Алексей ЛАПШИН
(«На стороне огня» — глава из книги «Явление смыслов»)
От редакции Sensus Novus: Несмотря на то, что информационный повод для этой статьи устарел, сегодня она ещё более актуальна, чем тогда, когда была написана.
Массовые беспорядки осени 2005 года во Франции сразу же стали индикатором противоречий между различными направлениями современной политической мысли.
Консервативно настроенные государственники говорят о глубоком кризисе либеральной демократии и западной цивилизации в целом. По их мнению, либерализм привёл общество к моральному упадку и потере духовных ценностей, на которых базировалась западная культура.
Волнения мигрантов из «третьего» мира консерваторы трактуют как столкновение диких, но пассионарных масс с разлагающейся цивилизацией комфорта и вседозволенности. Единственную возможность выхода из кризиса консерваторы видят в отказе от либерализма и возвращении к традиционным ценностям (религии, семье, идеократическому государству и т. п.)
Политический лагерь «крайне правых» так же отрицает либерализм, но относится к проблеме мигрантов значительно более жёстко, чем простые консерваторы. Для «правых» радикалов мигранты виновны перед коренной нацией уже по факту своего существования. Беспорядки во Франции они рассматривают как подтверждение неснимаемости антагонизма между «своими» и «чужими».
Хотя «правые» во всём мире искренне ненавидят неолиберальные глобалистские правительства, любая возможность интернациональной борьбы ими отрицается (исключение составляют разве что никогда не реализовывавшиеся планы союза «белых»). В результате «правые» очень часто становятся объектами манипуляций так ненавидимой ими антинациональной власти.
Типичный пример — шествие националистов в Москве, проходившее как раз в разгар событий во Франции. Лозунги этой вроде бы антиправительственной демонстрации в действительности очень хорошо вписывались в планы Кремля.
С одной стороны, руководство РФ заинтересовано в дешёвой рабочей силе и потому выдвигает законопроекты, способствующие притоку мигрантов, с другой — нынешняя власть стремится, чтобы эта рабсила была предельно бесправной и напуганной.
Именно поэтому в стране уже несколько лет подряд нагнетается ксенофобия, негласно поддерживаемая спецслужбами и околопрезидентскими структурами. Цель этой двойной игры — заставить забыть русских, что в своей основной массе мигранты являются жертвами распада СССР и соответственно нашими товарищами по несчастью. Благодаря пропаганде, мигранты из бывших сограждан превращаются если не в прямых врагов, то в опасных конкурентов, мешающих выживать простому русскому труженику.
Казалось бы излишне добавлять, что в выигрыше от политики «разделяй и властвуй» остаётся антинациональная власть, однако похоже лидеры «правых» либо и вправду не понимают этой простой истины, либо сознательно выполняют социальный заказ.
Характерно, что и консерваторы, и крайне «правые», несмотря на свою нелюбовь к либерализму, все же фактически встали на сторону официального руководства Франции. Зазвучали фразы о конфликте цивилизаций, угрозе христианским ценностям и белой расе, принципиальной антисоциальности и криминализированности мигрантов. Появились даже конспирологические версии, согласно которым беспорядки являлись провокацией спецслужб США, желающих поссорить Европейский Союз с арабским миром. Бунт молодёжи с окраин пытались выдать за выступления исламистов, связанные с интригами мировой политики.
Вопреки этим утверждениям, беспорядки начались и развивались именно как социальный протест. Разгрому в первую очередь подверглись доступные бунтовщикам символы современного общества — автомобили, магазины, фитнес-центры, школы. Все эти безобидные, на первый взгляд, объекты на самом деле ассоциируются с государственным насилием и неравенством возможностей.
То, что во время беспорядков больше всего страдают представители «среднего» класса, не меняет сути проблемы. Обыватели, удивляющиеся видимой бессмысленности разгрома такого учреждения, как школа, просто не понимают механизмов социального угнетения и психологической реакции людей, униженных обществом.
В отличие от «правых» и консерваторов, большинство «левых» и часть либералов отнеслись к выступлениям мигрантов с сочувствием. Это серьёзный симптом, свидетельствующий об изменении ценностных приоритетов. Если радикальные «левые» уже давно считают «цветных» мигрантов потенциально революционной силой, то в лояльной позиции либералов присутствует нечто новое.
Дело в том, что все больше искренних приверженцев либеральной идеи осознают несовместимость демократии и утверждающегося на планете глобалистского общества.
В новом политическом контексте либеральные свободы, казавшиеся устаревшими и неэффективными ещё каких-нибудь десять лет назад, оказываются последней преградой, мешающей наступлению ничем не ограниченной диктатуры транснациональных корпораций и бюрократии.
Естественно в таких условиях либералы «левеют» и постепенно переходят из истеблишмента в лагерь социального протеста.
При существующей расстановке политических сил критика либерализма с «крайне правых» и консервативных позиций становится не актуальной и даже вредной. Объявляя либеральную демократию отжившей, «правые» способствуют не возвращению к традиционным ценностям, а установлению предельно жесткой антисоциалистической и антинациональной системы.
Чтобы избежать политических ловушек, либерализм сегодня следует критиковать только с леводемократических позиций. Это значит, что критике должны подвергаться не сами «свободы», а их практическая нереализованность. Ведь и на Западе, и, тем более, в России демократические институты уже давно оккупированы бюрократией или подчинены воле капитала.
Обсуждавшаяся выше проблема мигрантов — лишь один из наиболее ярких примеров фиктивности декларируемых свобод. Ещё более иллюзорны свобода масс-медиа и политическая конкуренция идеологий. Вместо того, чтобы призывать навести в государстве «порядок» и покончить с тлетворным влиянием либерализма, нужно добиваться расширения демократии, то есть реального вовлечения освобождающихся масс в исторический процесс. Консерватизм же и почвенничество сейчас вольно или невольно помогают установлению диктатуры.
Впервые опубликовано в газете «Генеральная линия» («Лимонка»)
Читайте также на эту тему:
Михаэль ДОРФМАН. Из-за чего горит Лондон
Александр ШАРОВ, Александр ЛЕХТМАН. История Марка Даггана: нищета, ненависть и пылающий Лондон
