Калашников как оружие эмансипации. За что воюют девушки Курдистана
Жертвами недавнего крупного теракта в Турции у военного общежития стали 30 человек. На следующий день турецкий премьер Ахмет Давутоглу заявил, что теракт совершил участник Отрядов народной самообороны Сирийского Курдистана, а помогла ему Рабочая партия Курдистана, которая уже несколько десятилетий сражается с Анкарой. В тот же день в результате взрыва рядом с военным конвоем на юго-востоке Турции погибли семь солдат, ответственность на себя взяла РПК. Вскоре курды признали свою ответственность и за взрывы в Анкаре. При этом в Москве, у которой весьма обострённые взаимоотношения с Анкарой, недавно открылось первое в мире представительство Северного Курдистана.
Курды, проживающие на территории Турции, Сирии, Ирака и Ирана и являющиеся одним из наиболее многочисленных разделённых народов, всегда добивались создания собственного государства. Но в последние годы, они стали ставить задачи поскромнее. Теперь они выступают за широкую автономию национальных сообществ, где управлением заняты народные ассамблеи.
Сегодня курды — пожалуй, единственная сил, которая проводит успешные наземные операции против террористов «Исламского государства». В конце 2015 года они освободили город Синджар, где езидок продавали в рабство (езиды — курдская этноконфессиональная группа, говорящая на курманджийском языке курдской группы и исповедующая религию на основе зороастризма — прим. SN). Затем ополченцы захватили дамбу Тишрин на реке Евфрат, где проходит важная транспортная артерия исламистов и располагается крупная электростанция.
Активное участие женщин в боевых действиях — необычно, в особенности на Востоке. Помимо израильского ЦАХАЛа, с оружием в руках на боевых позициях можно видеть, пожалуй, только курдских девушек. Свыше 10 тысяч курдиянок состоят в YPG (Отрядах женской самообороны). Фотографии целящихся в джихадистов девушек в разноцветных платках в последнее время стали визитной карточкой Курдистана.
Корреспондент «Спектра» Дмитрий Окрест встретился с 33-летней Бермал Чикмет, имеющей немалый опыт участия в боевых действиях и в деятельности Рабочей партии Курдистана. Но прежде всего она известна как создательница музыкальной группы партизан Koma awaza çiya («Голос гор»). Последние годы Бермал жила в России, но несколько дней назад она вернулась на Ближний Восток, чтобы продолжить, если и не непосредственную борьбу в рядах вооружённых курдских формирований, то организационную работу в партии и YPG. Редакция Sensus Novus переопубликовывает интервью с Чикмет, чтобы в преддверии Международного женского дня 8 марта напомнить об истинном значении этого праздника.
— Я приехала в Москву два года назад, до этого жила на севере Ирака. Да, я скучаю по Ираку и с удовольствием хотела бы воевать против ИГИЛ. Но, к сожалению, у меня сейчас проблемы с глазами, поэтому уже не могу точно прицелиться, и оружие в моих руках бесполезно.
Когда мне было 15 лет я много читала про Рабочую партию Курдистана (РПК): какая у неё идеология, какие принципы, как присоединиться. Я уже тогда решила, что не для себя хочу что-то сделать, а для общественности. Я не хотела просто выйти замуж, заработать престиж и получить карьеру. Это было всё слишком просто, и для меня неважно. Я же хотела понять, что я могу сделать не для себя, а для всего народа. И не только народа, но всего мира.
Когда женщины взялись за оружие и стали играть внушительную роль, тогда люди зауважали таких женщин.
Среди курдов Турции, Сирии, Ирака сильны позиции идеологии партии. Её лидер Абдулла Оджалан, находясь в заключении, несколько лет назад пришёл к выводу, что женщины должны играть большую роль в движении. Он написал несколько книг, где объяснил почему женщины должны больше участвовать в организации и играть более значительную роль в социуме. Для нашего общества на Ближнем Востоке такое выдвижение женщины — это почти революция. Такого прежде не было, да и во многих местах до сих пор нет.
Винтовка по-прежнему рождает власть
Раньше у девушек не было права голоса, они не могли занимать общественные должности, участвовать в общественных инициативах. Это в Москве такие возможности кажутся чем-то обыденным, но люди не понимают, что в большинстве стран всё иначе. Когда женщины взялись за оружие и стали играть внушительную роль, тогда люди зауважали таких женщин.
Мы, маленькие девочки, видели эти трансформации. И для меня это стало мечтой — в те годы я поняла, что если у них получилось, то и я могут стать такой же. Конечно, есть большая разница между мной и сёстрами, которые не присоединились к РПК, но и их положение здорово изменилось.
Я выбрала Рабочую партию Курдистана, так как мне понравилось, что, несмотря на мой пол, я всё равно могу участвовать в формирование повестки. Я решила участвовать в партии, когда мне был 21 год. В то время семья активно заставляла меня выйти замуж — типа возраст уже пришёл. Но я не согласилась с такой постановкой вопроса и потому ушла окончательно в партию.
ИГИЛ ненавидит женщин, там им не оставляют никаких прав. Но при власти ИГИЛ нет жизни никому — ни арабам, ни ассирийцам.
Когда ИГИЛ появился в окраинах Кобани в Сирийском Курдистане и Синджаре, где живут езиды, то некоторые люди убежали от войны. А другие решили участвовать в народном ополчении. Оба города удалось освободить от игиловцев только благодаря женщинам. Без них это не получилось бы — слишком мало защитников осталось после боёв, слишком все были деморализованы. Но 17-летние девушки и женщины за 50, у которых за спиной остались дети, взяли в руки оружие. Наши враги боятся быть убитыми женщинами, потому что в таком случае не попадут в рай, как им кажется. От того девушки ещё громче во время боя заявляют, что они здесь.
После Кобани весь мир увидел, что и женщины могут воевать. ИГИЛ ненавидит женщин, там им не оставляют никаких прав. Но при власти ИГИЛ нет жизни никому — ни арабам, ни ассирийцам. Вот почему мы все должны объединиться и победить.
Конечно, в любом обществе есть границы для женщины. В нашей культуре родители, например, должны знать не только всех твоих друзей, но и их родителей. Мне 33 года, и мои родители недовольны, что я, как они выражаются, путаюсь с кем попало, что мой круг общения состоит из социалистов, что я по-прежнему без супруга и свободно могу говорить с мужчинами. Так что и сегодня я не считаю себя свободной: мне всё ещё не хватает свободы высказываний, довлеет религия и неформальные общественные установки.
Когда ИГИЛ появился в окраинах Кобани в Сирийском Курдистане и Синджаре, где живут езиды, то некоторые люди убежали от войны. А другие решили участвовать в народном ополчении. Оба города удалось освободить от игиловцев только благодаря женщинам.
Нам всем нужна эмансипация, ведь семья, общество и государственные институты имеют над нашими жизнями слишком большой контроль. Сегодня мои родители уже, конечно, смирились. Теперь-то они знают мои идеи и уважают сделанный выбор, но на самом деле моей семьей уже давно стала РПК.
Там, где есть наши товарищи, там есть гражданские права. Права не только для женщин, а и для бедняков, а для других национальностей. Но не все могут смириться с тем, что девушки воюют в горах вместе с мужчинами. Они говорят: «раньше такого не было, зачем это?» Пережитки феодальных отношений всюду. Это всё потому что религия и поныне играет сильную роль. В Иране и Ираке, где большие курдские общины, даже сегодня правительства против участия женщин, но сами курдские сообщества там уже смирились.
Равноправие на войне и кухне
Недовольство, конечно, есть, но уже не так много, как прежде. В основном против выступает старшее поколение — они считают, что таким, как мне, нужно, согласно вере, сидеть дома, оставаться необразованной и, следовательно, как и раньше не играть никакой роли в обществе. Но это время прошло!
В семьях членов РПК не услышишь разговоров: «Значит так: ты женщина, значит, делай это и это». Сейчас даже есть такая тенденция, что мужчины хотят самостоятельных девушек в жены, не хотят тех, кто лишь дома сидит.
Там, в горах, женщины готовят и воюют, но и мужчины готовят и воюют. Это равенство не только на словах. Такие правила продолжают действовать, и когда мы спускаемся с гор. Впрочем, дома вне боевых действий, к сожалению, это всё-таки до сих пор соблюдается не всегда — ещё не все мужчины готовы мыть посуду.
Сейчас даже есть такая тенденция, что мужчины хотят самостоятельных девушек в жены, не хотят тех, кто лишь дома сидит.
В РПК подготовка у женщин от мужской ничем не отличается — мы занимаемся все вместе, у нас единые требования и обязанности. При этом существуют и отдельные отряды для девушек со своим женским командованием, и совместные подразделения, где порой женщина может командовать мужчинами.
Подготовка едина, но, конечно, девушкам порой труднее в походах. Как вспомню, сколько трудностей вызывали все эти горные переходы, бесконечные попытки установить под ветром палатки! Но у нас есть цель, есть идеология, поэтому мы справляемся.
Было много трудностей в моей жизни во время войны в горах. Несмотря на это у меня дух буквально ввысь шёл, когда я понимала, что делаю это ради своего народа. Наши дружественные отношения между товарищами — это наши успехи, которые мне помогают. А когда я вижу, как меняется отношение людей, как они начинает уважать наши усилия, то мне и этого достаточно.
Вот спрашивают: женское ли дело война. Но мы воюем против исламистов и турецкой армии, которая убивает мирных жителей. Мы рады всем союзникам, мы рады любой помощи. Наша цель не только освободить свою страну, разделённую между четырьмя государствами, но и освободить менталитет. Когда мы поменяем менталитет, то и само общество поменяется. Если мы наконец-то освободим страну, но не изменим менталитет, то считай это всё зря. Мне важно, чтобы у всех, независимо от пола и национальности, была возможность влиять на развитие общества.
Читайте также:
Игаль ЛЕВИН: «Курды стоят насмерть, как античные греки перед ордами персов»
Игаль ЛЕВИН: «Курды — единственные, кто даёт отпор ИГИЛ»
https://www.youtube.com/watch?v=vxHb02sZTvY
