Беларуси крупно не повезло: исторически так сложилось, что мы находимся между двух огней. И мы снова, в очередной раз, стали ареной борьбы двух интересов — российского капитала и капитала европейского.
Уже больше двадцати лет вопрос белорусской культуры и языка находится в плену политической необходимости. Власти постоянно меняют своё отношение к этому вопросу в зависимости от отношений с восточным соседом, праволиберальные и националистические силы, ориентирующиеся на западные буржуазные демократии, и вовсе подняли белорусский язык и культуру на щит, пользуясь ими как своей священной собственностью.
Но культура — это не собственность. Язык — это не средство идентификации «свой-чужой». Язык — это средство общения, диалога, культура — это прошлое, настоящее и будущее.
У угнетённых наций вопросы языка и культуры всегда политизируются: националисты делают из истории, культуры и языка символ. То, что должно быть живой вещью, не каким-то «нашим общим наследием», а частью ежедневной жизни, становится мертвым идолом.
Посмотрите на Беларусь: сколько бы не старались государственные идеологи в авральном режиме впихнуть белорусский язык и культуру народу, сколько бы не кичились насквозь элитарные деятели от «оппозиции» своим статусом «защитников национальной чести», наша культура и язык умирают.
Политизировав язык, можно, само собой, обратить внимание на проблему сохранения национальной культуры. Вот только двадцать с лишним лет такой политизации нивелировали язык до уровня погремушки, которую передают друг другу праволиберальные «борцы» и с которой изредка играет государство.
В чём причина? Государство постоянно лавирует между интересами российской компрадорской олигархической элиты, экономической необходимостью и влиянием Европы. Белорусское буржуазное государство существует в непростых условиях, и многие вопросы руководством страны решаются абсолютно механистически, в зависимости от сиюминутной внешне- и внутреннеполитической конъюнктуры.
У белорусского буржуазного государства нет даже своей чёткой идеологии (а то, что есть, проистекает из белорусской же практики), чего уж говорить о внятной культурной и языковой политике. Проще говоря, для государства язык и культура — это инструменты, которые оно периодически достаёт из чулана, пользуется ими, а потом убирает обратно в чулан.
Праволиберальная оппозиция и националисты впали в другую крайность. Сколько бы не пытались оппозиционные политики убедить нас в обратном, для них язык мертв. Они пользуются им не для включения людей в национальное культурное пространство, а для исключения людей из него. Их язык — это язык чванливой элиты, которая лучше «простого народа». Ведь уже двадцать лет народ никак не может понять их судьбоносной роли в деле строительства белорусской государственности.
Праволиберальные белорусские политики и белорусская государственность? Скорее её быстрое разрушение. Их ориентированность на ЕС тем более забавна: Евросоюз в данном отношении мало чем отличается от России. Ответьте на простой вопрос: возможно ли малой нации сохранить какую-то национальную идентичность, когда региональные лидеры, вроде Германии, Франции или Великобритании фактически грабят прочие страны, превращая их своей политикой в рынки сбыта товаров и источник дешёвой рабочей силы?
Беларусь в ЕС обезлюдеет, та самая белорусская нация, за которую радеют наши националисты, раствориться в европейском котле. Противопоставить свою культуру экономическому империализму и надеяться, что из этого что-то да и выйдет? Смешно. Спросите у Румынии или Литвы, что из этого вышло.
Более того, Беларусь никогда не была моноэтничным государством. БССР, одна из основоположников современной белорусской государственности, была страной четырёх языков. После Второй мировой войны ситуация изменилась, спору нет, но существует мощная русская диаспора, существует польская община, представители других культур. Да и взглянем правде в глаза — сами белорусы в своей массе иначе смотрят на национальный вопрос. Взрастить на почве языка и культуры ксенофобию в Беларуси будет нелегко.
Само место Беларуси в мировой экономической системе предопределило положение нашей культуры. С одной стороны — ЕС, с другой — Россия. Хотим мы этого, или нет, но обе стороны преследуют исключительно свои цели, и плевать они хотели на мечты наших националистов. Более того, и Россия, и ЕС — это части мировой капиталистической системы, для которой существование сильной, или даже просто независимой Беларуси совершенно необязательно.
Мы — периферия, мы не нужны. Мы — просто ещё один рынок, дешёвая прислуга на продажу. Мы — шанс больших политиков из больших государств претворить свои амбиции в жизнь.
Ещё раз: сможем ли мы противопоставить национальную культуру империализму, всемирному империализму, без разницы, российскому или европейскому, или еще какому-то другому, и что из всего этого выйдет?
Борьба с уничтожающей национальные культуры силой, капитализмом, не может ограничиваться языковым «взбрыкиванием». Она должна вестись на многих уровнях: экономическом, политическом и культурном тоже! Сохранение культурного наследия прямо зависит от той позиции, которую занимает народ. Либо он против унифицирующей глобализации и власти мирового капитала, либо он сдаётся, и тогда никакие боевые кличи националистов культуру и язык не спасут.
В одиночку эта борьба невозможна. Сотни народностей и наций по всему миру сейчас существуют и в куда худших условиях, чем белорусы. Закрываться в себе с типично белорусским «мая хата с краю» значит, что когда-то все отвернуться и от нас. Капитализму не нужна национальная культура. Нужен ли нам капитализм?
