Чем закончится противостояние в Египте

Михаэль ДОРФМАН

Нынешнее противостояние в Египте, кажется, не оставляет места демократии. Однако в Египте происходит настоящая народная революция, и в долгосрочной перспективе борьба за судьбу страны определит борьбу трудового народа Египта.  

Исламисты versus секуляристы

Противостояние между исламистскими и светскими силами – вероятно, самый опасный кризис в недолгой драматической истории египетской революции. Обе стороны не заинтересованы в нормальной демократической конкуренции. Каждая сторона стремится к консолидации авторитарной власти и контролю над жизнью египетского народа. Исламистов поддерживает улица, секуляристы контролируют государственные учреждения. «Братья-мусульмане» действуют через голосование. Их противники — через суды и апелляции. Обе стороны возбуждают улицу с тем, чтобы избежать нормального политического процесса.

Международный юрист-международник Марина Оравэй сравнивает ситуацию с греческой трагедией – независимо от того, кто победит, Египет движется в сторону авторитаризма. Вопрос лишь в том, будет ли это тирания исламистского большинства или светского меньшинства. Демократические силы оттеснены на задний план, и в ближайшей перспективе у них почти нет шансов повернуть Египет на путь демократизации.

На первый взгляд, ситуация довольно проста. Исламисты получили на парламентских выборах 70% голосов и победили (хотя и с небольшим отрывом) на президентских выборах. Секуляристы обратились в Верховный конституционный суд, который отменил результаты выборов и объявил Закон о выборах неконституционным. В итоге новые выборы будут проведены вскоре после того, как новая Конституция будет принята. Возможно, секуляристы смогут улучшить свой результат, но мало кто верит в то, что они победят. Противостоящие исламистам светские силы не являются объединённой оппозицией, а состоят из разрозненных партий, часто собранных вокруг видных политических и общественных фигур, которые много говорят о необходимости изменений, но сами не следуют своим словам. Организационная структура светских партий хаотическая и эфемерная, у них нет ни аппарата, ни местных филиалов, а потому их агитация не проникает в народ и не способна организовать  массы.

Лидеры секуляристов в основном — выходцы из старой элиты мубараковских времён. Они сами были частью того строя, против которого восстал египетский народ во время Арабской весны. Дело даже не в том, что они занимали высокие должности при режиме Хосни Мубарака, а то, что являлись частью старого общественного порядка, который себя дискредитировал. Режим Мубарака допускал некоторую степень демократической оппозиционности до тех пор, пока она, не бросая открытый вызов режиму, служила противовесом исламистской оппозиции.

Главным оплотом светской оппозиции является государственная бюрократия, уцелевшая с мубараковских времён, государственные институции, прежде всего – суды. Секуляристы подали ряд судебных исков и сумели выиграть несколько ключевых решений. Верховный конституционный суд распустил парламент и объявил неконституционным состав первого Учредительного собрания, сформированного парламентом. Решение о конституционности второго, нынешнего Учредительного собрания ожидалось 2 декабря.

Даже законность партии «Братьев-мусульман» «Свобода и справедливость» подвергается в суде сомнению. Иск требует объявить партию вне закона, потому что это религиозная партия, а согласно Конституции 1971 года религиозные партии запрещены. Судебные баталии выглядят юридически весьма небезупречно. Верховный конституционный суд принимает решения на основе Конституции 1971 года, которая была отменена после свержения Мубарака.

Исламисты ответили тем, что аннулировали судебную власть. Президент Мохаммед Мурси выпустил 22 ноября конституционную декларацию, которая предоставляет судебный иммунитет всем его решениям. Мурси очень помогли израильские атаки на Газу. Похоже, что в обмен на гарантии охраны израильской границы, продолжение блокады Газы он получил американскую помощь и гарантии, что обладающие значительными рычагами влияния США не будут мешать исламистам в консолидации силы в Египте. Похоже, что после разглагольствований о демократии администрация Барака Обамы вернулась к старой доктрине Генри Киссинджера: к поддержке всевозможных диктатур — лишь бы они защищали интересы транснациональных корпораций и поддерживали глобализацию.

Множество неизвестных

Так или иначе, но здесь нет хороших и плохих, правых и неправых, а только политика с обеих сторон. Египет усиленно тащат в авторитаризм, независимо от того, кто победит. Однако революция — это не только закулисная политика. Судьба революции решается не в тиши кабинетов. Есть множество неизвестных, которые способны повлиять на исход противостояния.

Первая — это военные. В 2011-м именно позиция армии не дала совершиться крупному кровопролитию. Тогда погибло больше 800 человек, и это много, однако, если бы армия решила защитить режим Мубарака, погибло бы несравнимо больше. Правление Верховного военного совета в период между падением режима Мубарака и избранием президента Мурси трудно назвать эффективным. В августе военные отошли от политики, и никто был не способен предсказать их действия. Старший офицер египетской армии Абаси (имя изменено) объяснил мне, что египетскую армию следует рассматривать как огромный концерн, пользующийся большим влиянием и авторитетом в стране. Армия контролирует свыше 20% национальной экономики, и ещё — в крайне сословном египетском обществе армия является одним из немногих путей социальной мобильности. Командование армии – это что-то вроде совета директоров концерна, вынужденного считаться с мнением масс военных и общества. Потому генералы и маршалы не выступили на защиту Мубарака, что армия могла бы не выполнить приказ. Вероятно, и сейчас военные командиры не уверены в том, как поведёт себя армия, если военных выведут из казарм. Может сложиться ситуация, похожая на российскую, когда военные не поддержали переворот ГКЧП, но поддержали конституционный переворот, произведённый Ельциным в сентябре-октябре 1993 года. В Египте — ещё сложней, поскольку непонятно: кто закон, а кто нет. В армии есть сторонники и исламистов, и секуляристов. Может случится, что армия не сумеет сохранить нейтралитет.

Главное неизвестное – это улица. В краткосрочной перспективе исход любого противостояния зависит от улицы. Площадь Тахрир заполнили демонстранты, обвиняющие президента Мурси в конституционном перевороте и покушении на завоевания революции. Среди демонстрантов – пёстрая смесь различных движений и групп, которые свергали Мубарака в 2011-м.  Демонстрации по разным поводам шли целый год, и даёт о себе знать усталость демонстрантов.  В толпе отсутствуют исламисты, сыгравшие в событиях Арабской весны важную роль. Они проводят свои демонстрации в поддержку Мурси, пытающегося договориться с судьями. Пока невозможно сказать, кто сумеет мобилизовать большую поддержку. Однако, если дойдёт дело до прямой конфронтации, то ситуация может обернуться большим кровопролитием.

Дальняя перспектива

Далеко не всё ложится в схему. В исламистских кругах есть люди, искренне желающие перемен и поддерживающие демонстрантов. Ни секуляристы, ни исламисты не проявляют большого интереса к решению давно назревших классовых проблем. Ведь одной из главных причин Арабской весны и революции в Египте стал интенсивный переход к грабительскому неолиберальному свободнорыночному корпоративному капитализму. Исламистское правительство Мурси поспешило изменить трудовое законодательство, превратить профсоюзы в филиал «Братьев-мусульман».

Знаменательно, что казённые профсоюзы мубараковского Египта поддержали исламистов. А свободные профсоюзы, чья борьба помогла людям сломать барьер страха и свергнуть Мубарака. вступили в борьбу с новым законодательством. Египетский демократический трудовой конгресс опубликовал заявление с осуждением поправок к Закону о профсоюзах, указывая на то, что эти поправки лишь увековечивают тиранию, способствуют коррупции и лишь меняют начальников. Вызывает тревогу профсоюзников и то, что исламистское правительство готово охотно принять заём Международного валютного фонда, который обусловлен дальнейшим наступлением на общественный сектор и права трудящихся. Тысячи профсоюзников принимают участие в демонстрациях против Мурси. Продолжаются и забастовки для улучшения условий труда и против коррупции начальства. Когда писалась эта статья, пришло сообщение, что бастующие закрыли аэропорт популярного среди российских туристов Шарм-эль-Шейха. Бастуют сотрудники крупных частных и партийных египетских СМИ. С акции протеста начал независимый профсоюз египетских учителей. Так что, если в короткой перспективе конфронтация на улице может решить исход политического противостояния, то в долгосрочной перспективе борьба трудового Египта определит будущее страны.

После почти двух лет неопределённости и плохо управляемого политического процесса, будущее может оказаться куда более мрачным, чем прошлое. Однако в одной из статей про Арабскую весну я цитировал наблюдение Алексиса де Токвиля, сделанное после Великой французской революции: «Послереволюционные правители, как правило, хуже и более жестокие, чем дореволюционные. Однако люди их любят потому, что они возвращают людям достоинство». «Достоинство прежде хлеба!» — выкрикивали демонстранты в Тунисе. Возвращение достоинства было одним из целей Арабской весны. И люди, обретающие достоинство, обретут и лучшую жизнь для себя и своих детей.

P. S. Когда статья уже была закончена, стало известно, что десятки тысяч протестующих собрались у президентского дворца в Каире. Полиции пришлось применять слезоточивый газ, чтобы разогнать толпу, но и эти меры не помогли. Президент Египта Мохаммед Мурси бежал из дворца, в котором стало небезопасно, передаёт Би-би-си. У стен дворца остаются тысячи египтян, которые протестуют против расширения полномочий президента Мурси. Египетские силы безопасности призывают толпу к сдержанности. В Александрии также проходит многолюдная демонстрация протеста. Волнения затронули и провинцию Сохаг в центральной части Египта. Частные египетские СМИ поддержали протест против законодательных инициатив Мурси и продолжают бастовать вторые сутки подряд.