступило, хотя жертвовали собой и другими направо и налево). Принципам следовать необходимо, но принципы перед этим необходимо по 10 раз поверять, а идеи соотносить с реальностью. А не подстраивать реальность под идеи, а, тем паче, под поэзию. Поэзией вы людей не накормите и экономическую систему, способную эффективно заменить капиталистическую, не создадите (а дело это вовсе не такое простое, как кажется некоторым), а именно это главное. Революция — это наука. А пока вы вместо науки будете подсовывать народу поэзию, которая может зажечь только кучку экзальтированных юнцов, он за вами и не пойдёт. Он уже это проходил и знает, что получается, когда вместо реалистичной и прагматичной программы ему подсовывают поэзию «очистительного бунта» и «испепеляющего огня революции». Второй раз — это уже не прокатит, дорогой товарищ Жвания.