Аллонзанфан пришёл слишком поздно. Или слишком рано

Элгуджа ЖВАНИЯ

«Аллонзанфан» (1974) – парадоксальный фильм Паоло и Витторио Тавиани. О чём он? Почти каждая рецензии на него начинается этим пассажем: «Лидер анархистов хочет закончить свою деятельность, поскольку он постарел и устал. Он пытается скрыться, но старые друзья находят его и вынуждают продолжать анархистскую деятельность».

Кто героя Марчелло Мастроянни, Фульвио Имбриани, первым зачислил в анархисты, неизвестно. Ясно, что этот автор плохо знает как историю нового времени, так и историю общественной мысли. Действие картины разворачивается в Италии после краха империи Наполеона, во времена Реставрации, в 1815-1816 годах, когда анархистов ещё не было. Один родоначальник анархизма – француз Пьер Жозеф Прудон (1809-1865) – в то время если и умел читать, то по слогам, а писать ещё наверняка не научился, а второй – русский Михаил Бакунин (1814-1876) – делал первые шаги в своём родовом поместье, расположенном в селе Прямухино.

«Аллонзанфан» рассказывает об итальянских карбонариях – членах тайного, глубоко законспирированного общества, действовавшего в Италии с 1807 по 1832 год. Карбонарий (carbonaro) по-итальянски означает «угольщик». Нет, они не работали в копях, не спускались в забои. Общество карбонариев, как и масонские ложи, практиковали разные обряды. При посвящении в организацию нового активиста они сжигали древесный уголь, что символизировало его духовное очищение. Карбонариев вдохновляли идеи Великой Французской революции, которые, в общем и целом, сводятся к трём понятиям: свобода, равенство, братство. Но, по иронии судьбы, они начали свою деятельность с борьбы с французским владычеством. Империя Наполеона расползалась по Европе, и далеко не все европейцы видели в этом положительное явление, несмотря на то, что Бонапарт устанавливал в оккупированных странах более прогрессивные порядки по сравнению с теми, что существовали при королях. В годы наполеоновского господства карбонариям помогали англичане, снабжая их оружием.

После поражения Наполеона в войне старые монархи возвратились на престолы. И карбонарии стали бороться с монархической реакцией. Италия XIX века – это раздробленная страна. Некоторые её части входили в состав то одной, то другой империи. Карбонарии боролись за объединение родины и за установление конституционного демократического строя, а взять власть они намеревались вооружённым путём. Вначале деятельность карбонариев не встречала поддержки в обществе. Их выдавали. На них доносили. Порой люди оказывались за решёткой по обвинению в заговоре карбонариев, несмотря на то, что к карбонариям никогда не принадлежали. Так, будущий экономист и сенатор Джованни Арривабене семь месяцев провёл в тюрьме на острове Мурано, близ Венеции, как участник заговора карбонариев. Следствие отпустило его за отсутствием улик, однако вскоре австрийская монархия (которой принадлежали тогда земли провинции Венето) заочно приговорила его к сметной казни. Но когда население Италии почувствовало все прелести  монархической и часто иноземной  реставрации, деятельность карбонариев начала получать отклик снизу. Карбонарии возглавили революцию 1820-1821 годов в Королевстве обеих Сицилий и Пьемонте, участвовали в революции 1831 года в провинциях Центральной Италии.

Однако «Аллонзанфан» — это не историческая картина. Паоло и Витторио Тавиани изучают предательство. Причём они делают это парадоксальным образом, заставляя зрителя сочувствовать слабаку, который постепенно превращается в предателя и подлеца. И как это ни странно, в этом отчасти виноваты его бывшие товарищи, которые продолжают верить в него и считать его своим вожаком. Главного героя фильма, Фульвио Имбриани (Марчелло Мастроянни), неожиданно для него самого выпускают из тюрьмы. Полицейский трюк прост и стар, как сам полицейский сыск: сыскари надеются с помощью слежки за освобождённым Имбриани раскрыть всю сеть  тайной организации «Благородных братьев», в которой он состоял. При этом полицейские распускают слухи, что Имбриани  выдал руководителя группы. Фульвио удаётся оправдаться, но его накрывает болезнь, и под видом монаха он возвращается домой – в своё поместье. Но его сестра и жена австрийского офицера Эстер (Лаура Бетти) узнаёт брата. Фульвио выздоравливает, но к революционной деятельности он возвращаться не хочет. Он далёк ещё от предательства. Он просто хочет, чтобы «Благородные братья» оставили его в покое. Но революция возвращается в его жизнь в лице его бывшей возлюбленной Шарлотты (Леа Массари), которая посвящает его в планы товарищей. В частности, она сообщает, что они скоро – утром – явятся в поместье под видом охотников. Эстер подслушивает разговор любовников и доносит в полицию.

Утром Фульвио смотрит на приближающихся «Благородных братьев». Мысли, которые проносятся в эти минуты в его голове, — образец того, как оправдывают себя «разочаровавшиеся», «образумившиеся» бывшие революционеры: «Вы приходите сюда в погоне за искрами, которые давно превратились в пепел. Боже, как вы мне надоели»; «Вы стали для меня до ужаса обыденными»; «Я выздоровел и изменился. Мне хорошо здесь, где меня все любят»; «Я потерял веру»; «Жизнь мне дана только раз, и я не желаю ждать всеобщего счастья. Не выношу ваши взгляды, обращённые вдаль». «Ты грезишь тем, что давно кончилось и, может, возникнет вновь, когда мы будем стариками», — мысленно увещевает он своего бывшего товарища, одного из лидеров «Благородных братьев» Тито (Бруно Сирино). Однако засада для Фульвио – такая же неожиданность, как и для его товарищей, которых солдаты убивают одного за другим. Немногим удаётся спастись, среди них – Тито. Шарлотта приехала в дом Фульвио с казной организации, но ей не вырваться – её окружили солдаты и шпики в штатском. Она призывает Фульвио прийти ей на помощь, и тот решается на отчаянный шаг – берёт в заложники своего племянника, сына Эстер, и, используя ребёнка как живой щит, они с Шарлоттой вырываются из поместья. Но Шарлотта ещё в самом начале «спецоперации» получила смертельное ранение в живот. «Я обрету покой, когда увижу, что дело наше не пропало» — такими были последние слова женщины-революционерки.

В руках Имбриани остаются сокровища, собранные Шарлоттой для того, чтобы продать их и на вырученные деньги купить оружие. Но Фульвио не собирается выполнять предсмертное желание своей возлюбленной. Он решает забрать их сына Максимилиано  из крестьянской семьи, куда его отдали на воспитание, и отправиться с мальчиком к берегам Америки, чтобы на новом континенте обрести-таки покой. Но не тут-то было. На похоронах Шарлотты «Благородные братья» появляются снова: они готовят революционный поход на юг страны и говорят только об оружии и деньгах. Фульвио притворяется, будто разделяет их планы, но себе клянется, что никогда больше не будет иметь с ними дела… Тем более налаживается и его личная жизнь – постель с Фульвио делит подруга погибшего из-за него карбонария – молоденькая Франциска (Мимзи Фармер).

Игра Имбриани оборачивается для них тем, что на юг Италии они отправляются без оружия – лишь со старыми охотничьими мушкетами. Фульвио – с ними в одной лодке. Крестьяне Юга, где свирепствует чума и холера, вовсе не рады освободителям. «Мы пришли слишком поздно или слишком рано», — признаёт Тито. Им, повстанцам, по его словам, «приходится жить в мире, где кажется, что все спят» и лишь они одни бодрствуют. Повстанцы надевают на себя красные кафтаны, как гарибальдийцы, через 50 лет после них.

Паоло и Витторио Тавиани показывают революционеров несколько пародийно, что даёт повод некоторым рецензентам делать глубокомысленные выводы. «Фульвио Имбриани, герой Мастрояни – совсем не Герой. Это человек из богатой семьи, музыкант, который по молодости, в 20 лет, примкнул к анархистам и даже стал их лидером, — пишет одна кинолюбительница в сети. — Попав в тюрьму, он пересмотрел свои взгляды. Теперь ему уже 40 лет. Революционный пыл и опасности – больше не для него. Он наигрался в революционера и хочет обычной жизни с её удовольствиями. Хочет уехать в Америку с сыном. На большом корабле, к совсем другой жизни. Хватит юношеских глупостей! Хватит борьбы за всеобщее счастье! Хочется своего, личного, маленького человеческого счастья. Хочется обычной жизни в своё удовольствие. Хочется засыпать в постели под треск камина и мурлыканье кошки и просыпаться от пения птиц. Пить чай, сидя в кресле во дворе и смотреть, как сын играет на траве. Болтать о мелочах, вспоминая детство во время семейного ужина. И не хочется больше никаких революций, не хочется видеть никого из друзей – соратников, действия и идеалы которых теперь кажутся наивными, а вся их борьба – вознёй детей в песочнице, такой же бесполезной и глупой. Да-да, именно глупой… А ещё – очень вредной и опасной. Но его друзья по организации “Прекрасные братья” продолжают борьбу и находят его. Он им говорит, что с ними навсегда, а сам хитрит, виляет, обманывает. Не останавливается и перед убийством друга, лишь бы уйти потихоньку. Друзья, бывшие друзья, вызывают раздражение. Назойливые и докучливые, как мухи. Никуда от них не спрячешься, находят везде…».

Обывателям всегда кажется, что революционная деятельность – это инфантильная, но опасная игра. Игра — другого слова они не находят. Всеобщее счастье – это химера. Настоящее счастье может быть только личным и маленьким – с треском дров в камине и мурлыканьем кошки, с чашечкой чая или бокалом вина.

Однако братья Тавиани сняли метафорический фильм вовсе не для того, чтобы воспеть простые радости маленького человека. Иначе бы они не ввели в фильм Аллонзанфана (Станко Мольнар) – сына Великого магистра, покончившего с собой от отчаяния, которое накрыло его, когда революция потерпела поражение. Аллонзанфан – это имя составлено из первых слогов первых слов французской «Марсельезы» — «Вперёд, сыны Отечества!» Аллонзанфан появляется в конце фильма. Имбриани предаёт товарищей и на Юге Италии. Он сообщает об экспедиции падре, и тот передаёт информацию по цепочке. По договорённости с падре, Фульвио, чтобы его различили среди «Благородных братьев», в последний момент должен был снять красный кафтан. Но ещё до прибытия войск безоружных повстанцев перебили сами крестьяне. Спасся лишь Аллонзанфан. Он находит Фульвио и преподносит события в совсем другом ключе – то ли от удара по голове, выдавая желаемое за действительное, то ли сознательно творя революционный миф: Тито прочитал воззвание на местном диалекте, крестьяне его поддержали. Фульвио не верит этой информации. Но чем чёрт не шутит? Вдруг его товарищам удалось поднять восстание? Тогда надо быть среди них! Он подбирает красный кафтан, оброненный Аллонзанфаном, и надевает его. И в этот момент появляются солдаты. Выстрел одного из них оказался точным. Фульвио поплатился за свою трусость, подлость, предательство и тщеславие. Если бы он сразу сказал «Благородным братьям», что устал от революционной деятельности – сидел бы он у камина, пил чай и наслаждался мурлыканием кошки. Но для этого тоже нужно было иметь смелость – смелость признать свою слабость. Он этого не сделал и стал подлецом.

Фильм братьев Тавиани построен на множестве аллюзий. Он намекает на историю Кубинской революции. Фидель Кастро и его товарищи тоже отправились освобождать свой родной остров на небольшом судне – яхте «Гранма». Их было немногим больше, чем «Благородных братьев». В облике Аллонзанфана есть что-то от внешности Че Гевары, а трагедия «Благородных братьев» на Юге Италии напоминает то, что в 1967-м произошло с отрядом Че в Боливии – местные крестьяне не поняли партизан. Братья Тавиани снимали фильм, когда многие из тех, кто бунтовал в 1968-м, возвращались в свои буржуазные и мелкобуржуазные семьи. Кроме того, братья Тавиани предугадали, что через несколько лет после появления «Аллонзанфана» будет происходить в самой Италии, когда бывшие боевики из «Красных бригад» и других организаций будут каяться перед властями за то, что взяли в руки оружие и выдавать товарищей по подполью.

Жанр «Аллозанфана» трудно определить. Язык гротеска здесь мастерски дополняет язык метафор, буффонада плавно превращается в трагедию. И, конечно, настроение создаёт и поддерживает музыка Эннио Марриконе