Илья ПОЛОНСКИЙ
Цыган в России много. По разным данным – от 220 тысяч, о которых говорят итоги Всероссийской переписи населения 2010 года, до полутора – двух миллионов человек по неофициальным данным. Толком их никто не считал, да это и невозможно. Наверное, нет такого города, где не было бы цыган. И что самое главное – привычные русские цыгане («русска рома», как они себя называют) постепенно уступают место многочисленным «чужеродным» группам цыганского населения. Конечно, «русска рома» никуда не деваются, но сегодня мы в изобилии встречаем скорее некоренных, мигрирующих, цыган – от узбеко-таджикских «люли» до «мадьяров», проникающих в Россию с Западной Украины. Именно мигранты составляют основную массу попрошайничающего и гадающего населения вокзалов и базаров, часто попадают в криминальные сводки.
История до сих пор не может с уверенностью ответить на вопрос, где и когда появились цыгане и как они распространились по свету. Когда-то их считали выходцами из Северной Африки – с тех пор в ряде европейских языков цыган именуют «египтянами» (Gypsies – на английском). По мнению историка Надежды Деметр и её соавтора художника Николая Бессонова, опубликовавших достаточно обстоятельную работу об истории этого народа, цыгане примерно в Х веке начали мигрировать с территории Северной Индии, при этом основная масса цыганского населения всё же оседала поблизости: в Средней Азии, Иране, на Ближнем Востоке. До сих пор там живут многочисленные группы цыган – мусульман, называемых мугат или люли в Средней Азии, боша – в Закавказье, дом – в арабских странах Ближнего Востока и Израиле.
Однако именно в Западной и Восточной Европе на цыган традиционно обращается внимание. Само их присутствие в европейских странах часто рассматривается как серьёзная проблема, обсуждение которой простирается от обывательских кухонь до кулуаров Европарламента. Причина тому – прежде всего сам специфический образ жизни значительной части цыган, упорно не желающих ассимилироваться в среде обитания. Во многих городах Европы, да и России, в том числе, есть цыганские посёлки, представляющие собой достаточно интересное зрелище. Это могут быть либо роскошнейшие дома, под стать дворцам индийских раджей прошлых столетий, либо отвратительные лачуги, слепленные из подручного материала, с полным отсутствием какой-либо инфраструктуры и коммуникаций.
Проживание в цыганском посёлке для его обитателей фактически означает сегрегацию. Замкнутая этническая среда, ограниченность связей с «внешним миром», отсутствие социальной инфраструктуры – все эти факторы способствуют сохранению множества социальных проблем. Нищета, безработица, малограмотность или даже полная неграмотность, инфекционные болезни – далеко не весь перечень социального негатива, присущего практически каждому цыганскому посёлку, находись он в Венгрии, Румынии или России.
Как только не пыталась Европа решить «цыганский вопрос» на протяжении последних нескольких столетий. Начиная с XV–XVI веков практически в каждой европейской стране принимается антицыганский закон, начинаются массовые отловы цыган с последующим наказанием – от обращения в рабство в румынских господарствах до смертной казни для лиц старше 18 лет в Пруссии. Все эти меры, накладываясь на традиционную замкнутость цыган, их этнические и антропологические отличия от европейцев, способствовали ещё большей сегрегации и маргинализации цыганских групп населения.
Как то решить проблему цыган пытались советская власть, а затем – социалистические режимы стран Восточной Европы. В целом, цыгане оставались индифферентными к Революции 1917 года: конечно, «Яшки-цыганы» были не только в фильме «Неуловимые мстители», но особой страницы в революционную летопись, в отличие от евреев, армян или грузин, цыгане не внесли. Тем не менее, Советский Союз достаточно активно взялся за социализацию цыган. Создавались цыганские колхозы, принимались меры по закреплению цыган в конкретных населённых пунктах. В послевоенный период советская политика по переводу цыган на оседлый образ жизни была, с некоторыми нюансами, воспринята в странах «социалистического блока».
Восточная Европа имеет свою долгую и непростую «цыганскую историю». В Румынии, Венгрии, Чехословакии, Болгарии, Югославии исторически проживало огромное количество цыган, принадлежавших к различным этнокультурным группам. Пытаясь справиться с бесконтрольным ростом цыганского населения, власти этих государств предпринимали особые меры в отношении цыган – от насильственного закрепощения в прошлом до столь же насильственного перевода на оседлый образ жизни в ХХ веке.
В Чехословакии, в частности, цыганам выдавали места для проживания в окрестностях тех промышленных предприятий, которые испытывали острую нужду в рабочих. Так появлялись цыганские посёлки, привязанные к конкретным заводам и фабрикам. Крушение просоветских режимов в Восточной Европе, повлекшее за собой кровавую войну в бывшей Югославии, развал промышленности и обнищание населения в Румынии, Венгрии, на Украине, сильнее всего ударило по цыганам. Так, более чем трехмиллионное цыганское население Румынии на 60% — безработные, а среди трудящихся почти все заняты неквалифицированным трудом. Маргинализация привела к возрождению кочевого образа жизни со всеми сопутствующими факторами. Волна цыганской миграции захлестнула как более благополучные страны Западной Европы, так и Россию.
Естественно, что появление столь колоритных мигрантов «возбудило» праворадикальную часть политически активных европейцев: наиболее рьяные требуют вспомнить рецепт решения цыганского вопроса по Адольфу Гитлеру и даже участвуют в нацистских выходках против цыган, более умеренные ограничиваются призывами к тотальной депортации всех лиц цыганской национальности. Только куда их депортировать, если у цыган нет своего государства? В Восточную Европу? Но румыны, словаки или болгары также не рады давним соседям, как и французы или англичане. Недавние погромы в Болгарии это прекрасно продемонстрировали, и даже российские «леваки» в статье на сайте движения «Автономное действие» были вынуждены подтвердить, что во многом в погромах виноваты сами жертвы, доведшие болгар своим криминальным поведением.
Европейские левые всегда были сторонниками либерального отношения к цыганам. Некоторые особо умные «романтики» из числа анархиствующей молодёжи доходят даже до идеализации образа жизни «самой свободной нации Европы». По крайней мере, он часто встречает восторженные отклики на левых форумах, хотя сомнительно, чтобы сами «леваки» мечтали оказаться жителями цыганской стоянки, где до четверти таборитов могут болеть туберкулезом или гепатитом, а смертность в молодом возрасте является самым заурядным событием.
Более респектабельные социалисты, вроде Соцпартии Франции, сперва встали на защиту цыганских мигрантов из Румынии и Венгрии, выселение которых в 2010 году начало правительство Николя Саркози. Однако общественное мнение всё же вынудило и правительство Франсуа Олланда к продолжению депортационной политики, тем более, что чрезмерный либерализм в данном случае угрожал массовым исходом электората в правый лагерь.
Выселяя цыган из Франции, власть страны повышает популярность среди граждан, отказывается от необходимости тратить денежные средства на решение многочисленных социальных проблем цыганских мигрантов. Однако есть ли перспективы у цыган в Румынии? Как следует предполагать, в Румынии и других государствах Балкан цыгане жить не будут. Депортация из Европы обернется «маршем на Восток» сотен тысяч румынских, венгерских, словацких цыган.
Надо заметить, что так называемые «мадьяры» уже давно кочуют по бескрайним просторам «шестой части суши». «Мадьяры» в данном случае – не венгры, а венгерские цыгане. Они забыли свой цыганский язык и говорят на венгерском, у них венгерские имена и фамилии, кальвинистское или католическое вероисповедание. Образ жизни и традиции, помимо внешнего вида, – единственное, что отличает их от венгров. Выходцы из западноукраинских местечек в районе городов Берегово и Мукачево, соседних районов Венгрии и Словакии, «мадьяры» после крушения соцлагеря оказались едва ли не в наихудшем положении среди других цыган. Закарпатье и так никогда не было промышленно развитым и богатым регионом, а распад соцлагеря усугубил его социальные проблемы. В целом по Венгрии безработица среди цыган достигает 70%, в некоторых цыганских посёлках не имеет работы фактически 100% взрослого трудоспособного населения.
В результате социального коллапса «мадьярам» не оставалось иного пути, как вернуться к кочевому образу жизни. С трудом решающая свои собственные экономические проблемы Украина думает о благополучии своих граждан – закарпатских цыган в самую последнюю очередь. Закономерно, что в Россию с её фактической прозрачностью границ и отсутствием чёткой политики по решению проблем нелегальной иммиграции, направляются цыгане из Закарпатья. Палаточные стоянки «мадьяр» появились на окраинах многих городов страны, а сама среда неграмотных и не имеющих профессии мигрантов стремительно криминализовалась. Обычным делом стали попрошайничество на вокзалах и в транспорте, карманные кражи, в некоторых случаях – и более серьёзные преступления. Конечно, это отнюдь не способствует росту толерантного отношения к цыганам в российском обществе.
Впрочем, другая группа кочующих по стране цыган – среднеазиатские «мугат», они же «люли», пёстрые халаты и тюбетейки которых позволяют обывателю путать их с таджиками или узбеками, более безобидны. Их занятия сводятся к детскому и женскому попрошайничеству, периодическим «шабашным» работам мужчин разнорабочими и грузчиками. Этнографы, бывавшие на стоянках «мугат»/«люли» отмечают их дружелюбие и меньшую криминализованность – кто знает, может эти черты привиты им в более толерантной к единоверцам, пусть и несколько странным, Средней Азии?
Отсутствие разработанной «цыганской политики» — один из главных просчетов России в сфере межнациональных отношений. В постсоветский период власть фактически бросила эту проблемную нацию на произвол судьбы, и эта невнимательность моментально принесла плоды в виде архаизации и сегрегации цыганских общностей в регионах России. Социальная политика государства игнорирует цыган. Более активная и обеспеченная часть цыган «выкручивается» как может и живет зачастую на высоком уровне, вопрос только в происхождении средств – далеко не у всех это результаты легального бизнеса. Хотя встречаются среди цыган России и представители самых разных профессий, в том числе есть и немногочисленная национальная интеллигенция.
Здесь следует отметить, что социальный статус цыган во многом – следствие принадлежности к определенной цыганской этнической группе – т.н. «нэции». Так, «русска рома» или украинские сэрвы – наиболее ассимилированная и зажиточная часть цыган, многие из них фактически растворились в русскоязычной или украинской среде. Влахи, кэлдэрары и другие группы румыно-молдавских цыган в большей степени верны традиционному образу жизни. Мадьяры или среднеазиатские мугат – наиболее маргинальны.
Значительная часть цыганского населения нашей страны живёт в ужасающей нищете, полностью замкнувшись в своей среде или поддерживая контакты лишь с маргинальным сегментом российского общества. Источником средств к существованию для таких групп служат либо откровенный криминал, либо тяжёлый неквалифицированный труд вроде сбора металлолома или сезонных полевых работ. Отрицательное восприятие окружающими заставляет цыган рефлексировать таким же негативом в отношении «гаджо» – не цыган. Так, несмотря на многовековое проживание цыган в иноэтничном окружении, межнациональные браки в цыганской среде до сих пор являются редкостью и встречают отторжение. Хотя бывают исключения – наиболее люмпенизированные группы цыган могут принимать в свой состав маргиналов других национальностей, каким-то образом примкнувших к табору.
Здесь следует заметить, что этническая идентичность цыган держится именно на их образе жизни. Социальная депривация рождает сегрегацию цыганских сообществ, а уже в замкнутой среде в полной мере генерируется и пренебрежительное отношение к окружающим не цыганам, и специфическая криминальная психология, в большинстве своём находящая отражение в реальной криминальной практике.
Можно с уверенностью заявлять о том, что большая часть современных российских цыган живёт в своём параллельном мире, где государственные законы не имеют никакого авторитета в сравнении с национальными традициями, фактически отсутствуют образование, здравоохранение, социальная защита. Стоит ли говорить о том, что наличие таких «анти-систем» на территории России отнюдь не укрепляет социальный порядок в стране?
Что же делает государство для решения данной проблемы? Как мы видим – ничего, кроме периодических полицейских рейдов в цыганские посёлки, арестов наркоторговцев или мошенников. Вместо разработки социальной политики, направленной на возрождение школьного образования, обучение граждан России цыганской национальности профессиям, их трудоустройство, лечение, организацию нормального социального обеспечения цыганских посёлков, – бесконечные стенания в газетах о «криминальной» предрасположенности цыган. Вместо пресечения нелегальной миграции и депортации всех находящихся на территории страны румынских, венгерских, молдавских нелегалов – лишённые смысла рейды с проверкой отсутствующих документов, увозом части беспаспортных в спецприёмники с последующим «триумфальным возвращением» в табор через несколько дней. Борьба со следствием, как всегда, подменяет борьбу с причинами.
Крайне высокая рождаемость и миграционная мобильность делают «цыганский вопрос» актуальным не только для стран Восточной Европы, но и для России. Растёт численность цыганского населения страны, появляются социальные проблемы, могущие служить источником конфликтов – как это было в уральской Сагре. И возможность решения этих проблем практически всецело зависит от государства. Социальная модернизация цыганских общностей (развитие социальной инфраструктуры в местах компактного проживания цыган, создание рабочих мест, поощряемая интеграция в российское общество), с одной стороны, меры правоохранительного характера в отношении преступников – с другой стороны, будут способствовать эффективному решению проблемы.
12 мая 2013 года
