Предстоящие 4 декабря выборы в Государственную Думу России заставляют разные политические силы искать наиболее разумную для себя модель поведения в ходе выборной кампании. Сразу несколько левых непарламентских движений использовали применительно к декабрю слово «бойкот». Дескать, выборы ― ничего не значащий фарс, в котором нет места для настоящей оппозиции и альтернативы. Лидер «Левого фронта» Сергей Удальцов поэтому пытается исключить своё имя из списка избирателей и призывает выйти на акцию протеста вечером в день выборов. C похожей точкой зрения выступают и активисты Российского социалистического движения (РСД), которые призывают противопоставить «борьбе марионеток» «классовую борьбу».
Обывательщина по сути
Бойкот выборов отлично укладывается в рамки политической и общественной пассивности масс ― одного из краеугольных камней путинской политической системы. Ведь бойкот в современных российских условиях отнюдь не является элементом радикальной общенациональной левой повестки. Бойкот не находит своего отражения в мобилизации масс, не отражается в забастовках и других коллективных действиях. Бойкотистская позиция оказывается лишь удобной и ни к чему не обязывающей моделью поведения радикальных левых в период выборов. Такая позиция не ставит никаких задач и не требует принимать и нести ответственность за какие-либо решения.
Действительность оказывается гораздо сложнее того, что хотят видеть очень многие представители леворадикального лагеря. В предстоящих выборах пересекается множество проблем массового участия, требующих глубокого анализа и адекватной оценки. Налицо очевидное выхолащивание в последнее десятилетие принципов представительной демократии и стремление партии власти сделать процесс выборов абсолютно формальным, на что совершенно справедливо указывают левые сторонники бойкота. Реакцией на это зачастую становится разочарование граждан и молодёжи в государственных институтах и публичной политике, выражением чего является вполне понятное нежелание принимать участие в каких-либо выборных мероприятиях.
Однако обывательская, по сути, позиция недоверия к властным институтам не принимает и не может принимать каких-либо устойчивых организационных и политических форм. Эта позиция — или, скорее, уход от позиции — не даёт людям возможности понять манипулятивные механизмы власти и прийти к осмысленной критике её действий. Сложно говорить, как поведёт себя выращенный в путинскую эпоху обыватель в той или другой ситуации. Примером другого подхода являются низовые социальные структуры, которые стремятся влиять на общественные и политические процессы в нашей стране.
Социальные движения используют разные механизмы влияния ― коллективные действия, противостояние с застройщиками, трудовые конфликты, забастовки, митинги и различные публичные акции протеста, инициирование общественного обсуждения проблем, внесение собственных альтернативных проектов и предложений по тем или иным вопросам. За последние годы мы видели массу таких примеров в активной деятельности профсоюзов, городских и экологических движений. И во всех случаях чиновничество и бизнес, часто находясь в кооперации друг с другом, начинают оказывать на объединившихся граждан давление. В каких-то ситуациях чиновникам и бизнесу удавалось сломить волю сопротивляющихся, где-то недовольные граждане выходили победителями.
Просто этап
Отмечу, что в своей борьбе «социальщики» проходят разные этапы, которые, в общем, повторяют сложные и извилистые пути развития политического сознания у наших сограждан. На определённом этапе развития социальных структур и повышения их общественной роли в качестве одного из элементов деятельности начинает рассматриваться участие в представительной власти. Отмечу, что участие социальных активистов в выборах совсем не стоит воспринимать как некое абстрактное стремление во власть, к статусности или что-то подобное. Совсем нет. Подчеркну, что во всех случаях «социальшики» делают вполне осознанный жест, прекрасно понимая все его плюсы и минусы.
Социальные движения считают нужным идти в представительную власть по разным причинам. Это и законодательное продвижение позиций и взглядов социальных движений и профсоюзов. И получение определённого административного ресурса, которого иногда очень не хватает во время коллективных действий и трудовых конфликтов, а также для помощи попавшим под прессинг властей и бизнеса товарищей по борьбе. Сама же выборная кампания рассматривается как один из эффективных способов ведения пропаганды своих взглядов и опыта и один из элементов мобилизации сторонников за пределами активистской среды.
В предстоящих выборах в Государственную Думу и региональные парламенты по спискам «Справедливой России», Коммунистической партии Российской Федерации и партии «Патриоты России» примут участие профсоюзники и активисты городских движений из почти десятка субъектов федерации. Массовое выдвижение социальных активистов по спискам зарегистрированных оппозиционных партий на выборах разного уровня – явление совсем не новое за последние годы, и связано с определённым подъёмом социальных движений. Отмечу, по партспискам на этих выборах будут идти также активисты непарламентских левых движений, связанных с социальными структурами своего региона и играющих в их работе важную роль.
Радикальные высказывания о бойкоте «буржуазных выборов» кажутся довольно сомнительными на этом фоне. Перед нами большой пласт представителей протестной социальной среды, которые уже несколько лет назад стали активно и вполне сознательно участвовать в выборах в органы представительной власти разного уровня, вполне отдавая себе отчёт и в сложностях участия, и в сути официальной партийной системы, и в профанировании избирательных механизмов в нашей стране, и в массовых подтасовках, и много в чём ещё.
Понятно, почему за бойкот выборов выступают либералы и некоторые левые. Предстоящие выборы не дают ни одного шанса на выдвижение ни одной из крупных фигур непарламентской политической оппозиции. Однако осмелюсь заметить, что не только они представляют собою альтернативу властной вертикали. По моему мнению, социальные инициативы на рабочем месте или в месте проживания, в действительности, играют гораздо более важную роль в выстраивании настоящей политической альтернативы. В своей деятельности социальные движения апеллируют к реальному опыту самоорганизации, демократического участия и борьбы с властью и капиталом.
В свою очередь, российские левые, я убеждён, должны быть самой боевой политической частью социальных движений и содействовать всемерному развитию институтов низовой гражданской самоорганизации. Речь идёт фактически о левой фракции в социальных движениях, выступающей с точки зрения последовательного расширения их прав, ориентирующейся на вовлечение всё большего числа работников предприятий и жителей территорий в процессы обсуждения их развития, в процессы управления и распределения. Вокруг этого радикальные левые могут выстраивать и вести агитацию за кандидатов от социальных движений и, более того, в ходе некоторых кампаний уже так делают.
Предстоящие в декабре выборы стоит рассматривать не как ключевое стратегическое событие, но важное с тактической точки зрения. Итог парламентских выборов, а равно и президентских в следующем году, необходимо воспринимать исключительно в рамках политической модели, выстроенной в путинскую эпоху. От этой модели явно не собираются отказываться власти – с одной стороны, и против неё пока не готовы радикально выступать массы – с другой. Поэтому в российских условиях как никогда продолжает оставаться важной работа по выстраиванию связей между социальными структурами, их укреплению и формированию широкой левой протестной сети, которой и предстоит сыграть роль политической альтернативы в момент решающего противостояния.
