Светлана ФАЙН
Он был убит 36 лет назад, 24 марта 1980 года, во время совершения божественной литургии в церквушке онкологической больницы, где жил, чтобы всегда быть рядом с бедными. В народе его давно почитают и называют «святым Ромеро Американским». А год назад, 23 мая 2015 года, при стечении около 300 тысяч верующих из Сальвадора и других латиноамериканских стран было совершено торжественное прославление в лике блаженных католической церкви владыки Оскара Арнульфо Ромеро, архиепископа Сальвадорского.
Сальвадор — маленькая, преимущественно сельскохозяйственная страна Центральной Америки площадью всего 21.000 квадратных километров. Во времена Ромеро в Сальвадоре было четыре миллиона жителей, сейчас — шесть миллионов.
В середине прошлого столетия большую часть экономики страны контролировало 14 богатых семей олигархов, они же формировали правительства путём фальсификации выборов или государственных переворотов. Большую часть населения Сальвадора составляли крестьяне, они батрачили в имениях олигархии, выращивали кофе, хлопок, сахарный тростник, и жили в нищете.
Конфликт в Сальвадоре времён Ромеро исходил из этой крайней социальной несправедливости и из логики холодной войны, которая в Центральной Америке становилась горячей. В Сальвадоре, как и в соседних Гватемале и Никарагуа, у власти были военные и олигархические правительства, которые создавали «эскадроны смерти» для убийств инакомыслящих. Им противостояли повстанческие революционные движения, связанные с Кубой, Советским Союзом и Китаем.
Ромеро не желал мученической кончины, но стремился быть мучеником (martiros) в первоначальном значении этого слова — свидетелем, исповедником веры.
Не проходило ни дня без жертв в Сальвадоре: погибали крестьяне, повстанцы, мирные городские жители, военные. Страна скатывалась к гражданской войне, которая разразилась сразу после гибели Ромеро. Война продлилась до 1992 года и унесла жизни 75 тысяч человек.
Архиепископ Сальвадорский видел социальную несправедливость и нищету в стране. Перед лицом насилия, направленного на то, чтобы упрочить несправедливость или же спровоцировать революцию, он надеялся на мирное разрешение проблем страны путём соблюдения закона, диалога и переговоров.
Ромеро считал спасение душ и лечение болезней общества двумя сторонами единой миссии церкви. И в этом Ромеро не шёл на компромисс. Поэтому он нажил себе много врагов среди олигархов и военных, которые не хотели изменений. После тщетных попыток сместить Ромеро с архиепископской кафедры было принято решение убить его.
Ромеро угрожали. Он понимал, что его скоро убьют, но не знал, сделают это правые или левые. Он боялся смерти, на него часто накатывала тревога. Но, как ответственный и любящий пастырь, он не захотел покинуть страну, оставив свой народ. Более того, он отказался от охраны, чтобы не быть более защищённым, чем простые люди, беззащитные перед «эскадронами смерти».
Он знал, что опасность реальна: только за три года, которые он был архиепископом столицы, было убито около 50 священников и других клириков.
Ромеро не желал мученической кончины, но стремился быть мучеником (martiros) в первоначальном значении этого слова — свидетелем, исповедником веры. После убийства одного священника он сказал: «Не всем дарована будет честь физически пролить кровь, быть убитыми за веру; однако Бог просит у всех верующих в Него духа мученичества (…) Потому что дать жизнь не значит только быть убитым; дать жизнь, иметь дух мученичества — значит отдавать в тишине, в молитве, в честном исполнении долга, давать жизнь понемногу, в тишине повседневности, как отдает её мать, которая без страха, с простотой материнского мученичества, рождает, кормит, растит с любовью своего сына».
Ромеро считал спасение душ и лечение болезней общества двумя сторонами единой миссии церкви. И в этом Ромеро не шёл на компромисс.
Ромеро родился в 1917 году в маленьком городе на окраине страны Сальвадор, в скромной семье телеграфиста. Ребёнком он спал в одной кровати с братьями, и у него не всегда была обувь. Подростком пошёл работать подмастерьем к плотнику.
Невысокого роста, некрепкого здоровья и неуверенный по характеру, с юности он очень любил молиться. В тринадцать лет Оскар поступил в семинарию, потом учился в Риме, где и был рукоположен в 1942 году, в разгар второй мировой войны, и в 1943-м вернулся на родину. В 1970 году он стал епископом, а в 1977 — архиепископом столицы.
Архиепископ Ромеро становится защитником бедных, голосом тех, у кого нет голоса, “voz de los sin voz”. Проповеди его длились больше часа и состояли из двух частей: объяснения Библии и информации о событиях недели.
Сальвадорские СМИ принадлежали олигархии и мало говорили о происходящем в стране. А потому проповеди Ромеро, в которых приводились данные, собранные разветвлённой церковной сетью по всей стране, стали самым авторитетным источником информации о реальном положении в Сальвадоре. Проповедь передавалась по радио, и её слушали почти все. Слово архиепископа имело огромный вес.
Ромеро любил бедных и умел сострадать. Он не занимался политикой, но стал публичным человеком, потому что его ранило страдание народа, и он хотел помочь ему. Он говорил в одной из своих проповедей: «Церковь не может быть глухой и немой перед лицом протеста миллионов людей, требующих освобождения, угнетённых под игом тысячи рабств, но Церковь говорит им, что есть подлинная свобода — искать Христа».
Люди воспринимали его как защитника всех. На Рождество 1979 года он говорит: «Христос — самый бедный… Будем искать Его среди оголодавших детей, которые и этой ночью пошли спать голодными, среди бедных продавцов газет, которые проведут ночь под портиками, завернувшись в картон, или в уличном торговце, который не смог ничего продать, или в молодом крестьянине, который много работал. Не всё веселье, есть много страдания».
Ромеро берёт на себя это страдание: «Блаженны нищие! Мир говорит: “Блаженны богатые!” — потому что ты стоишь столько, сколько имеешь. Христос говорит: “Это ложь, блаженны нищие, ибо их есть Царство Небесное”, — ибо они не уповают на преходящее».
Ромеро не презирает богатых, но хочет, чтобы они обратились и приняли к сердцу общее благо и социальную справедливость.
Но главное — он говорит, что обновление начинается с сердца: «Как легко обличать несправедливость общества, как легко обличать чужое насилие! И всё это правда, но где рождается этот грех? В сердце каждого человека. Современное общество анонимно, как своего рода акционерное общество, где никто не хочет быть ответственным и все ответственны… Но все мы грешники, все мы внесли свою песчинку в эту гору преступлений и насилия. Поэтому спасение начинается с сердца».
Ромеро говорил в одной из своих проповедей: «Церковь не может быть глухой и немой перед лицом протеста миллионов людей, требующих освобождения, угнетённых под игом тысячи рабств»…
В Сальвадоре, раздираемом конфликтами, скатывающемся к гражданской войне, Ромеро чувствует необходимость бороться с насилием и победить его: «“Не убий”. Пятая заповедь, краткая и страшная, провозглашает святость жизни, но какие потоки крови смывают у нас счастье и святость этой заповеди! Посылают убивать, платят за убийства, зарабатывают на убийствах, убивают, чтобы убрать врага, который мешает… Если бы только услышали меня люди, чьи руки запятнаны кровью. (…) Никто не может наложить руку на другого человека, ведь человек — это образ Божий. “Не убий!” Я хотел бы, чтобы это короткое слово коснулось безмерного моря гнусности и подлости…»
Не смиряясь с насилием, накануне своей гибели, проповедуя в кафедральном соборе, Ромеро обратится к военным со смелым призывом не убивать, даже ценой неповиновения приказам.
По мнению Ромеро, лучший способ не поддаваться насилию — смотреть на Бога: «Главное — сохраняйте вашу обращённость к Богу. Если наше политическое суждение будет неверным, неважно, человек ошибается, важно не ошибаться в вере и быть верными Слову Господню».
Но как быть верными Богу, когда вокруг столько ненависти и насилия? Незадолго до смерти Ромеро говорит в своей проповеди: «Ненависть правых и левых, кажется, исключает всякое примирение, и мы живём, разделённые на противоборствующие группы, и даже люди из одной группы не любят друг друга, потому что не может быть любви там, где кто-то ненавидит других. Мы должны сломать эти преграды, мы должны верить, что есть общий Отец, должны научиться молиться Отцу нашему, говоря: прости нас, как и мы прощаем».
Ромеро часто спрашивали: «Вы проповедуете любовь, но зачем это нужно? Изменить историю можно только насилием, только силой». Но человек — «не животное, — отвечал он, — человек отличается разумом и любовью…» И говорил, что единственное дозволенное насилие — насилие против самих себя: «Единственное законное насилие — насилие, которое совершает Иисус над самим собой, призывая и нас поступать так же. “Кто хочет следовать за Мною, отвергнись себя”, соверши насилие над собой, подави в себе ростки гордости, убей в своей душе семена скупости, жадности, превосходства, гордости; уничтожь их в своём сердце». Только так родится новый человек, только так можно изменить историю и построить новую цивилизацию, основанную на любви.
Чтобы разрешить кризис в стране, нужен был диалог, понимаемый как «смиренный поиск», говорил Ромеро в начале 1980 года: «Никто не может претендовать на то, что знает все. Волхвы дошли до Иерусалима, там запутались и почувствовали потребность идти спросить у Ирода. Ирод тоже не знал и должен был проконсультироваться у толкователей Библии. Истиной не обладает никто, только Бог. И тот, кто хочет ходить в истине, должен быть смиренным и искать истину с другими. В диалоге не надо навязывать свой способ мысли. В диалоге ищут ответа другого, того, что мне не хватает. Стоит труда искать, особенно, когда ищут столь великое благо, как мир в стране».
«Прославление Ромеро в лике блаженных являет евангельский образ доброго самарянина, склоняющегося над едва живым человеком современного общества, — сказал монсеньор Винченцо Палья, постулатор беатификации Ромеро. — И в сегодняшнем мире на распространение насилия и терроризма он как бы отвечает: жизни нельзя никогда никого лишать, жизнь можно только даровать ради блага других».
Оригинал на сайте «Православие и мир»
Читайте также:
Марина РАБЖАЕВА. Андреа Риккарди умиротворяет Италию
Кирилл ВАСИЛЬЕВ. Дон Камило — красный еретик
Дмитрий ЖВАНИЯ. Папа Римский Франциск — первый рейс на Сараево
