Дмитрий ЖВАНИЯ, кандидат исторических наук
8 марта надо не только поздравлять женщин с их праздником, но и друг друга с очередной годовщиной Февральской демократической революции. Революция 1917 года – это единый процесс, запущенный 23 февраля (8 марта), когда петроградские работницы вышли на улицы, требуя «Хлеба!» Их рабочей женской энергии хватило на то, чтобы снять мужчин с заводов. И началась всеобщая забастовка, которая привела к появлению петроградского Совета и отречению Николая II. Попытаемся представить эти великие события по воспоминаниям их очевидцев и участников.
Шёл 31-й месяц Первой мировой войны, когда восставший Петроград в считанные дни сверг царское самодержавие. После трёх столетий господства династия Романовых стремительно исчезла с исторической сцены. В рабочих кварталах столицы нарастало недовольство, которое время от времени вырывалось наружу в виде забастовок. Однако всеобщий взрыв произошёл 23 февраля (в день международной женской солидарности), когда демонстрация работниц и рабочих Путиловского завода на целый день взбудоражила город. В последующие дни забастовка разрасталась, ширились уличные шествия и демонстрации.
Вспоминает левый социалист Николай Николаевич Суханов: «По размерам своим такие беспорядки происходили перед глазами современников уже многие десятки раз. И если что было характерно, то это именно нерешительность власти, которая явно запускала движение. Но были беспорядки — революции ещё не было. Светлого конца ещё не только не было видно, но ни одна из партий в это время не брала на него курса, стараясь лишь использовать движение в агитационных целях. В пятницу, 24-го, движение разлилось по всему Петербургу уже широкой рекой. Невский и многие площади в центре были заполнены рабочими толпами. На больших улицах происходили летучие митинги, которые рассеивались конной полицией и казаками — без всякой энергии, вяло и с большим запозданием».
Несколько иначе события выглядят в описании большевика Александра Гавриловича Шляпникова: «Митинги в день 23-го были устроены на многих заводах и фабриках, где эксплуатировался женский труд. Собрания всюду происходили удачно, с подъёмом и под нашими [большевистскими] революционными и антивоенными требованиями. Напряжённая атмосфера последних дней выражалась в боевых предложениях. Пущенный и пропагандированный нами лозунг борьбы — “на Невский” — прививался в сознании народных масс. Женщины, работницы Выборгской стороны, были первыми активными проводницами этого нашего решения. … По пути к городу они [работницы] снимали работающих и с криками “Долой войну!” и “Хлеба!” направлялись к центру городу. Кое-где были стычки с полицией. На мостах, соединяющих Выборгскую сторону с другими частями города, и особенно на Литейном, были сосредоточены усиленные отряды конной и пешей полиции, не пропускавшие никого из рабочих в город. Производились аресты. Над городом, особенно над его рабочими окраинами, навис полицейский террор».
И далее: «По Невскому проспекту в этот вечер бродило много рабочих. В прилегающих к нему улицах были расположены скрытые полицейские отряды. Обычная публика Невского проспекта наблюдала с некоторым страхом и любопытством всё таинственное для неё, совершавшееся в центре города. Кое-где патрули городовых под руководством приставов и околоточных “очищали” и “сортировали” публику на самом Невском. Рабочих, ходивших группами или даже в одиночку, изгоняли с Невского. Эта работа вызывала скопление зрителй, а рабочая молодёжь занималась своеобразной игрой в прятки с полицейскими».
24 февраля, по словам Шляпникова, «несмотря на правительственные и полицейские угрозы, невзирая на патрули, цепи солдат и тому подобные препятствия на путях и переходах из рабочих районов к центру городу, вечером в пятницу весь Невский проспект был заполнен рабочими, полицией и казаками. Вся чистая, франтоватая, фланирующая вечерами по Невскому публика испуганно исчезала. …Магазины, торговавшие обычно предметами роскоши и яствами до глубокой ночи, а также рестораны, кафе закрывались. Дыхание отваги, мужества и решимости сопровождалось жутким веянием смерти».
По сведениям полиции, 23 февраля в Петрограде бастовало 50 предприятий с 97 тысячами рабочих. 24 февраля беспорядки расширяются, бастует уже 200 тысяч рабочих.
«В субботу, 25-го, — вспоминает Н. Н. Суханов, — с утра Петербург был насквозь пропитан атмосферой исключительных событий. Улицы, даже там, где не было никакого скопления народа, представляли картину необычайного возбуждения… Всё штатское население чувствовало себя единым лагерем, сплочённым против военно-полицейского врага. Незнакомые прохожие заговаривали друг с другом, спрашивая и рассказывая о новостях, о столкновениях и диверсиях противника. … Стена между двумя лагерями — населением и властью — не казалась непроницаемой: между ними чувствовалась диффузия. Это увеличивало возбуждение и вливало в массы подобие энтузиазма. … Заводы стояли. Трамваи не ходили».
Власти считали своей опорой Петроградский гарнизон (170 штыков в городе и еще 152 тыс. в окрестностях). Однако солдаты отказались повиноваться правительству и 27 февраля стали присоединяться к рабочим.
«Мы пробирались к мосту, — пишет Н. Н. Суханов. — На стене Петропавловской крепости царило оживление и были видны около пушек вооружённые отряды пехотинцев. Толпа ожидала оттуда наступательных действий и с любопытством смотрела туда, но не расходилась. На мосту, заграждая вход, стояла плечом к плечу цепь солдат Гренадёрского полка. Несмотря на присутствие офицера, они держались весьма вольно, оживлённо беседуя с толпой на политические темы. Агитация их была в полном ходу, в терминах совершенно недвусмысленных. Солдаты посмеивались, иные сосредоточенно слушали и молчали. Пропустить сквозь цепи через мост они отказывались, но дело не обходилось без просачивания отдельных прохожих, которых не возвращали. Вообще, прямого неповиновения не было, но для активных операций это был явно негодный материал, и начальствующим лицам отряда явно не оставалось ничего делать, как пассивно созерцать сквозь пальцы эту картину “разврата”. Чтобы этот отряд взял ружья на прицел и открыл пальбу по своим собеседникам, было немыслимо, и никто из толпы не верил в такую возможность ни на минуту».
26 февраля на сторону восставших перешёл Павловский полк. «Небольшой отряд конной полиции имел директиву разогнать толпу, скопившуюся на Екатерининском канале; ради безопасности городовые стали стрелять в неё с противоположной набережной, через канал. В это время на Екатерининском канале по набережной, занятой толпой, проходил посланный куда-то отряд павловцев… И здесь произошёл исторический факт, знаменовавший перелом событий, открывший новые перспективы движения. Видя картину расстрела безоружных, видя раненых, падающих около них, находясь сами в районе обстрела, павловцы открыли огонь через канал по городовым», — сообщает Суханов.
27 февраля по инициативе группы социалистов был образован Петроградский Совет. В его руководители сразу же выдвинулись те лидеры левого лагеря, которые пользовались популярностью благодаря своей деятельности в рядах легальной оппозиции: Николай Чхеидзе, Матвей Скобелев, Александр Керенский. Советы стали органами реальной власти. Сюда стекались делегаты от предприятий и полков, здесь они обменивались опытом и информацией. Здесь солдаты сами составили знаменитый Приказ № 1, которым упразднялась старая субординация в армии.
«Приказ № 1.
- Во всех ротах, батальонах, полках, парках, батареях, эскадронах и отдельных службах разного рода военных управлений и на судах военного флота немедленно выбрать комитеты из выборных представителей от нижних чинов…;
- Во всех своих политических выступлениях воинская часть подчиняется Совету рабочих и солдатских депутатов и своим комитетам;
- Приказы военной комиссии Государственной думы следует исполнять, за исключением тех случаев, когда они противоречат приказам и постановлениям Совета рабочих и солдатских депутатов;
- Всякого рода оружие… должно находиться в распоряжении и под контролем ротных и батальонных комитетов и ни в коем случае не выдаваться офицерам, даже по их требованиям;
- В строю и при отправлении служебных обязанностей солдаты должны соблюдать строжайшую воинскую дисциплину, но вне службы и строя в своей политической, общегражданской и частной жизни солдаты ни в чём не могут быть умалены в тех правах, коими пользуются все граждане. В частности, вставание во фронт и обязательное отдание чести вне службы отменяется;
- Равным образом отменяется титулование офицеров: ваше превосходительство, ваше благородие и т. п., и заменяется обращением: господин генерал, господин полковник и т. д.; Грубое обращение с солдатами всяких воинских чинов и, в частности, обращение к ним на «ты», воспрещается…»
Советы стали возникать по всей стране. За март образовалось не менее 600 Советов. 29 марта в Петрограде состоялась первая конференция Советов.
А что царь? Накануне грозных событий он отравился из Царского села в Могилёв, где находилась ставка Верховного Главнокомандующего. 24 февраля Николаю II приходит телеграмма из Царского Села от императрицы Александры Фёдоровны: «Вчера были беспорядки на Васильевском острове и на Невском, потому что бедняки брали приступом булочные. Они вдребезги разбили Филиппова и против них вызывали казаков. Всё это я узнала неофициально. АЛИКС». Через несколько дней император попытался добраться до Царского села, но его усилия были тщетными. «Ночью повернули со станции Малая Вишера назад, так как Любань и Тосно оказались занятыми. Поехали на Валдай, Дно и Псков, где остановились на ночь. Видел генерала Рузского. Гатчина и Луга тоже оказались занятыми. Стыд и позор! Доехать до Царского Села не удалось. А мысли и чувства всё время там. Как бедной Аликс должно быть тягостно одной переживать все эти события! Помоги нам Господь!» — записал царь в своём дневнике.
2 (15) марта 1917 года Николай отрёкся от престола в пользу своего брата Михаила, а затем записал в своём дневнике: «Утром пришёл Рузский и прочёл свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будто бессильно что-либо сделать, так как с ним борется соц-дем партия в лице рабочего комитета. Нужно моё отречение. Рузский передал этот разговор в ставку, а Алексеев — всем главнокомандующим. К 2½ ч. пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из ставки прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с которыми я поговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжёлым чувством пережитого. Кругом измена, и трусость, и обман!» Измена, трусость и обман была в окружении царя, а петроградские рабочие вели себя смело. 3 марта от престола отказался и великий князь Михаил… Фактически с того дня Россия стала республикой.
