Лука ВОЛОПАСОВ
«Только после того, как последнее дерево будет срублено,
Только после того, как последняя река будет отравлена,
Только после того, как последняя рыба будет поймана,
Только тогда вы поймёте, что деньги нельзя есть?»
(Вождь племени индейцев Айова Белое Облако)
Ныне никто не будет спорить о том, что капитализм это совершенно аморальная система, где все нацелено на извлечение максимальной прибыли, минимизацию производственных издержек и превращении всего и всех в товар. Но капиталисты утверждают, что их система базируется на так называемой рыночной экономике, которая даже несмотря на все её издержки наиболее эффективна в плане удовлетворения человеческих потребностей. В таком случае стоит разобраться, что в капитализме есть от экономики и что от удовлетворения потребностей.
Экономика или хрематистика?
Ещё античный мудрец Аристотель отделял экономику, которая нацелена на удовлетворение реальных человеческих потребностей, от хрематистики, которая нацелена на обогащение путём спекуляции, ростовщичества и эксплуатации.
В экономике деньги — это средство, средство обмена. В хрематистике деньги — это цель. Всякий, кто ознакомится с коротким определением Аристотеля, сразу уяснит для себя, является ли капитализм экономикой или хрематистикой.
Теперь что касается удовлетворения потребностей при капитализме. Капиталисты и их глашатаи — либералы-рыночники — считают, что только при капитализме возможно максимальное удовлетворение потребностей индивида. Но с их точки зрения, основные человеческие потребности — это стремление к постоянному обогащению, материальным благам и комфорту. Всё остальное — это блажь, чудачество, отклонения от нормы.
Капитализм превращает жизнь в вечную гонку за материальными благами и социальным статусом, а работу превращает в вечный стресс, где нет никакой уверенности в будущем.
Но у людей есть и другие потребности, которые игнорируют рыночники. Это потребность в натуральной здоровой пище и одежде, прочных и качественных вещах, в спокойной, безмятежной жизни, стабильности и возможности заниматься любимым делом в окружении своих товарищей без постоянного страха потерять рабочее место или разориться. Излишне говорить, что именно эти потребности при капитализме удовлетворяются хуже всего.
Капитализм превращает жизнь в вечную гонку за материальными благами и социальным статусом, а работу превращает в вечный стресс, где нет никакой уверенности в будущем. Правда, капитализм обеспечивает изобилие (не для всех) продуктов и дешёвых товаров в период своего роста. Но что это за вещи и продукты? В них всё меньше и меньше натуральных компонентов, и всё больше и больше химии, синтетики и прочих искусственных добавок.
А вещи, которые раньше могли служить долгие десятилетия, теперь быстро устаревают и их нужно менять через каждые пару лет. Не зря капиталистический способ производства уже давно называют копроэкономкой (экономикой дерьма). Ещё точнее его можно было бы назвать копрохрематистикой.
В своё время деньги появились как средство обмена одних товаров на другие с целью удовлетворения насущных потребностей. Зато при господстве рынка всё больше начинает господствовать потребность просто иметь как можно больше денег, даже без цели их потратить на что-то полезное. Деньги из средства превратились в цель. И ради этой цели люди стали готовы на что угодно — лгать, предавать, убивать, терять своё время, здоровье, свободу, друзей и любимых. Во имя увеличения абстрактных циферок на банковских счетах люди полным ходом уничтожают планету.
Нравственные императивы экономических циклов
Но очень и очень многие люди вырваться из хрематистсткого плена и вместо хрематистики построить экономику, которая будет работать на них, а не они будут топливом для неё. И особенно много таких людей в России.
Любая хозяйственная деятельность должна оцениваться не только с точки зрения рентабельности, но и с точки зрения её нравственности.
Столетие назад русский народ, поддержанный другими народами, совершил отчаянную попытку избавиться от капиталистических оков и начать двигаться к социализму. К сожалению, руководство этим общественным движением было узурпировано партией большевиков во главе с Лениным, хотя большинство народных масс поддерживало эсеров-народников, которые предлагали строить социализм на основе крестьянской общины и русской рабочей артели, которые основывались на принципах самоуправления и кооперации.
Большевики же построили централизованную командно-административную систему. Но даже в большевистском варианте социализм был предпочтительнее для граждан России, чем капитализм. Потому что социализм — это экономика, ещё точнее — народное хозяйство, а капитализм — это хрематистика. Потому что социалистическая плановая экономика устраняет один из самых огромных стрессов человека — страх потерять работу и остаться без средств к существованию.
Но чтобы экономика не превратилась обратно в хрематистику, в неё с самого начала должно быть заложено нравственное начало, морально-этическое измерение. Любая хозяйственная деятельность должна оцениваться не только с точки зрения рентабельности, но и с точки зрения её нравственности. Даже так: всякая безнравственная хозяйственная деятельность должна априори считаться нерентабельной. И она должна на корню тут же пресекаться самими гражданами, не дожидаясь судебных решений и чиновничьих отмашек.
Социалистическая политэкономия делит экономический процесс на четыре цикла, четыре измерения — производство материальных и духовных благ, их распределение в обществе, обмен и потребление. В моральной экономике каждое измерение должно иметь свой моральный императив.
— производство — ответственность
— распределение — справедливость
— обмен — честность
— потребление — мера (умеренность)
Производитель должен отвечать не только за надлежащее качество своего продукта/услуги, но и за последствия своей производственной деятельности для общества и окружающей среды. Он должен не стремиться разорить других производителей, чтобы отхватить рынок, а, наоборот, думать о том, чтобы другие производители, которые занимаются тем же самым, не остались не у дел. Они должны договариваться между собой и делить рынок. Но в то же время это не должно превращаться с монополистический сговор, оборачивающийся уже против потребителей. И, конечно же, производители должны делать всё возможное, чтобы компенсировать вред, причиняемый окружающей среде.
Всякая безнравственная хозяйственная деятельность должна априори считаться нерентабельной.
Распределители же, то есть те, кто имеет отношение к распределению производимых материальных благ, как в рамках отдельного предприятия, так и в рамках всего общества, должны прежде всего думать о справедливости. Но это не означает всеобщей уравниловки, где и лодырь и пахарь получают равное вознаграждение, как это иногда бывало в советские времена и причиной чему была бюрократическая централизация.
Но еще хуже, когда основная масса простых тружеников и работяг работают с утра до вечера, но вынуждены ограничивать себя в самом необходимом, а капиталисты и члены их свиты в лице маркетологов, пиарщиков, юристов, всяких корпоративных менеджеров живут в роскоши, отдыхают на островах, и могут позволить себе жить на Манхэттэне и делиться секретами с Деми Мур.
Нравственным императивом для тех, кто занимается обменом, преимущественно торговлей, должна стать честность. Торговец, продающий то, что произвели другие, не может накручивать цену, чтобы иметь с этого в несколько раз больше, чем сам производитель. Торговец должен закладывать в цену товара транспортные, налоговые, складские и прочие издержки и добавлять стоимость за свои услуги, так чтобы его суммарный месячный доход не отличался слишком сильно от дохода производителей.
Нравственным императивом для потребления и потребителей должны стать мера, умеренность, сдержанность, скромность. Это уже вопрос выживания человеческого вида. Нынешние темпы и объёмы потребления, заданные капиталистическим миром, уже привели планету к экологической катастрофе. Капиталисты же всеми силами с помощью массовой культуры, рекламы, СМИ и банковских кредитов пытаются сделать людей ненасытными потребителями.
В моральной экономике процесс не менее важен, чем результат. Труд должен приносить вдохновение и радость. Тогда и плоды этого труда будут радовать потребителей.
В то же время все духовные учения призывают человека уметь довольствоваться малым. И не просто довольствоваться, а учиться наслаждаться малым. Именно в этом заключается духовный рост человека, а не в неудержимом потреблении всё новых товаров, марок и брендов. И именно в этом заключается выживание человечества и спасение планеты.
Процесс и результат
Всякое производство, всякий труд, любая работа делятся на процесс и результат. В традиционном обществе важны и то и другое. Поэтому труженики часто объединялись в особые товарищества, которые становились их второй семьей и внутри которых они получали радость от того, что они делают. Они стремились, чтобы окружающая их обстановка была комфортной и каждый мог спокойно заниматься своим делом.
Но при капитализме важен лишь результат. И неважно, какой ценой он получен. Неважно, что полученная продукция — это результат изнурительной работы сотен рабочих, запертых в пыльных и душных отсеках. Но для капиталистов неважен и результат, если он выходит за рамки чисто цифровых показателей. Если побочным результатом окажется разорение всех остальных производителей. Или опустошение земель, отравление водоёмов, исчезновение целых видов животных или растений. Капиталисту это неинтересно.
В традиционном обществе люди, занимавшиеся одним делом, обычно объединялись в союзы, основанные на солидарности и взаимовыручке, но также и на соблюдении строгого регламента. Они рассматривали друг друга не как конкурентов, которых нужно разорить любой ценой, но как товарищей по общему делу.
Капитализм принёс в мир не только изобилие (не для всех) продуктов и услуг, но и отвращение к труду. Труд для человека может стать либо источником радости и вдохновения, либо объектом ненависти, источником мучений и болезней.
При капитализме большинство людей ненавидит свою работу, для них это просто неизбежное зло, от которого никуда не деться, если ты не успел наворовать на госслужбе либо не родился в семье богатых родителей. При капитализме абсолютное большинство людей работают не на себя, а на капиталиста — владельца предприятия. И для него работники предприятия — это не товарищи, не братья по цеху, а всего лишь ресурс для обогащения, который можно выкинуть на улицу, если он стал не нужен.
В моральной экономике процесс не менее важен, чем результат. Труд должен приносить вдохновение и радость. Тогда и плоды этого труда будут радовать потребителей. Для этого нужно демонтировать конвейерно-механистическую систему, где работник прикован к своему станку, кассе или компьютеру и постоянно находится под наблюдением видеокамер, и вернуть артельно-цеховую организацию труда, где можно работать не спеша, зато с радостью и на совесть, в чистых и уютных мастерских. Где можно прерваться, если устал, выйти на свежий воздух, посидеть на лавочке под каштанами, послушать пение птиц. Или прогуляться по улице, зайти к товарищам из соседней мастерской поздороваться, выпить чашечку кофе.
Трудовую эксплуатацию и отчуждение от труда можно преодолеть лишь в сравнительно небольших трудовых коллективах, каковыми на Руси были артели, в Европе — цехи, компаньонажи и гильдии, в исламском мире — ахилыки-футувваты. В советское перестроечное время в качестве таковых начали создаваться кооперативы и совместные мастерские. Но их задавила мощная волна импорта и олигархический капитализм.
Конечно, не во всех хозяйственных отраслях возможна работа в небольших мастерских. Для каких-то процессов требуется большое количество рабочих, собранных на больших предприятиях. Но в этом случае рабочее руководство и рабочее самоуправление должно позаботиться о том, чтобы на предприятиях имелись комнаты отдыха для подразделений рабочих, где они могли бы отдохнуть после тяжкого труда и прийти в себя, выпить чаю, поиграть в домино или настольный теннис, сыграть на гармошке или балалайке.
Не исключено, что кто-то захочет злоупотребить такими возможностями и начнёт отлынивать от работы. Но препятствием для таких злоупотреблений смогут стать рабочее самоуправление, артельная система оплаты за объём работы и, кроме того, гражданская сознательность, понимание того, что ты работаешь не на дядю, а на общество, а значит — на себя.
Возвращение артелей и гильдий
Соблюдение нравственных норм и принципов невозможно внутри чисто коммерческих структур, даже если они и называются социалистическими. Эти нормы и принципы не поддержать и силами государства. Поэтому хозяйственная деятельность должна вестись особыми структурами — трудовыми или профессиональными корпорациями, каждая из которых объединяет тружеников одной профессии на какой-то территории, бережёт своё доброе имя и строго следит за качеством производимых товаров или услуг и нравственным обликом и поведением своих членов.
Русская социалистическая революция должна возродить европейские цехи и гильдии вместе с русскими артелями и складчинами, где нет боссов и батраков…
Это во многом напоминает средневековые ремесленные и торговые корпорации, которые обеспечивали порядок и моральность трудовой деятельности. В традиционном обществе люди, занимавшиеся одним делом, обычно объединялись в союзы, основанные на солидарности и взаимовыручке, но также и на соблюдении строгого регламента. Они рассматривали друг друга не как конкурентов, которых нужно разорить любой ценой, но как товарищей по общему делу. Крестьяне-землепашцы и скотоводы жили общинами, городские ремесленники создавали цехи (союзы мастеров), либо компаньонажи (союзы подмастерьев), торговцы объединялись в гильдии. Эти трудовые объединения становились основой городского самоуправления и городского военного ополчения. Славянские вольные труженики, особенно на Руси, объединялись в артели и складчины.
Считается, что потом они проиграли в конкуренции капиталистическим мануфактурам и фабрикам. Но это верно лишь отчасти. Капиталистические предприятия выиграли потому, что не брезговали ни чем в этой борьбе, применяли женский и детский труд, имели доступ к заморским источникам дешёвого сырья и дешёвым кредитам, и что важно — пользовались поддержкой растущих абсолютистских государств.
Но всё равно старинные цехи и гильдии держались до последнего. Во Франции, например, их запретили якобинцы специальным законом. И хотя в Новое время цехи и гильдии действительно закоснели и превратились в замкнутые структуры, ревностно оберегавшие свою монополию, сама гильдейско-цеховая система была великолепна! Она отвечала большему кругу потребностей людей, чем капиталистические мануфактуры и конвейеры. А именно потребности людей спокойно трудиться в кругу своих товарищей, делать вещи на совесть, не трястись за своё рабочее место.
Трудовую эксплуатацию и отчуждение от труда можно преодолеть лишь в сравнительно небольших трудовых коллективах, каковыми на Руси были артели, в Европе — цехи, компаньонажи и гильдии, в исламском мире — ахилыки-футувваты.
Русская социалистическая революция должна возродить европейские цехи и гильдии вместе с русскими артелями и складчинами, где нет боссов и батраков, где все работают сообща и вознаграждение делят по справедливости.
Революционная власть должна не загонять людей в колхозы и совхозы, на гигантские заводы и фабрики, а создать условия для повсеместного создания и развития цехов и гильдий, артелей и кооперативов. Предоставлять дешевые ссуды, помещения, помощь учёных и консультантов.
Чтобы не запутаться в определениях лучше сразу уточнить, что есть что.
Цех — иерархический союз тружеников, занимающихся одним делом и работающих вместе. Иерархические ступени: ученик — подмастерье — мастер;
Гильдия — иерархический союз тружеников (включая торговцев), занимающихся одним делом и работающих порознь. (например, ювелиров, часовщиков, ветеринаров, стоматологов, дизайнеров);
Артель — равноправный союз тружеников, занимающихся одним делом и работающих вместе;
Отличное определение того, что такое кооператив, дал «легальный марксист» Михаил Туган-Барановский: это «есть такое хозяйственное предприятие нескольких добровольно соединившихся лиц, которое имеет своей целью не получение наибольшего барыша на затраченный капитал, но увеличение, благодаря общему ведению хозяйства, трудовых доходов его членов, или сокращение расходов последних»
Структура трудовых товариществ
Чтобы новые профессиональные корпорации были устойчивы, им нужно перенять всё лучшее от старинных гильдий и внести новые элементы и усовершенствования. Эти корпорации должны состоять из локальных товариществ и ориентироваться на чёткую структуру, которая могла бы выглядеть следующим образом:
— Моральный устав / кодекс чести товарищества
— Староста / вождь товарищества
— Совет товарищества
— Штаб
— Касса взаимопомощи / общак
— Дресс-код / униформа / отличительный знак
— Отбор новых членов и инициация
— Зона ответственности
— Вооружение
Моральный устав вживляет основные нравственные ценности и императивы, требует от рабочих дисциплины и ответственности за свою работу, прививает солидарность и взаимовыручку, учит честности, умеренности и скромности. Тот, кто не соблюдает морального устава рабочего товарищества, тот не должен в нём состоять.
У каждого товарищества должен быть староста, избранный из самых толковых, честных и ответственных рабочих, который является авторитетом для всех. Он должен намечать план работ и распределять участки, держать кассу, делить по справедливости выручку, разбирать споры и следить за моральным обликом своих товарищей.
Но чтобы староста не превратился в босса, не стал деспотом, товарищество должно регулярно устраивать собрания, где будут обсуждаться все важнейшие вопросы и коллективно приниматься важнейшие решения.
Трудовому товариществу нужен штаб, место, где они будут устраивать свои рабочие собрания и заниматься обсуждением самых разных вопросов и где они могут хранить свои вещи, документы и другие предметы, а также где они могут отдохнуть как от работы, так и от дома, от семьи, поиграть в шахматы или домино.
Чтобы рабочее товарищество действительно представляло собой устойчивую и самодостаточную структуру, у него обязательно должна быть общая касса — касса взаимопомощи (общак). В эту кассу все рабочие должны отчислять определённую часть своего заработка. Из общака часть денег может уходить на организацию досуга, пирушек, совместных походов на стадион или на пляж, игры в пейнтбол и прочее. Другая часть может идти на благотворительность и различные общественные и экологические проекты.
Третья часть — это страховой фонд на случай всяких экономических и политических кризисов, для поддержки своих товарищей оказавшихся в трудном положении и семей погибших товарищей.
Определённая униформа или отличительные знаки нужны, чтобы укрепить чувство общности, подчеркнуть свою сословно-профессиональную идентичность и тем самым усилить солидарность.
Чтобы рабочее товарищество, будь то артель, гильдия или кооператив, представляло собой крепкую и устойчивую структуру, члены которые живут между собой в миру и согласии, нужно чтобы в каждое товарищество попадали люди, близкие ему по духу и соответствующие его не только профессиональным, но и моральным требованиям. Для этого должна иметь место процедура отбора нужных людей, за которой следуют испытания новичков. В случае их успешного прохождения далее следует процедура посвящения в члены товарищества с клятвой блюсти его моральный устав.
Чтобы предотвратить превращение моральной экономики снова в рыночную хрематистику, где все ведут войну против всех, производители и торговцы должны научиться делить между собой потребительский рынок — так, чтобы каждому достался свой кусочек рынка. Рынок из глобального опять бы приобрёл формы локального. А там, где производители хорошо знают своих потребителей, они не будут обманывать и халтурить.
Но так как профессиональные корпорации и рабочие товарищества — это ещё и участники политической жизни и местного самоуправления, то за каждым товариществом должна быть закреплена определённая территория, на которой они будут смотреть за порядком и вкладываться в её развитие.
А чтобы местное и сословно-профессиональное самоуправление со временем не превратилось в фикцию, то её члены должны располагать боевым арсеналом и иметь возможность быстро превратиться в военный отряд, в случае агрессии внешнего врага или собственного правительства, пожелавшего установить тиранию.
Какие-то из вышеназванных элементов могут показаться несерьёзными, например дресс-код или инициация, но это всё — духовные скрепы, которые обеспечивают групповую солидарность и превращают трудовой коллектив в семью. Группы, объединённые только экономическим интересом, не обладают пассионарностью и храбростью, чтобы бросить вызов Системе.
Ядро антисистемы
Уничтожить хрематистику и построить моральную экономику сможет только революционная социалистическая власть. Но движение в эту сторону нужно начинать уже сейчас. Для этого все антикапиталистические силы — от анархистов до фашистов — должны направить свои усилия на создание рабочих товариществ с дальнейшим их объединением в профессионально-сословные корпорации.
Придёт день — и они превратятся в мощнейшую силу, которая разнесёт плутократическую систему и начнёт строить моральную экономику — народное хозяйство, основанные на солидарности и взаимовыручке, умеренности и экологичности. При этом, обладая собственной инфраструктурой, казной и оружием, товарищества и корпорации не позволят новой революционной власти превратиться в тиранию, как это случилось в СССР, где партия большевиков задавила и подчинила себе социалистические советы.
Читайте также:
Дмитрий ЖВАНИЯ. Модернизация при помощи «общинно-артельного духа»
