Дмитрий ЖВАНИЯ. Антифашизм как болезнь

Сразу обращаю внимание на то, что статья называется «Антифашизм как болезнь», а не «Антифашизм — это болезнь». Разница в одно слово, но смысл от перемены «как» на «это» существенно меняется. Есть несколько проявлений антифашизма. Некоторые из них — это болезни, с которыми надо бороться до победного конца.

Я сейчас не буду вдаваться в рассуждения об отличии фашизма от нацизма или банального реакционного консерватизма. Это отдельная тема. Мои симпатии всегда на стороне тех, кто борется против расизма, идеи исключительности той или иной национальности над другой или другими, а главное — против полицейского насилия и жестокой эксплуатации рабочих. Я сам по мере сил со всем этим борюсь. Всё то, что я перечислил, — не является отличительными чертами фашизма. Фашизм — это совсем другое. Но так вышло, что те, кто борются против всего этого, порой называют себя антифашистами. И всё бы ничего, если бы не существовало другой публики, которая за антифашизм выдаёт разновидности зловонной либеральной гнили.

Эта публика считает фашизмом любые проявления любви к Родине. Одна швейцарская антифашистка с сожалением отмечает, что в России некоторые антифашисты придерживаются «иногда даже патриотических взглядов» (Антифашистский мотив. №11, 2013). Конечно, человек, который ходит в футболке с надписью «Я — русский», выглядит комично. Русский ты — и что? Но это не патриотизм, а скоморошество. Патриотизм — это ощущение органической связи с историей твоей страны и ответственности за её будущее. И чем это плохо? Все великие и не слишком великие революции в мире свершились под патриотическими лозунгами. «Социалистическое Отечество в опасности!» — бросил Ленин в массы, когда кайзеровская Германия давила на горло молодой Советской республике. СССР никогда не победил бы в войне с нацистской Германией, если бы наши предки не были советскими патриотами. «Я твёрдо знаю одно: это мы, это моё, это наше. Большую часть двадцатого века мы были “русскими”, “коммунистами” и “сталинистами”. Это моя страна. Это наша великая история. Я не собираюсь ни перед кем каяться за то, что мы спасли мир от гитлеризма», — объясняет писатель Герман Саддулаев, споря с либералами.

С позиции антифашистов, что бы ни делали иммигранты и цветные — им всё можно простить, ведь они угнетённые, а белым, особенно если представляют «великие нации», — ничего простить нельзя, ведь они вместе с правящим классом разделяют ответственность за угнетение колоний. В России больной антифашизм выливается в русофобию.

В том же номере «Антифашистского вестника», который попал мне в руки по случаю на одном из митингов, помещена статья какого-то анонима (антифа любят конспирацию — они же на передовой войны с силами зла), видимо, какого-то русскоязычного, живущего сейчас во Франции — он доказывает, что антифашисты должны проявить солидарность с «Чёрными ястребами».

Напомню, что 6 мая 2008 года группировка кавказцев под названием «Чёрные ястребы» с криком «Аллах акбар!» и «Русские свиньи!» напала в московском метро на русских парней (один из них ехал отдавать документы в колледж, а другой — за зарплатой. «Когда поезд тронулся, один из кавказцев подошёл к нам, — рассказывает пострадавший Фёдор Марков. — И внезапно ударил Пашку (Павла Новицкого) кулаком в лицо. Нас били ногами по голове и телу. Истошные вопли “русские свиньи!” и “аллах акбар!” не смолкали ни на секунду. В какой-то момент я убрал руки, которыми защищал голову, и тут же в лицо мне начали стрелять из пневматического пистолета. Глаза заливала кровь, ничего вокруг не видел и почти ничего не соображал. Услышал только, как кто-то закричал: “Он ещё жив, его надо добить!” И в грудь мне ткнули ножом». Фёдор оказался счастливцем — лезвие ножа прошло в сантиметре от его сердца, а пуля застряла в его виске. Затем «Чёрные ястребы» пырнули ножом Павла Новицкого.

Спрашивается: чем по сути клич «Режь русских!» отличается от призыва «Вали чурок!»? С точки зрения антифашистов, между ними — существенная разница. Аноним из Франции, сравнивая «Чёрных ястребов» с «Чёрными пантерами» в США, оправдывает кавказцев: «Что же удивительного в том, что появилась — наконец-то! — группа, которая не ждёт, что полиция или какая-нибудь “русская” политическая сила придут и защитят их, а которая решает, иногда неумело, взять свою судьбу в свои собственные руки? Самое удивительное не в том, что такая группа появилась. Самое удивительное в том, что она появилась только сейчас!» Этот аноним признаёт, что «крик “Русские свиньи!” во время нападения на нацистов (аноним полностью поддерживает версию адвокатов погромщиков, которые выдвинули версию о принадлежности Павла Новицкого и Фёдора Маркова к движению наци-скинхедов — Д.Ж.) звучит не очень приятно (и правда: ведь так наших предков называли настоящие нацисты — те, что воевали с Красной армией, и бесчинствовали в нашей стране — Д.Ж.), но он очень похож на ругательство “Чёрных пантер” — “White pigs!” и напоминает французский антифашистский лозунг: “Иностранцы, не оставляйте нас одних с французами!”». О последнем аноним может не беспокоиться — иностранцы точно не оставят антифашистов один на один с французами, ведь, если произойдёт, это выльется в очередное великое переселение народов.

Но вернёмся к «Чёрным ястребам» и их жертвам. Версия о принадлежности Новицкого и Маркова к наци-скинхедам не подтвердилась. «Семеро адвокатов устроили Павлу настоящий допрос с пристрастием — какого размера был нож, во что был одет Павел, состоял ли в неонацистских группировках. 17-летний парень достаточно ёмко и очень грамотно отвечал на непрекращающийся поток вопросов.

— Я не держу зла на подсудимых, каждый может совершить глупость, — сказал он… Мой лучший друг наполовину армянин, наполовину грузин, я с ним дружу ещё с 5-го класса, — закончил Павел», — читаем мы в расследовании Дарьи Фёдотовой.

«Чёрные ястребы» оказались вовсе не парнями из гетто. Все они поставили перед собой цель — банально преуспеть в этой жизни. Это видно по тому, где они учились. «Судьбы и характеры всех семерых — как под копирку написаны. Большая часть подсудимых — студенты-юристы: двое из них (Худиев и Арифуллин) учатся в колледже Международного юридического института при Минюсте, а ещё двое (Халилов и Мамедов) являются студентами Международного юридического института при Министерстве юстиции. Остальные трое подсудимых учатся в других вузах. Гусейнов — в Национальном институте бизнеса, Арутюнов — в Академии народного хозяйства при правительстве России, а Садыхов — в Российской экономической академии имени Г.В. Плеханова», — рассказывают «Известия».

Одного из них, Расула Халилова, 3 сентября 2009 года убили террористы из «Боевой организации русских националистов». Но этот факт не превращает его в антифашиста. Но, по мнению анонима из Франции, Халилова надо чтить наряду с Тимуром Качаравой, Иваном Хуторским и Стасом Маркеловым. По-человечески Халилова, конечно, жаль. Прав был 17-летний Марков: каждый может совершить глупость, особенно в нашем мире, в котором процветает жестокость, и в этой системе, которая вытягивает из нас всё самое низменное. У Халилова рано умер отец, мать его тянула одна, и он пошёл работать, чтобы помочь ей. И вот мать осталась без сына. Но ведь без сына могли остаться и матери Маркова и Новицкого.

Да и по логике анонима из Франции антифашисты должны проявить солидарность с убийцами Юрия Волкова, Егора Свиридова, Руслана Маржанова, Егора Щербакова. Недавно ещё южане убили русского парня, Станислава Прокофьева, на проспекте Славы в Петербурге, — почему бы и их не поддержать?

Интересно, как бы прокомментировал аноним случай, который произошёл в Париже у Северного вокзала в сентябре 2010 года. Об этом инциденте многие узнали благодаря тому, что он закончился возбуждением уголовного дела о расизме в отношении белого человека. Двоё парней спросили белого прохожего: «Закурить не найдётся?» Белый мужчина ответил отказом. И тогда парни начали избивать его, крича: «Мерзкая белая тварь! Мерзкий французишка!», а также какие-то оскорбления на арабском. Один из нападавших тоже оказался белым, который вырос в неблагополучных кварталах. В суде, который начался в апреле 2013 года, этот парень заявил, что, избивая прохожего и оскорбляя его, он повиновался рефлексам, приобретённым за время проживания бок о бок с иммигрантами. Второго хулигана, араба, найти не удалось. Гражданским обвинителем по этому делу выступила Международная лига борьбы с расизмом и антисемитизмом. Наверное, наш аноним и этот случай приравнял бы к антифашистской акции. Ведь всегда можно сказать, что цветные, нападая на белых, выливают всё, что накопилось в них и в их предках за годы колониализма и угнетения.

В связи с тем, что большинство иммигрантов — мусульмане, то антифашисты склонны расшаркиваться перед исламом, несмотря на то, что над христианством они постоянно ёрничают (чего ислам, кстати, себе не позволяет), крича о засилье клерикалов. «Проблема ислама включает не только религию, но также классовый вопрос и вопрос городских районов: большинство мусульман — выходцы из бедных слоёв и живут в рабочих кварталах», — вещает французский антифашист Пьер Херрисон (Pierre Herisson). Он сообщает, что «некоторые антифашисты начали посещать “тренинги” по исламу, чтобы попытаться понять, что происходит в рабочих кварталах». В центре новой страницы истории антифашизма, проповедует Харрисон, — солидарность (Антифашистский мотив. №11, 2013).

Солидарность — великая сила. Но важно понимать, с кем её проявлять. Да, во Франции есть рабочие-мусульмане, точнее — рабочие арабского происхождения. Я сам их видел 20 лет назад на заводе «Ситроен» под Парижем. Но в целом населённые мусульманами кварталы и тогда не были рабочими, а сейчас, когда производственные мощности из развитых стран перенесены в развивающиеся, и подавно. В лучшем случае мусульмане занимаются торговлей всякой всячиной, как герой романа Эрика-Эмманюэля Штитта «Мсье Ибрагим и цветы Корана», а в худшем — сидят без работы или занимаются чем-то нелегальным. Является рабочим человек, который продаёт сигареты, привезённые контрабандой из Алжира? Наверное, это всё же люмпен.

Увлечение антифашистов исламом плохо уживается с другими обязательными составляющими их идеологии — воинствующим феминизмом и борьбой за права ЛГБТ. Ведь феминизм осуждает ислам за угнетение женщин, а мусульмане не одобряют сексуальные девиации.

Наши антифашисты, как и их западные учителя, твердят, что иммигранты и пролетариат — сегодня это синонимы. На самом деле, иммигранты и их дети — сложная среда. Она распадается на те же самые группы, что и всё общество: есть иммигрантская буржуазия, иммигрантский средний класс (торговцы и т.д.), иммигранты-рабочие и иммигрантский преступный мир (исп.: malavida).

Реальность далека и от страшилок, которые рисуют крайне правые. Крики об засилье иммигрантского криминала не подтверждаются статистикой преступлений. «В России менее 3% преступлений совершается иностранными гражданами, но у нас многие путают понятия “иностранный гражданин” и “внутренняя миграция”. Приезжие из кавказских республик, из южных республик в центральную Россию, да, они действительно совершают большое количество правонарушений, в том числе уголовно наказуемых», — сказал в сентябре 2013 года представитель Федеральной миграционной службы Виктор Солодовников. Но оправдывать любые преступления иммигрантов или представителей «нетитульной нации» — признак явного нездоровья.

Как и все, кто одержим психическим недугом, больные антифашисты отличаются крайней нетерпимостью к иным идеологиям и точкам зрения. Если ты не готов возлюбить иммигранта, как себя самого; если ты признаёшь, что страна, в которой ты родился и вырос, тебе ближе, чем остальные, а проблемы твоего народа, тебя затрагивают острее, чем проблемы других народов, ты, с позиции антифашистов, — фашист и ксенофоб. Ещё, с точки зрения этой разновидности антифашизма, желательно не есть мяса, не носить вещи из кожи и быть представителем ЛГБТ. Вот тогда ты имеешь право на получение билета в рай. А если тебя угораздило сослаться, например, на Хосе Антонио Примо де Ривера, который, заметим, в своей жизни никого не убил и не призывал к убийствам и погромам, а поплатился за свои идеи собственной жизнью, ты достоин нового Нюрнбергского трибунала. Содержание идей Хосе Антонио антифашистов не волнует. Для них важно, что он маркерован как фашист.

Поскольку больные антифашисты называют себя левыми, то они бросают тень на всё левое движение в целом. Из-за них левая идея в массовом сознании порой предстаёт как предательская. Одно дело защищать иммигрантов от погромщиков, а другое — оправдывать, а то и воспевать как героев убийц-русофобов. Отказ от патриотизма порой выставляет антифашистов полными идиотами. Смешно наблюдать, как они поддакивают либералам, когда те доказывают, что «Сталин был хуже Гитлера». Для настоящего антифашиста Гитлер — абсолютное зло. Но в больном антифашистском сознании всё перемешено.

На самом деле левые антифашисты — авангард либералов. Все их разговоры о рабочих кварталах служат дымовой завесой, под которой они пытаются убить идентичность народов Европы.