За что я люблю современное искусство в целом? Что мне в нём нравится, как в явлении?
Оно требует от нас субъектности. К нему нельзя отнестись в режиме привычного потребительского пассивного «нравится — не нравится». Современное искусство — это вопрос, который тебе задан и этот вопрос обязывает тебя к двум вещам.
Во-первых, усвоить хотя бы минимальный уровень теории, без которого ты ничего в нём не поймёшь, этот стартовый теоретический минимум включает в себя набор сведений об обществе, культурной индустрии, механике изображений, экономике эмоций и т. п. То есть современное искусство подразумевает в зрителе некий полезный образовательный минимум, очень желательный для всякого гражданина.
Во-вторых, отнестись к заданному вопросу, дать свой ответ. То есть современное искусство — это не зрелище, которое нужно пассивно впитывать, но провокация в зрителе той или иной позиции, более или менее отрефлексированной и сформулированной.
Таким образом, современное искусство требует от нас двух вещей: смей знать и попробуй отнестись. В этом смысле это важная практика построения своей идентичности вместо её «стихийного» (т.е. конформистского и системного) возникновения.
Есть и другой аспект, который заставляет меня любить современное искусство, как таковое, — это его утопический потенциал. Если мы обдумаем сказанное выше, то почти неизбежно придём к выводу, что человек способный отвечать вышеназванным требованиям (обладающий знанием и способный к самостоятельному отношению рефлексирующий субъект) сможет воспринимать вообще любой фрагмент реальности с той же интеллектуальной ответственностью, что и современное искусство.
То есть любая случайная композиция предметов — куча мусора, пятно на стене, видео, снятое бегущей по городу обезьяной — вызовет в зрителе те же два процесса — использование знаний и личное отношение к результату. Человек, способный к расшифровке современного искусства перестаёт нуждаться в современном искусстве как в специальной, провоцирующей его области. Это, конечно, потенциально угрожает галереям, премиям, статусам звёзд, репутациям экспертов и т.п. Но это открывает нам важнейшую истину: современное искусство — это такое искусство, которое содержит в себе проект собственной отмены, утопию преодоления собственных границ, как ребуса для интеллектуалов и эстетов.
Современное искусство вечно намекает на революцию и как бы перманентно спрашивает нас: почему революция до сих пор не произошла?
Эта утопическая претензия, заключённая в современном искусстве как таковом, этот самоубийственный и самый важный для меня план, отсылает нас к мечте об обществе, состоящем из образованных и самостоятельных людей, способных к ответственному суждению и сколь угодно сложной расшифровке всего, что они видят, о таком обществе, в котором нет специальных привилегированных сфер, высших и низших классов, искушённых умников, способности которых обеспечены за счёт невежества непросвещенной толпы.
Самая правильная мысль, которая возникает у зрителя при знакомстве с современным искусством: «Я тоже так могу». Реакционный вывод из этой мысли: «А значит, это искусство — говно, потому что я знаю, что я никто». Прогрессивный вывод из этой мысли: «А значит, однажды все станут художниками и больше не будет никакого отдельного искусства, пассивных потребителей, классового подавления, очарованной зрелищем толпы».
Почему мы до сих пор делимся на тех, кто «въезжает» и тех, кто «не в теме»? Почему неравенство на всех уровнях воспроизводится до сих пор?
В этом анархистский утопизм и революционный потенциал современного искусства как такового, а не отдельных его представителей. Каждый из нас может нарисовать чёрный квадрат, как Малевич. Каждый из нас может добавить Моне Лизе усы, как Дюшан. Каждый из нас может попробовать пожить в одной комнате с койотом, как Бойс (но койота нужно выбрать поспокойнее). Каждый из нас может поджечь художественно ценную дверь «конторы», как Павленский. В этой доступности и отсутствии специальности современного искусства заключено обещание общества равных возможностей, т.е. бесклассового мира. Но это обещание находится в плену у капитализма, культивирующего «авторство», «первичность и вторичность жеста», «статус», «место и условия презентации», «реакцию авторитетной критики» и т. п.
Революции современное искусство, конечно, не совершит. Скажем больше: оно и возникло как особая компромиссная территория, куда «отводятся» революционные устремления из других, более серьёзных областей (политика и особенно экономика). Но оно вечно намекает на революцию и как бы перманентно спрашивает нас: почему революция до сих пор не произошла? Почему мы до сих пор делимся на тех, кто «въезжает» и тех, кто «не в теме»? Почему неравенство на всех уровнях воспроизводится до сих пор? Почему до сих пор существует такая двусмысленная и противоречивая форма деятельности, как современное искусство?
Другие тексты автора:
Алексей ЦВЕТКОВ. Комикс как оружие
Алексей ЦВЕТКОВ. Наши левые медиа
Алексей ЦВЕТКОВ. Другая журналистика
