Дмитрий ЖВАНИЯ
С Дмитрием Мошковым мы познакомились в 90-е годы: я возглавлял петербургское отделение Национал-большевистской партии (запрещена в РФ), а Дмитрий вышел на меня с предложением оказать содействие нашей организации, не вступая при этом открыто в наши ряды.
В 90-е годы Дмитрий был молодым романтиком, в котором проступали черты Николая Гумилёва. Мы, активисты, распространяли газеты и устраивали акции, а он жил рискуя. Ещё до знакомства со мной он совершил одиночный поход в Тибет: поднялся в горы в Непале, на непальско-китайской границе его арестовали китайские пограничники. Затем, летом 1998 года, вместе с друзьями он совершил восхождение на Килиманджаро по «тропе смерти», а летом 2000 года организовал экспедицию на Тибет. Семеро смелых и вполне удачных молодых бизнесменов (пятеро из Петербурга, включая самого Дмитрия, и двое из Москвы) прошли по пути русских путешественников: выйдя из провинции Синьдзян, они через Куньлуньский хребет достигли тибетского горного массива Кайлас. Тибет — мистическое место. Он хранит множество тайн. Там бесследно исчезли многие экспедиции, якобы в частности два разведотряда НКВД.
Когда Дмитрий вернулся в Петербург, я взял у него вот это интервью. В урезанном виде оно выходили в «Комсомольской правде». Сейчас Дмитрий Мошков занимается бизнесом, кажется, охранным, катается на дорогих спортивных машинах, тело поддерживает в элитных спортклубах и, судя по его страницам в социальных сетях, продолжает увлекаться экстремальными видами спорта.
Дмитрий ЖВАНИЯ: Незадолго до начала вашей экспедиции в Чечне федералы поймали уйгур, воевавших на стороне сепаратистов. Как вас встретили в Синьдзяне — уйгурской провинции Китая?
Дмитрий МОШКОВ: В Синьдзян мы ехали с опаской. Однако нас там встретили чрезвычайно радушно. Мы познали все проявления восточного гостеприимства! В столице провинции Кашгаре мы, будучи под градусом, пели ночью русские песни на рыночной площади, где находится множество забегаловок. И что же? Вокруг нас собралась восторженная толпа. Мы задали местным вопрос: «Почему вы с нами так дружелюбны? Ведь наша русская армия воюет в Чечне против мусульман!» Они ответили: «Вы — белые, а значит — наши друзья. Вот китайцев мы не любим».
А за что конкретно они не любят китайцев?
Уйгуры — мусульмане. В этническом отношении они не имеют ничего общего с китайцами. У них свои обычаи и своя уникальная культура. Ещё в начале 50-х уйгурские партизаны оказывали вооружённое сопротивление китайской армии. Эта борьба закончилась иезуитской историей. Китайцы пригласили уйгурских лидеров на переговоры в Пекин. И самолёт с делегацией разбился. Обезглавленное уйгурское сопротивление постепенно сошло на нет. И Уйгурстан включили в состав Китая.
В Синьдзяне до сих пор наблюдается противостояние между этническими китайцами и аборигенами. Один знакомый американский бизнесмен китайского происхождения сказал мне: «В Кашгаре (древней столице Уйгурстана) наших (то есть китайцев) частенько режут». И есть за что! Пекинское правительство всячески поощряет миграцию этнических китайцев — ханов — в Уйгурстан. Китайские бизнесмены получают в Синьдзяне беспроцентные займы и налоговые поблажки. Но было бы полбеды, если бы уйгурская культура подавлялась древней китайской культурой.
Однако современный Китай насаждает в Синьдзяне культ компартии и одновременно — культ денег и наживы. Вот такой дикий симбиоз! Местная потрясающая исламская архитектура постепенно приходит в упадок. На её месте возводятся типовые железобетонные китайские уродцы с синими тонированными стеклами. Почему именно с синими? Так велел ЦК китайской компартии из соображений унификации!
И как вы начали взбираться на Тибет?
Мы шли на Тибет по «русскому пути». Англичане совершали все свои исследовательские и военные экспедиции в Тибет с территории своих протекторатов: из Непала и Северной Индии. А Уйгурстан всегда был зоной российского влияния. Русские называли его — Восточный Туркестан. Экспедиции Пржевальского, Рериха, НКВД шли на Тибет с севера через страшный Куньлуньский хребет. Этот путь несколько короче южного — английского. Он приводит тебя сразу в самые мистические места Тибета. Кстати, именно в тех местах до сих пор существует закрытая буддистская секта, которая почитает Ленина.
Наша группа, как и экспедиция Рериха, стартовала из древнего Кашгара, прямо от стен бывшего советского консульства (соответствующая табличка до сих пор висит на здании). 1200 километров до Тибета мы предполагали преодолеть за 4-5 дней. На самом деле на это ушло две недели.
Куньлуньский хребет — часть Трансгималайского хребта. Кашгар находится на высоте 1200 метров над уровнем моря. А через день пути мы ночевали уже на высоте 3800 метров. Ехали мы на джипе по узенькой дороге, построенной китайцами в начале 50-х годов в военных целях. Причём до того, как разбить лагерь, мы преодолели перевал высотой в 4500 метров! Нас колбасило по полной программе! От столь стремительного восхождения мы пережили тяжёлые приступы горной болезни. Ведь чем выше в горы, тем меньше кислорода. На высоте организм напоминает мотор, в который поступает бензин, разбавленный водой. Он начинает барахлить: пропадает аппетит, повышается температура тела, расстраивается желудок, жутко болит голова. Иногда дело доходит до галлюцинаций. Горная болезнь ввергает человека в состоянии тяжёлой депрессии.
Приблизительно в середине пути перед нами открылось странное плато с изумительным изумрудным озером и небольшой горой (километра полтора высотой) правильной пирамидальной формы. Мы были грязными, как черти. И решили искупаться. Вода в озере оказалась холодной (+12) и солёной. В последний момент я отказался купаться. Я так устал, что мне было просто лень раздеваться, а затем натягивать шмотки на мокрое тело. Ещё четверо парней не стали купаться по этой же причине. Искупались только двое. Егор даже поплавал и понырял, а бывший спецназовец Виктор — походил по воде и поплескался. Через три часа их начало трясти в лихорадке. У обоих температура за 40! Четыре дня мы боролись за жизнь товарищей. Растирали их водкой и кормили лошадиными дозами цифрана. Это сильнейший антибиотик: достаточно одной таблетки, чтобы вылечить гонорею! Кстати, в этом же озере купался Пржевальский. И вскоре после этого купания он и умер. Но тогда мы об этом не знали.
А как обстояло дело с психологической совместимостью в группе?
Мы ругались из-за каждого пустяка: ужинать или ехать, ночевать или дальше идти… Давала о себе знать депрессия, вызванная горной болезнью. Но это мелочи! Все отдавали свои силы без остатка, если того требовала ситуация. Когда мы проходили один из размывов, я оступился и за считанные секунды ушёл по пояс в глиняно-песочную жижу. В памяти пронесся известный эпизод из фильма «А зори здесь тихие». Тут подоспел Егор (который к тому дню очухался после лихорадки) и произнёс сакраментальное из «Брата-2»: «Русские на войне своих не бросают».
Неужели такие высокие перевалы вы преодолели на джипах?
На джипах мы проехали только часть пути. Сперва мы пристроились к огромной военной колоне — грузовиков 70-80. Она шла с продовольствием. Через три дня пути мы достигли огромного размыва, который грузовики не смогли преодолеть. Китайские солдаты сказали нам: «Надо ждать недели три-четыре, пока вода не спадёт». Тогда мы бросили джипы, перешли размыв в брод, нашли на другой стороне транспорт и за определённое количество дензнаков поехали дальше — до следующего размыва. И так, периодически переходя разбухшие реки вброд, мы достигли столицы Западного Тибета — Али. До священного Кайласа оставалось 355 километров. За нами шёл колоссальный грозовой фронт. В Али я вспоминал слова Ницше: «Там где прошли мы, завтра не пройдёт никто».
Почему в вашей экспедиции не было девушек?
Я не буду долго объяснять! Просто скажу: за всё время хождения по горам мы не мылись ни одного раза. А я люблю, когда от женщин приятно пахнет.
И что Тибет, так ли он страшен, как рассказывают?
Мы прошли через два небесных кладбища. У тибетцев нет обычая хоронить людей в землю. Они просто приносят трупы на горные плато, разрубают их на части и оставляют на съедение грифам и шакалам. Обглоданные человеческие кости, гниющая одежда покойников, запах такой… не как в шашлычной — вот через всё это мы шли. Мутило! Рядом сновали шакалы и дикие собаки-трупоеды. После прохода через такие кладбища взгляды на жизнь резко меняются. Ты осознаешь: между жизнью и смертью чёткой границы нет. Причём сворачивать с тропы (она называется кора) нельзя ни на шаг. Что-то раскапывать, осматривать пещеры — чистое самоубийство.
Кайлас отвергает чужаков. Сам по себе Кайлас представляет собой горный массив из четырёх десятков вершин одинаково пирамидальной формы. На южном склоне главной горы Кайласа существует две гигантские трещины, которые пересекаются между собой, образуя огромную свастику. Когда мы шли, часть «свастики» была засыпана снегом. Поразительное зрелище! Недаром нацисты совершали экспедиции в Тибет. Все альпинистские попытки оседлать его закончились трагедией. Недавно там погибла наша уфимская экспедиция. Те, кто сумел спуститься, вскоре умерли или сошли с ума и покончили собой. Западный Тибет до сих пор хранит свои тайны, и разгадать их исключительно материалистическими методами просто невозможно.
Через три дня мы преодолели перевал и оказались в цветущей альпийской долине. Все наносное выветрилось из нас на хрен. Как зола! Мы избавились негативной кармы. И начали писать жизнь с чистого листа. Но для того, чтобы достичь нирваны при жизни, надо обойти Кайлас 108 раз. У нас это сил не было.
P.S. Задаваться вопросом, для чего люди ходят в горы и покоряют вершины — бессмысленно. Просто иногда в человеке просыпается желание испытать себя и познать мир во всей его первозданности.
