Что-то случилось в мышлении русских людей. Когда и почему сказать сложно — тут нужен полномасштабный историко-психологический анализ. Но дело в том, что в какой-то момент образование стало не в почёте. Не сам статус образования, а именно то, что можно считать действительно образованием — знание. Получение знаний перестало быть целью. Получение документа — да. Получение знаний — до неприличия — нет. Никогда не забуду фразу одной моей учительницы — заслуженного учителя РФ: «Нам главное спихнуть».
Это «спихнуть» или, говоря проще, «сдать и забыть», есть основа всей нашей образовательной системы. Помню, как ещё в студенческие годы любой вопрос к преподавателю из аудитории или уточнение вызывали раздражение и «закатывание глаз» остальных студентов. Будто продолжительность лекции зависит от заданного вопроса, а студентам так хочется поскорее выпить кофе и позавтракать. Но дело даже не в нерадивых студентах, которые, в принципе, суть — шестерёнки большого механизма. Ещё в советские времена во многих фильмах интеллигент изображался в карикатурной форме. Сегодня уважения к образованной интеллигенции в обществе не прибавилось.
Если ещё старшее поколение относится с некоторым пиететом к знаниям, то молодое поколение вообще считает, что в преподавание идут одни неудачники. Преподавание и образование (именно в плане получения знаний) давно утратили свой престиж. Выражается это не только в отношении общества к образовательной системе, но и в денежном эквиваленте. Зарплата преподавателей в ВУЗах редко превышает 20 тысяч, про школы вообще молчу — тема известная. И тут уже наступает тонкий психологический момент – с зарплатой в 10-16 тысяч рублей очень затруднительно обеспечить собственную неуязвимость. Научиться уважать себя. А когда не уважаешь сам себя, то и общество тебя уважать не будет. Ведь деньги — это, прежде всего, средство. Средство обеспечения безопасности, получения достойного образования для своих детей, достойного медицинского обслуживания, пропитания и обеспечения достойного уровня жизни. Логично, что профессии, которые не дают достаточных денег для получения всего этого, престижными считаться не будут. А на одном «статусном» престиже далеко не уедешь. Статус не греет, если не на что ребёнку купить велосипед и съездить за границу. Статус на хлеб не намажешь. Отсюда парадокс. Знаний преподаватели имеют гораздо больше, чем в среднем любой гражданин, а престиж от этого только номинальный. Также в нашем образовании удручает повсеместная неоснащённость. В этом плане мы действительно очень уступаем странам Запада. Отсутствие лингафонных кабинетов для изучения языков, нехватка компьютерных классов, принтеров, ксероксов, бедные пыльные библиотеки, ограниченный доступ к литературе. Я уже не говорю о плохо отапливаемых помещениях. Со всем вышеперечисленным, конечно, очень контрастируют завышенная плата за образование студентов-платников и чиновники на дорогих машинах марок “Mercedes”, “Bentley”, “Jaguar”.
В основе всего этого, на мой взгляд, лежит даже не столько высокий уровень коррупции в РФ, а определённый образ мышления. Эта черта проходит красной нитью почти во всех учреждениях любого государства, где плохо защищены права потребителя — любого потребителя, будь то студент ВУЗа или пациент клиники. Организации охотно берут деньги, при этом, они не готовы предоставить в ответ услуги, эквивалентные заплаченной сумме. Происходит это, на мой взгляд, в тех обществах, где не знают реальную ценность денег. Когда в стране льются потоки нефти, проворовавшиеся «верхи» вместо того, чтобы сидеть в тюрьме, бесятся с жиру на самых дорогих курортах мира, живут каждый день, как последний, оставляя 200 евро на чай и считая, что если есть деньги, то «можно всё». Отсюда и распространенное явление, когда русские туристы просят не селить их в одной гостинице с русскими туристами. Для многих русских «олл инклюзив» — это опредёленный образ мысли — если все включено и оплачено, значит, можно забыть обо всех рамках приличия и морали.
И тут вспоминается знаменитая фраза героя Сухорукова из балабановского «Брата-2»: «В деньгах вся сила, брат!» Деньги и сила здесь центральные слова. Мы ещё не избавились от наследия перестройки. В кризисные моменты предметами, вызывающими уважения, могут являться большая чёрная машина, пистолет, пачка денег, бейсбольная бита — всё, что угодно, но никак не книга. Чем ниже по уровню морального развития общество, тем больше в этом обществе ценится сила. Причём не сила закона, а грубая тупая и прямая сила. Отсюда семейное насилие со стороны мужчин, просто потому, что они физически сильнее, чем женщины и дети. Отсюда беззащитность инвалидов, мизерные пенсии стариков, социальная незащищённость матерей-одиночек и всех тех, кто не обладает силой: будь то сила физическая или сила денег. Отсюда чиновники и даже в церковь ездят картежами с мигалками и перекрывают улицы. Чтобы челядь понимала: «Власть держащие едут». И самый грустный и шокирующий парадокс состоит в том, что многие русские люди уважают именно такой подход к делу, потому что такой подход (перекрывать улицы и ездить с мигалками) символизирует силу. Психологи такое мировоззрение называют «психологией жертвы». С большой вероятностью можно предположить, что у всего нашего психологически травмированного общества развилась эта самая психология жертвы — когда люди не понимают цивилизованных путей взаимодействия, забивают слабых (стариков, инвалидов, женщин, интеллигентов — всех, кто не несёт в себе потенциал примитивной силы) и уважают только грубые и варварские средства коммуникации.
Скромность — вот, наверное, то, чего не хватает нашему народу. Вы когда-нибудь видели американских миллионеров? Это улыбчивые люди в удобной обуви, часто мешковатых брюках из натурального материала, какой-нибудь футболке и, может быть, даже (о, Боже!) в дорогих часах. Теперь сравните их с нашими богатыми дамами в норковых манто, в сверкающих увесистых кольцах с бриллиантами и неизменно высокомерным и раздражённым настроем. Особенно такие люди хорошо заметны на рейсах Милан-Москва или Милан-Санкт-Петербург. Чем менее в обществе развито понимание ценности человеческой жизни и человеческого достоинства, тем более обозлены люди и тем быдловатей национальная «элита». Причём, если в давно забытые времена элита стремилась получить хорошие знания, то сейчас в нашем постперестроичном обществе элитарность измеряется зачастую только в денежном эквиваленте. Этот подход распространяется и на образование. Главное заработать как можно больше денег, любым путём, поживём с размахом, а после нас, хоть потоп. Широта русской души буйствует на благоприятной почве всеобщего беззакония. А в Интернете ходят видео про российских моделей, которые не могут ответить на вопрос: «Земля крутится вокруг Солнца или Солнце вокруг Земли?» И все смеются. Хотя ничего смешного в этом нет. Эти красивые девушки — продукт нашего общества, которое требует от них быть красивыми, статусными, как дорогая машина, но не умными и не образованными. Зачем таким девушкам образование, если они и без него прекрасно преуспели в жизни?
Недавно ехала в машине, играло радио. Как позже выяснилось, играла песня группы «Дискотека Авария» «Недетское время». Я с улыбкой прислушалась, поскольку сначала мне показалось, что я впервые за свою жизнь услышала композицию, имеющую целью взрастить в детских умах здоровый патриотизм. Задорный детский голос бойко поёт: «…Это наше небо, наша Родина, во Вселенной мы не посторонние», я начинаю всё больше прислушиваться. «Мы растём мы движемся стремительно, мы отслеживаем все события», в душе моей поднимается чувство гордости. Но не тут-то было. Голос продолжает: «Мы б тоже хотели…отдыхать в Куршавеле, клеить моделей…зажигать на банкете…Придёт наше время!» На последней строчке всё возвращается на свои места и мой энтузиазм как рукой снимает. Ну действительно, о каком космосе, патриотизме и развитии может идти речь. Самое главное, это отдыхать в Куршавеле, сорить деньгами и оставлять на чай официантам суммы, равные чьей-то зарплате. В эту среду очень гармонично вписываются выходцы из кавказских республик, разъезжающие на «гелентвагенах», стреляющие в воздух на свадьбах, танцующие лезгинку с размахом и перекрывающие улицы, когда того требует их представление о статусе. В этом мы очень похожи.
