Очень часто левые интеллигенты, разочаровавшись в «чистом марксизме» с его ставкой на рабочий класс и учением о диктатуре пролетариата, обращаются к «новым левым» идеям, в частности, к наследию фрейдо-марксиста Эриха Фромма. И что они в нём находят?
В качестве важного пункта концепции Фромма можно рассматривать тезис о том, что государственно монополистический капитализм фрустрирует экзистенциальные потребности человека. Вследствие такой ситуации человек подвержен неврозам, мазохистским и садистским наклонностям, общей деструктивности, и всё это делает человечество нелюбящим и несчастным. Исходное положение пункта — наличие у человека имманентно присущих ему начал: как деструктивных, так и позитивных.
Сегодня, в условиях данных социокультурных реалий. деструктивные качества проявляются в большей степени. Поменяем государственный монополистический капитализм на безгосударственный социализм, и проблемы решатся. Люди станут на путь самореализации и актуализации своих экзистенциальных смыслов, выберут «быть», а не «иметь», научатся, наконец, искусству любить. Короче, будет царство коммунистического Эроса, абсолютное торжество нормативного гуманизма.
И отвечая на самый главный вопрос в этой схеме — как этого достичь, Фромм указывает на наши врождённые позитивные интенции, вроде надежды, любви и т.д. После их созерцания следует осознать себя глубоко несчастным, обратиться к себе (или к профессиональному неофрейдисту), понять себя, и через это понимание станет наконец ясно, что с этим миром что-то не так, что именно с ним не так, что его нужно менять. Как это сделать? Формируется очевидная революционная потребность, тесно связанная с самоощущением человека в мире.
Начинал-то Фромм с «Марксовой концепции человека», а закончил «Психоанализом и дзен-буддизмом». Напомню, грубо и просто, что, согласно Марксу, человек — ансамбль общественных отношений, а революция — следствие противоречия развития производительных сил и производственных отношений. Фромм же рассматривает уже не человеческую природу в социально детерминированной плоскости, а природу человека со свободными и стихийными началами, которой нужен этот самый дзен-буддизм, чтобы с его помощью можно исследовать и глубже понять себя.
Что дальше? Осознание того, кто мы есть, придаёт нам революционный импульс, мы вступаем в передовую партию социалистического толка и делаем революцию. Желательно, чтобы на революцию 1917-го года в России она была не похожа. СССР Фромм не любил, считая Сталина личностью садистского типа, а строй, построенный им, — бюрократическим авторитаризмом. В принципе, этот подход был актуален для хиппи 60-х (автостоп, забастовочки, психоделические коммуны, тенденциозная озабоченность миром во всем мире), только вот соцпартии у них не было. Но коммунизм, конечно, они уважали.
Уже за все эти бесконечные врождённые бессознательные качества и прорву экзистенциальных потребностей Фромма можно обвинить в метафизичности (если забыть, что по существу и диалектика метафизична). Поэтому поговорим о другом аспекте.
Естественным продолжением неофрейдизма авторства Фромма стали разнообразные энеограммы, методы гештальт-терапии, коуч и прочие психтехнологии, которые сегодня зачастую есть признак подросткового или сезонно-кризисного элитизма и способ заработать для предприимчивого гуманитария.
Создателями большинства этих концепций были люди явной левой политической ориентации или умеренно-сочувствующие левым. Пример — Перлз Фредерик, тоже неравнодушный к дзен-буддизму, Наранхо Клаудио, друг Кастанеды, и прочие дети 60-х. Проблема не в том, что, по сути, ни к какой социальной революции всё это разнообразие полумаргинальных, спонтанно возникающих фрейдистских и марксистских организаций не привело. Но их методики активно применяются для продажи бесполезного дерьма в рамках сетевого маркетинга. И подобных психотехнологов можно встретить в любой конторе «западного» образца, их задача — мотивировать покупать и приносить как можно большую прибыль компании, паразитируя на призывах узнать и полюбить себя, поменять мир и свое место в нём.
На этой тональности — привет Ги Дебору — современный капитализм успешно интегрировал в себя потенциальную угрозу. Это вовсе не значит, что концепция Фромма бестолкова. Вовсе нет. Вероятно, кому-то его практика помогла вернуть психологическое здоровье, а его труд «Анатомия человеческой деструктивности» бесценен. Фромм подверг блестящей критике общество потребления. Он легко читается, с его помощью можно усвоить ряд марксистских и фрейдистских концептов. Однако проект «Эросов» давно провалился. Хиппи давно превратились в яппи и успели состариться. Сейчас важно даже не столько «иметь», сколько «казаться». Но дело даже не в этом. Крах фроммовской концепции в очередной раз заставляет нас задуматься: является ли наша деструктивность лишь следствием воздействия на нас капиталистического общества? Или оно сидит в нас как одно из начал?
