Александр ЛИТОЙ
Алексей Гаскаров – один из «химкинских заложников-активистов», привлечённых к суду за прошлогоднюю акцию у администрации Химок. Химкинский городской суд его оправдал, кассационная жалоба прокуратуры в подмосковном областном суде будет рассматриваться в сентябре. Гаскаров рассказал о своём деле и выводах, которые он сделал из атаки на здание администрации Химок.
— Когда будет рассматриваться кассационная жалоба обвинения на оправдательный приговор?
— 20 сентября.
— Каковы аргументы прокуратуры?
— Она тупо пишет, что все мои свидетели, журналисты, со мной в сговоре. А три «наркомана» обвинения – замечательные чуваки, которым стоит доверять. Ещё прокуратура задаётся вопросом: почему Максима Солопова осудили, а меня нет. Хотя доказательная база в обвинениях против нас совершенно разная. В отличие от Макса, я есть на видео и фотографиях, и там видно, что ничего незаконного я не делаю. Кассацию, я думаю, прокуратура направила для проформы. Они обжалуют всегда, когда приговор не в их пользу. Когда нас освобождали из СИЗО, они тоже обжаловали, и тоже было формальное такое рассмотрение.
— Все трое свидетелей обвинения дали показания против тебя?
— В итоге остался только один из них. Двоих судья отмела, потому что они уж слишком откровенно путались. Прокуратура же объясняла нестыковки в их показаниях некими «особенностями памяти и психики» этих людей. Есть показания, которые менты ещё в самом начале под копирку за них написали. В них про меня вообще ничего нет. Да и ни про кого конкретно нет. Они вообще не говорят, кого они видели, там ничего нет про это – и это офигенное нарушение УПК. В показаниях сказано: «Мы там были, кого-то видели, сможем опознать». Как эти люди были одеты, их приметы – ничего про это не сказано.
— Все они ранее судимы? Их версии того, как они оказались в Химках?
— Одного судили за мошенничество, второго — за наркотики, третьего — за мелкие кражи. Все они из Мытищинского района, что уже, в принципе, странно. Мытищи даже на другой железнодорожной ветке находятся… Мытищи – на Ярославской, а Химки – на Ленинградской. Двое других утверждали, что познакомились с девушками, приехали вместе с девушками в Химки, девушки их кинули, и они оказались на «месте событий». Третий утверждал, что оказался рядом с демонстрацией, когда ехал в Химки к родственнику. Этого родственника удалось допросить в рамках другого уголовного дела, и он дал показания, что его вообще не было прошлым летом в Химках. Показания эти в суде были представлены. У одного из свидетелей обвинения куча административных задержаний – на выходные он постоянно садится в мытищинский ИВС (изолятор временного содержания). Есть предположение, что там он работает подсадной уткой. На заседания он приходил в окружении оперов, человек шесть его сопровождало. Непонятно, зачем. Вообще свидетели обвинения говорили бред. Мол, в толпе, подошедшей к Химкинской администрации, было 30-40 человек, что было куча баннеров, и все они про Химкинский лес.
— Почему судья показания двух из них отмела, а третьего – оставила?
— В его показаниях было меньше противоречий. Один из тех, чьи показания против меня не засчитали, вообще перепутал меня и Максима – уверенно говорил, что я был в маске и стрелял, и это противоречило его первоначальным показаниям. Второй говорил, что я якобы бросил файер, подобрал его, и снова бросил. Это есть на видео, и видно, что это не я. Тот, чьи показания оставили, утверждает, что я кидал в здание некие предметы. Какие предметы – непонятно. Я спросил его в суде, могли ли это быть бумажные самолетики, он сказал, что, в принципе, да…
— А чем всё это может кончиться?
— Надеюсь, всё пройдет нормально… Прокурор же требует, чтобы дело заново рассматривалось другим составом суда – якобы судья не учла всё что нужно. То есть, нафиг, заново всё… Тогда, кстати, это и Макса может коснуться… Но, надеюсь, это нереально. Это адский бред.
— Как ты оцениваешь итоги «Химкинской акции»? Оно того стоило?
— Естественно, да. Только так и можно действовать. Просто не хватило сил добить… Не у нас, а у так называемого общества. Борис Громов (губернатор Московской области. – S.N.) на месте остался, и даже Владимира Стрельченко (мэр Химок. – S.N.) не сняли.
— Какая вообще ситуация с протестными движениями в Подмосковье?
— Подмосковье не представляет собой целостного региона. Это спальные пригороды Москвы. На самом деле, в последнее время в Подмосковье было много движений: у нас в Жуковском проходили митинги по четыре тысячи человек из-за махинаций на местных выборах, а ещё в Воскресенске, ещё где-то… Ситуация накалилось до состояния, когда, казалось, что что-то должно случиться. Но теперь наступила апатия. Мне кажется, сейчас массового движа не может быть – у людей было много возможностей себя проявить, но они этим не воспользовались.
— Практически все эко-инициативы Подмосковья сейчас собираются вокруг Евгении Чириковой. Как тебе кажется, она способна координировать их действия?
— Думаю, да. Она пробивной человек. У неё три высших образования, она родила детей, у неё нормальная работа. Всё что могла добиться для себя, она добилась, и стала заниматься общественной деятельностью. Мне кажется, она искренне ею занимается. Вообще активисты социальных движений рано или поздно приходят к необходимости заниматься политикой. Деятельность социальных активистов – давление на власть. И в какой-то момент ты понимаешь, что эти козлища во власти – вообще никто, не достойны того, чтобы на них тратить своё время, у них что-то просить. Так что это нормальное развитие, когда социальные инициативы выдвигают каких-то своих людей. Они зачастую приходят к пониманию, что противники – это бизнесмены и чиновники, делают такие гражданско-левацкие выводы…
— Известно, что акции в Химках и на Манежке в обществе воспринимаются в общем положительно, и многие неангажированные люди считают, что их сделали примерно одни и те же активисты. Что ты на это скажешь?
— В этом нет ничего удивительного. И то, и другое, некие «восстания молодёжи из пригородов». Только одна часть этой молодёжи – с замутнённым сознанием, другая – нет. Одни макюзеры и антифа, другие – гопники и бритоголовые. Общество ставит между ними знак равенства, потому что у него самого сознание замутнённое.
— Как ты оцениваешь последние шевеления «борцов с экстремизмом» по Химкам: избиение на допросе Александра Пахотина, заявление на Дениса Солопова от нациста Владлена Сумина, известного в среде ультраправых как Влад Аркан, вброс в СМИ о задержании Петра Силаева?
— У антиэкстремистов сейчас раздутый штат, вот они и занимаются ерундой. Другая причина активности антиэкстремистов – власти понимают, что у них получается сажать радикалов разных, но недовольство в обществе сохраняется. Аресты не устраняют причины, вызывающие недовольство. Мне кажется, крупных акций может и не происходить, но если кто-то первый что-то начнёт, может пойти цепная реакция.
— Интересуются ли менты тобой сейчас?
— Особо не беспокоят, хотя заставили подписать безумную бумагу, что я не планирую экстремистских действий на авиасалоне в Жуковском. Ради этого долго мне названивали, выдергивали меня…
— Какие ты для себя выводы сделал из Химкинской истории?
— То, что Система работает весьма примитивно. Если кто-то поставит перед собой цель изменить её, и будет последовательно работать на это, у него вполне может получиться.
— Чем ты собираешься заниматься?
— Сейчас много работаю. Чем буду заниматься, ответить пока не могу. Думаю пока.
